Мне было очень интересно, почему газетчики называют этого самого Свинскипьянова Дядюшкой? По моим наблюдениям, вот так, по-родственному, целые страны и народы величают, главным образом, тиранов и деспотов. К примеру, у нас в России были дедушка Ленин, батюшка царь (в принципе, любой), матушка Императрица (тоже в ассортименте), Отец народов Сталин. У китайцев – дедушка Мао. У итальянцев с Сицилии – что не ВИП-мафиози, то непременно Папа! Может, и Лео этот самый вовсе не милый славный старичок, а редкостный гад? Это как-то объяснило бы порыв его злосчастной супруги искать утешения в объятиях негодяев помоложе и покрасивее. Подсознательно мне очень хотелось оправдать эту неразумную даму – очевидно, из солидарности, поскольку я ведь тоже испытывала непреодолимое и безрассудное влечение к негодяю.
– Я к сыну лечу! – дочитав свою газету, вторглась в мои мысли общительная соседка. – А ты к кому?
Ох, и вопрос – не в бровь, а в глаз!
– А я ни к кому, – честно призналась я.
– Совсем ни к кому? Вай, как можно! Такой маладой дэвочка! – встревожилась добрая старушка. – Нельзя ни к кому, надо знать, кто поможет в беде!
– Надеюсь, никакой беды со мной не случится, – невесело улыбнулась я.
Соседнее кресло страдальчески скрипнуло – пышнотелая бабуля перегнулась влево, пытливо заглядывая мне в лицо:
– Вай ме, неправду говоришь, дарагая! С тобой уже беда. Я знаю, я вижу!
– Где-то я это уже слышала, – пробормотала я.
И, чтобы избежать неприятного разговора с очередной пожилой провидицей, сначала притворилась спящей, а потом и в самом деле уснула.
Тем не менее, уже в Вене, обходя меня в очереди на пункте пограничного контроля, добрая женщина сунула мне в руку бумажку с телефонным номером и одним-единственным словом: Аревик. Что это – название городка, отеля или имя, я не узнала. Бабушку встречали родные, и она прошуршала мимо меня без остановки.
Венский аэропорт Швехат славен своей обширной зоной беспошлинной торговли, обежать которую за один раз лично у меня никогда еще не получалось: как правило, рейсы в столице Австрии стыкуются с минимальным зазором. Такой подход позволяет пассажирам легко экономить время и еще легче терять багаж. Зная данную особенность международного аэропорта Швехат, я прилетела без чемодана, с одной ручной кладью. Заодно это избавило меня от необходимости тратить зря время у транспортера на выдаже багажа.
Нырять в воздушные ворота австрийской столицы мне доводилось раз десять, не меньше, так что на местности я ориентируюсь хорошо, где выход в город – помню. Багаж я не ждала, в туалет после перелета не заскакивала, у автоматов с газировкой и шоколадками, банкоматов, платежных терминалов и киоска с обменом валюты не задержалась и в зал прибытия вышла раньше всех других пассажиров.
Конечно, знай я, что меня кто-то ждет, я бы не стала торопиться, выдвинулась бы в раздвижные двери эффектной поступью супермодели – длинным шагом от бедра… А в центре зала остановилась бы, выжидательно оглядывая встречающих поверх темных очков – красивая, милая, немного растерянная барышня, нуждающаяся в деятельной помощи доброго человека мужского пола… И, глядишь, нашлись бы благородные рыцари, и еще столкнулись бы бронированными лбами, оспаривая почетное право оказать мне посильную помощь в максимально широком диапазоне…
Но сегодня я никакой встречи с рыцарем не ждала, поэтому пропорола разреженную толпу встречающих, как летящий теннисный мячик – облачко пыли. Нырнула в дверной проем, дробно пересчитала ногами два лестничных марша на нижний ярус и еще успела купить в автомате билет на готовый к отправке City Airport Train.
Другим торопыгам повезло меньше: двери вагонов уже смыкались, когда на платформу чуть ли не кувырком скатились один за другим три человека. Все они, видно, еще наверху разогнались до максимума, по лестнице скакали через две ступеньки на третью, в крутой поворот на нижний марш вписались с изрядным креном, и на перрон буквально вывалились – корявыми растопырочками, полубоком, с заносом, обеспечившим двоим из троих отнюдь не мягкую посадку на сырой бетон. Прибежавший первым все-таки успел ворваться в соседний вагон. Что ж, в случае появления контролера эта победа может стоить ему штрафа за безбилетный проезд.
