Вскоре выяснилось: сказанное министром финансов и Киселёвым — кле­вета. Очень быстро алмазники доказали свою правоту. Но Лифшиц даже не извинился перед многотысячным коллективом. Ведь задача стояла сменить руководство компании и захватить “АЛРОСУ”.

Человек, который видит дальше завтра

С распадом Советского Союза развалилась и геологическая отрасль во всех республиках. Не была исключением и Россия. В Якутии геологи стара­лись выжить, кто как мог, в том числе продавая сведения о перспективных районах месторождений. Штыров, который всё время говорил, что мы долж­ны смотреть на годы вперёд, настоял включить геологов в состав компании, с теми же льготами, какие были у горняков алмазодобычи. Не все были со­гласны с этим. Даже некоторые ближайшие члены команды говорили: “У нас денег не хватает на зарплату своим, а Вы ещё хотите взять на шею компании геологов”. Он убеждал: геологи нам дадут будущее.

Однажды приехал в геологическую экспедицию. Она работала на сущест­вующих месторождениях. Изучали борта, то есть боковые части карьеров, смотрели, куда ещё можно двигаться. Но это было между делом. А серьёзной работы, больших поисков не осуществлялось. Штыров начал выступать. А ге­ологи — публика своеобразная. Смотрели на него с иронией: вот новый пре­зидент впервые приехал, мы на него посмотрим сейчас. Когда он стал гово­рить, что нужно искать, что вы засиделись в кабинетах, в тёплых домах и квартирах, нужно в “поле” идти, некоторые иронически заулыбались. Одна­ко, едва президент заговорил на знакомом им языке, люди обратились в слух. Он говорил, что наша республика, как вы, наверное, знаете, в геоло­гическом отношении имеет сходство с Южной Африкой. Это значит, что у нас ещё могут быть большие открытия. И заявил: кто найдёт крупное месторож­дение, тому будет большая, даже, можно сказать, огромная премия. Как по­казало время, года через два начались открытия. И компания уже обеспечи­вала себе фронт работ на долгое время вперёд.

Но денег действительно не хватало, ибо одновременно Штыров настаивал на изменении способов добычи. Сейчас, как известно, алмазы добываются в карьерах открытым способом. Но проходят годы, десятилетия, и карьеры разрастаются. Скажем, карьер “Мир” стал уже настолько большим и глубо­ким, что над ним запрещено летать вертолётам — их может затянуть туда. Этот карьер виден из космоса. Он подошёл почти к самым домам города Мирно­го. Надо делать подземный рудник.

На трубке “Удачной” богатый карьер был ещё доступным для отработки. Но и там в перспективе надо было строить рудник, потому что алмазы уходи­ли далеко вглубь.

Вместе с тем начиналось строительство горно-обогатительного комбината на трубке “Юбилейной”. На всё это нужны были деньги. И Штыров не раз об­ращался к коллективу с просьбой подождать, не требовать полных выплат зарплат, чтобы построить все нужные объекты. Он говорил: если мы это не создадим, то вы не будете иметь работы в будущем. Были составлены гра­фики погашения задолженности. Ситуация стала выправляться. И вовсю на­чал строиться “Юбилейный” ГОК. Его построили. Пригласили гостей, в том числе Председателя Совета Федерации Егора Семёновича Строева. Этот са­мый северный в мире горно-обогатительный комбинат за Полярным кругом обошёлся компании в миллиард долларов. Причём за собственные средства. Если “Де Бирс” и, например, австралийская Аргайл строили такие крупные объекты за счёт кредитов, то тут пришлось изыскивать внутренние возможно­сти. В том числе за счёт задержки зарплат рабочим, ибо российские банкиры были подключены к борьбе за уничтожение “АЛРОСЫ”, ради интересов меж­дународной алмазно-бриллиантовой мафии.

На мой взгляд, есть два главных типа руководителей. Один из них берёт всё на себя, не опираясь на подобранных им специалистов, не доверяя им, задыхается, как говорится, вылезает из жил, надрывается, и результаты по­лучаются средненькие. Другой — тоже берёт много на себя, но при этом рас­пределяет усилия на подобранных людей, на команду единомышленников. Проверяет их спросом, порой жёсткой требовательностью, ободряет под­держкой, аккумулирует их предложения, но главным двигателем идей, стра­тегических планов является сам.

