– Злишься?

– На кого? – удивился Гуров. – Пусть себе переживает дальше. Просто не люблю тех, кто акцентирует внимание больше на фасаде, чем на заднем дворе. Между тем в этой школе не роботы работают, а живые люди.

– Например, Тамара Георгиевна, – усмехнулась Маша. – Она ведь тоже из таких. Всегда старалась говорить о людях только хорошее, даже если они совершали плохие поступки. Каждому выносила оправдательный приговор. Любому хулигану. Советское воспитание. Все должно быть на уровне, а то, что не на уровне, тщательно скрывается. Слушай, а с кем ты разговаривал на втором этаже?

Гуров понял, что она спрашивала об учителе истории. Приметная личность. Мимо никак не пройти.

– Педагог этой же школы, – объяснил он.

– Да ладно, – удивилась Маша. – А я подумала, какой-то рабочий. От него же перегаром за версту несет.

– Так и есть, – согласился Гуров.

– Ладно, не наше дело, – подумав, решила Маша.

– Вот это точно.

В этот момент к воротам подъехала еще одна машина – белый внедорожник «Мерседес». Ослепив светом фар, она подкатила к главному входу, развернулась и, немного постояв, двинулась к самой ограде. Там водитель и припарковался. Вскоре он появился собственной персоной. Вышел со стороны водительского сиденья, обошел машину и открыл дверь своему пассажиру. Им оказалась невысокая худая женщина в красном платье без рукавов. Водитель помог ей выйти из автомобиля, после чего поставил машину на сигнализацию и медленно пошел к главному входу. Его спутница замешкалась, поправляя задник туфли, и отстала. Мужчина же, не дожидаясь ее, уходил все дальше.

– Юра, да не беги ты! – попросила его женщина.

Мужчина остановился, обернулся и нетерпеливо поманил женщину рукой.

– Давай, Ира, давай, давай, давай. И так уже время из-за тебя потеряли.

По тому, как люди общаются между собой, можно легко и быстро определить степень их близости. Гуров понял, что перед ним супружеская пара, а ведь поначалу решил, что на выпускной пожаловала чья-то мамаша, имеющая личного водителя. Но теперь, когда и он, и она открыли рты, все встало на свои места.

«Родители, – определил Гуров. – Волнуются. И сразу видно, кто в доме главный».

На этом его дедукция забуксовала, и он, взглянув на Машу, а потом на недокуренную сигарету в своей руке, подумал о том, что возвращаться обратно ему совершенно не хочется. На улице было лучше, а внутри школы он ощущал некоторое психологическое давление. Конечно, он останется там до конца, но если честно, то с удовольствием бы сбежал отсюда. Он здесь никого не знает. Все эти новые лица, имена ему совершенно не нужны. Разумеется, он со всеми познакомится, но ему это совершенно не нужно. Из всех, с кем ему удалось пообщаться, больше всего запомнился тот самый учитель истории. И не потому, что предложил Гурову коньяк в неположенном для этого месте, а потому что единственный, кто показался искренним и был на своем месте.

Мужчина, направлявшийся к главному входу, неожиданно сменил траекторию движения и направился прямиком к Гурову. Не дойдя до него пары шагов, протянул руку и сделал характерное движение пальцами. Гуров кивнул, тут же вынул из кармана пачку сигарет и зажигалку.

– Ты серьезно? – озабоченно спросила дама в красном платье. – Ты же бросил!

Ее муж казался младше ее, а как там было на самом деле, Гуров не знал. Но дама, стоявшая неподалеку, выглядела не так свежо, как показалось вначале. Все в ней было… классическим. От длины платья до фасона обуви, от безликих русых локонов на маленькой головке до отсутствия украшений. Впрочем, одно все же нашлось – на безымянном пальце правой руки виднелось обручальное кольцо.

– Иди пока, найди ребенка, а то я дочь не видел с самого утра, – попросил мужчина.

– Юра, прошу тебя… – начала женщина, но мужчина, не выдержав, махнул рукой. Отвали, мол. Не до тебя.

Женщина поднялась по ступенькам и зашла в здание.

– Пойду и я, – сказала Маша.

– Давай, – разрешил Гуров.

После того как она скрылась из глаз, мужчина повернулся к Гурову:

– Ваша жена?

– Надеюсь, – усмехнулся Гуров.

– Это как же вас понимать? – удивился мужчина. – Я, кстати, Юрий.