Поезд тронулся, быстро набирая скорость. Сердитые лица опоздавших промелькнули за окном, как белобрюхие круглые рыбины в зеленоватой воде аквариума.
– Смотри, они тоже путешествуют без багажа, – машинально отметил мой внутренний голос.
Я пожала плечами. Может, эти двое сами не пассажиры, просто они кого-то встречали.
– Может, того самого парня, который прибежал первым? – не унимался внутренний голос. – Тогда не похоже, чтобы встреча получилась теплой, дружеской…
Я прижалась виском к стеклу, чтобы еще раз взглянуть на быстро отдаляющийся перрон и отставших от поезда торопыг. Один из них разговаривал по мобильному, глядя вслед составу, как мне показалось, с ненавистью. Второй размеренно бил в ладонь кулаком. Пантомима была выразительная, сюжет благодаря ей вырисовывался динамичный, впору триллеру, и я не завидовала тому парню, который, похоже, был его главным героем.
– Да, да, и завидовать не надо, и любопытствовать не стоит! – настойчиво посоветовал мне внутренний голос. – Держись-ка ты от греха подальше…
Говорю же – он зануда. От греха – и вдруг подальше?! Да я была бы не я!
Вновь мимолетно порадовавшись тому, что со мной нет чемодана, который затруднил бы мне перемещение по составу, я встала с мягкого кресла, вздернула на плечо сумку и неторопливо двинулась по проходу – из головного вагона поезда в направлении его хвоста. А что? Прогуляюсь, разомну ножки, а заодно невзначай взгляну на героя триллера. Интересно же посмотреть на человека, который так эффектно уходит от погони на электричке!
Прогулка моя была недолгой – герой триллера шел мне навстречу. Сквозь стекло сдвигающейся двери я увидела быстро приближающуюся фигуру, но лицо мужчины затенял козырек бейсболки, да еще на нем были темные очки. Ни узнать его, ни отступить в сторонку я не успела, и мы столкнулись на входе во второй вагон.
– О, сорри, – машинально сказала я и сделала шаг назад.
– Давай быстрее! – обхватив мою талию, скомандовал он вместо извинения и еще ускорился, буквально выдавив меня из вагона.
Немецкоязычный женский голос невозмутимо пробряцал короткую фразу, озвучивая название следующей остановки. Моя спина чувствительно совместилась с переборкой. Козырек бейсболки надвинулся, как туча, прямо на меня, я зажмурилась и спустя секунду осознала, что меня бесцеремонно обнимают и зажигательно целуют. И что мне это не просто приятно – привычно приятно!
Павел. Это был Павел!
–Ты?! – изумленно выдохнула я, едва он отстранился.
– А ты кого ждала?
Переборка ударила в спину – поезд остановился, а мужская рука еще настойчиво подтолкнула меня пониже спины. Удивленная, растерянная и, не смотря на посильную помощь немецкоязычной дикторши, совершенно дезориентированная, я послушно вышла из вагона.
Крепко обнимая меня одной рукой, Павел быстро провел меня по перрону в подземный переход, а там опять прижал спиной к стене и зафиксировал, схватив за хвост волос на затылке. Звякнула упавшая на пол заколка. Серые глаза сузились и опасно потемнели, но я уже опомнилась, вышла из амплуа безропотной овечки и напала первой:
– Я смотрю, теперь ты практикуешь спонтанный секс в жестком стиле? Это что-то новенькое!
– Всё меняется, – он снова поцеловал меня, скользнул губами по щеке и шепнул на ухо:
– Кроме моего к тебе отношения, конечно!
– Конечно, – язвительно согласилась я и уперлась ладонями в крепкие мужские плечи, пытаясь отодвинуть от себя их владельца. – У-у-у, человек-скала! Вижу, ты в хорошей форме!
–Ты тоже.
Павел вернул мне комплимент уже на ходу – он снова тащил меня куда-то, явно не собираясь что-либо объяснять. Я предпочла не настаивать на немедленном продолжении разговора: плитка на полу была влажной, скользкой, так что мне пришлось сосредоточиться на том, чтобы не сменить мало почетную роль безропотной овечки на еще менее героический образ «корова на льду». Хотя Павел наверняка не затруднился бы понести меня на руках… Только, боюсь, не как могучий рыцарь слабосильную неженку принцессу, а как суровый ковбой охромевшую подшефную телушку!