Именно такой руководитель Штыров. В решении огромного количества про­блем, в масштабных преобразованиях закопёрщиком, как правило, был он. Но и самые ответственные направления вели вице-президенты: Зельберг, Де­мьянов, Матвеев, Пискунов, руководители важнейших служб и подразделений. Все вместе они занимались не только производством. Так, например, инициа­тором создания первого в России трудового кодекса стал Штыров. Однако де­тально разрабатывал его, наполняя невиданный для новой России документ нужными идеями и понятиями, Семён Ильич Зельберг. Суть кодекса сводилась к тому, что оплата осуществлялась в зависимости от успехов каждого трудово­го подразделения и каждого человека. Люди восприняли это довольно хорошо.

Другой факт. Вице-президент Иван Кириллович Демьянов высказал пред­ложение ввести в компании ведомственные награды. Входившие в правление либералы от московского правительства подняли его на смех. “Он скоро предложит ввести красные штаны для поощрения”. Но президент Штыров ре­шительно поддержал идею Демьянова. Работали упорно, подбирая наилучшие варианты, чтобы награды действительно выглядели достойно. А поскольку к ним добавлялась приличная сумма денег, звание заслуженных работников компании стали цениться очень высоко. Всё это привлекало и вдохновляло лю­дей: они старались работать лучше.

Чтобы люди видели более надёжное будущее, команда Штырова, разуме­ется, при его личном участии, образовала негосударственный пенсионный фонд “Алмазная осень”. В него большие средства отчисляла “АЛРОСА”, и ста­рость будущих пенсионеров обеспечивалась значительными деньгами.

Когда Штыров пришёл в компанию, она, можно сказать, лежала на боку. Бывший генеральный директор “Якуталмаза” Валерий Владимирович Руда­ков, ставший первым президентом созданной компании, не выдержал натис­ка правительственно-алмазной мафии и ушёл, заявив: “С этой бандой спра­виться не могу!” Поставили другого президента — учёного, много знающего, но человека с характером не боевым, не жёстким. И только когда пришёл Штыров, оказалось, что вот это тот, кто нужен. За несколько лет из погибаю­щей компании, которую вот-вот могли придавить, “АЛРОСА” стала процвета­ющим предприятием.

Она, по задумке Штырова, что нельзя сидеть только в Якутии, включилась в добычу алмазов в Анголе, где, несмотря на военные действия и другие трудности, строили горно-обогатительный комбинат и начали добывать дра­гоценные камни. Правда, как говорил мне Вячеслав Анатольевич, тогдашний российский министр природных ресурсов сделал всё, чтобы не “АЛРОСА” по­лучала выгоду от вложений, а израильский диамантер Лев Леваев.

Наряду с производственными делами компания продолжала развивать социальную сферу. Был построен прекрасный санаторий “Голубая волна” в Геленджике. В Якутии и в других местах создавались лечебницы для рабо­чих, строились лагеря отдыха для детей. Она развивалась на всех направле­ниях — ив производственном, и в экономическом, и в социальном, и в быто­вом. После наводнения в Ленске стали строить жильё в городах России, в том числе в Орле, для переселения туда людей из Ленска.

Кстати говоря, наводнение в Ленске было просто жутким. Штыров уехал туда. И всё время, месяца три, по-моему, работал там как прораб. В конце концов, это была его первая основная специальность. Он окончил во Влади­востоке политехнический институт по специальности инженер-строитель. Ког­да ещё работал на стройках алмазодобывающей отрасли, проявил себя как человек энергичный, думающий и всё время ищущий возможности работать эффективно. Именно эти качества помогли ему, собранной им команде и мно­готысячному коллективу превратить падающую в своё время “АЛРОСУ” в мощ­ную, процветающую компанию мирового уровня.

Поэтому не удивительно, что, когда началась подготовка к выборам прези­дента Республики Саха (Якутия), Штырова попросили выдвинуть свою кандида­туру. Он сначала заколебался, не очень хотел. Потом подумал и согласился.