– Лев, – протянул руку Гуров. – Жена, жена.

– Лицо знакомое, – пробормотал Юрий.

– Актриса.

– Не помню, где ее видел, – растерялся Юрий. – Но я и телевизор не смотрю. Работа, мать ее. А вы тут что? Ребенок выпускается?

– Жена здесь училась, – пояснил Гуров. – Приглашенная звезда. А я как обязательный балласт. Она со своими бывшими одноклассниками хохочет, а я мух считаю.

– А у нас с Иркой дочка в этом году школу окончила, – погрустнел Юрий. – Так что…

– А у нас с женой детей нет, – предупредил его вопрос Гуров.

– Бывает, – заключил Юрий. – Вечер-то какой… А школу сносят, слышали?

Гуров обернулся и посмотрел вверх, на ярко-освещенные окна. Из-за яркого света само здание выглядело зловеще и казалось практически черным.

– Да, уже рассказали, – ответил он. – А жаль, хоть мне и все равно. Отличный бы вышел памятник архитектуры.

– Развалюха, – небрежно стряхнув пепел, сказал Юрий. – Долго не простоит. Тут никакой ремонт не поможет. Состояние аварийное. К нам приходили активисты с просьбой сохранить хотя бы фасад, да вот только фасад тут тоже проблемный. Фундамент крепкий, это да. Зато все остальное рушится. Перекрытия деревянные, а это значит, что когда-нибудь может случиться пожар. Уже, кстати, был прецедент, но быстро разобрались и никто не пострадал. Проводку толком проложить нельзя, потому что стены хлипкие. Вы полы видели? Они же тоже деревянные. Трубы ржавые, менять смысла нет. Здесь уже ничто не поможет. Сносить надо. А потом на этом месте будет сквер с названием Школьный. Уже и проект подготовлен. Детские качели, дорожки, клумбы. Небольшой такой скверик, – он вытянул вперед руку и, растопырив пальцы, обозначил границы будущего сквера. – Тополя видите? А дубы? Все старое, все из той эпохи. Кронируем, но рубить не будем. Сохраним все то, что можно сохранить. Вот и будет память.

– Но самой школы уже не будет, – заметил Гуров.

– Ну что ж теперь поделать? Все меняется. К сожалению или нет. Ничего, привыкнут.

В его голосе одновременно слышались сожаление и деловитость. Гурову показалось, что он не так уж и равнодушен к тому, о чем говорит.

– Ваша фамилия не Серов ли, случайно? – спросил он, догадавшись, с кем имеет дело.

Мужчина опустил руку и с интересом взглянул на Гурова.

– Серов, – подтвердил тот.

– Глава Управы?

– Глава, – губы Серова тронула улыбка.

– То-то, я смотрю, с таким знанием дела рассуждаете.

– А как же? Школу под свое крыло взял. Приходится во многом разбираться.

В ярко освещенном дверном проеме показался широкий мужской силуэт.

– Юрий Петрович, а вы уже на месте? – произнес он голосом директора школы. – А то я Ирину Ивановну встретил, а она без охраны.

Серов заозирался в поисках места, куда можно было выбросить окурок. Гуров первым обнаружил мусорку, задвинутую за лестницу, это место практически не освещалось, и указал Серову. Тот бросил в нее окурок.

– Только вас и ждем, – поторопил Немирович. – Все уже собрались.

Серов поднялся по ступеням, Гуров шел следом. Как замыкающий, по привычке напоследок бегло осмотрел школьный двор и только потом закрыл за собой дверь.

Официальная часть мероприятия прошла быстро и весело. Все выпускники получили аттестаты об окончании средней школы, после чего некоторые тут же покинули школу, не оставшись на выпускной вечер. Кто-то через несколько часов улетал на отдых, у кого-то были другие важные дела. Но даже после их ухода людей, казалось, в актовом зале меньше не стало.

Выпускники хотели казаться взрослыми, но при этом все еще оставались подростками. Парни щеголяли в костюмах, но некоторые выглядели в них потешно. Девушки смотрелись несколько иначе. «Взрослые» платья сидели на девчоночьих фигурках отлично, но стоило понаблюдать за каждой, как становилось ясно, что к таким нарядам они не привыкли. Гуров всем своим нутром ощущал, насколько сильно в сознании молодежи боролись между собой желание выглядеть на все сто и в то же время одеться во что-то более привычное и удобное.