– Здрасьте… – сказала Кристина. Абсолютно некстати она начала вспоминать, когда в последний раз пользовалась косметикой.

– Добрый день. Вы к нам? Опаздываете?

Темно-карие глаза космолетчика гипнотизировали ее как кролика. Из-за коротких угольно-черных ресниц они казались искусно подведенными косметическим карандашом или оформленными татуажем. И этот голос – последнее, что слышали доверчивые кроличьи уши, порозовевшие от смущения, перед тем как…

Кристина решительно протянула удостоверение. Последний раз она наносила на лицо настоящий макияж три года назад на свадьбу. Зато причесывалась вчера перед восхождением и сегодня утром – итого целых два раза.

– Мне нужно попасть на ТЗС-Гамма-202. Служебная необходимость. Подбросите?

– Дальняя разведка? – недоверчиво переспросил АСПшник.

– Научный отдел, направляюсь к месту работы в Гамма-радиус, – подтвердила Кристина.

– Сожалею, но ничем не могу помочь. У нас коммерческий рейс.

– Да, я знаю, я посмотрела на сайте. А если в служебную каюту?

– Ты еще скажи, на билет не хватает.

Кристина вздохнула и мысленно пересчитала оставшуюся наличность за вычетом все еще не сданного билета.

– С частичной оплатой возьмете? – спросила она, растеряв всю уверенность.

– Тогда не заливай мне про служебную необходимость, – тихо предложил штурман и оглянулся на сотрудников космопорта, закончивших погрузку. – Все в порядке! Это к капитану.

Он дождался, пока они отошли и недвусмысленно поинтересовался:

– А под частичной оплатой у нас что имеется в виду?

Кристина прикусила губу и приготовилась к позорному отступлению. Ее настрой давал сбой, щеки горели. Гормональный фон после ночи, проведенной в вертепе Ника, и вовсе потерял всякую устойчивость. Дурацкая была затея сесть на транзитный звездолет АСП без билета. Как и на любой другой. Она протянула руку к удостоверению, которое ей не спешили отдавать.

– Подожди, начальство спросим, – улыбнулся штурман, показав два ряда ровных белых зубов. – А то будешь мне ночами сниться с вечным укором во взоре.

Кристина неуверенно улыбнулась в ответ и снова почувствовала себя кроликом… который по ошибке угодил на распродажу в секс-шоп. Это все Бак, будь он неладен! Сделал из нее озабоченную истеричку, которой на каждом углу сексуальные домогательства мерещатся.

– Дальняя разведка… Выйди, выйди, поруководи погрузкой… – говорил меж тем штурман в коммуникатор. – …значит, я беру бабло, сажаю ее на колени к клиентам и взлетаю! Да, здесь… Держи, Кристина. – Он вернул девушке документ. – Сейчас с нашим капитаном познакомишься. Растопишь его сердце, может, и возьмет. Что вряд ли. Больше ничем не могу помочь.

Открылся люк второго звездолета, развернулся трап. Кристина перевела взгляд на приближавшегося капитана. Он был с виду немного постарше, тоже темноволосый, но не такой жгучий брюнет, как штурман. И тоже форма сидит – пилотам ВКС обзавидоваться! Походочка чуть вразвалку, легкий шрам на левом виске… Просто хоть сейчас обоих в рекламу космофлота планет-Аналогов.

– Ну и какого черта, Серж!

Кристина невольно выпрямилась.

Не в настроении капитан.

Рэд остановился в двух шагах. Девчонка стояла вполоборота, переводя взгляд с него на штурмана и обратно. Одной рукой она сжимала ветровку, в другой держала удостоверение Дальней разведки. Какая-то тоненькая и хрупкая, несмотря на спортивную одежду, поджарую фигурку и свежую ссадину на локте. Почти нереальная здесь, на стартовой платформе. Неуловимо похожая, не внешне, нет, но чем-то до боли похожая…

Имя давно затерлось. Он превратил его в пустой звук, в маркировку, растворил в синтетическом голосе бортового компьютера, оно стало одним из тысяч других имен. Но дело оказалось не в имени – в прядке волос, выбившейся из-за уха, или в самой этой нелепой женской стрижке, когда ровно обрезанные волосы чуть-чуть не достают до плеч и рассыпаются на прямой пробор так, что их все время приходится поправлять. Когда Моника поднимала руку, чтобы откинуть волосы, на плече ее летного комбинезона вспыхивала рубиново-алая «А», и на рукаве оживали железные змейки разъемов. «А» – это «Атака». Победоносное название бригады, которое боевые пилоты набивали на плече или у сердца точно оберег.

– Добрый день. Я командир экипажа МНК-17. Что у вас случилось? – Он уткнулся невидящим взглядом в удостоверение.

Гребаная планета! Гребаный фрахт. И Джери прав десять раз – нельзя уходить в поиск без второго пилота.

– Кристина Маршански, научный отдел Дальней разведки. Я возвращаюсь из отпуска на базу, расположенную в Гамма-радиусе удаленности. Через ТЗС-Гамма-202 до нее проще всего добраться. Ваш рейс ближайший, господин капитан.

Почему-то она не смогла ему соврать. Ну вот не смогла, и все! Так легко языком молола про служебную необходимость, пока прорывалась к частным посадочным платформам, принадлежащим «Овер-Спэйс-тур», а тут язык к небу прилип.

Рэд вернул девушке корочки.

– Хорошо, возьмем до.

– Благодарю вас, сэр! – выдохнула Кристина, не веря своему счастью.

– И все? – недоверчиво поинтересовался штурман.

– И все.

– Про оплату с ней поговорить не хочешь, капитан?

– Серж, ты меня для чего сюда вызывал? Вопрос с лишним пассажиром решить – ну так я решил! Взять на борт.

– Да, сэр.

– Пассажирский салон у тебя заполнен, посадишь ее на место второго пилота. Дублирование управления блокировать.

– Да, сэр.

Штурман недовольно скривился вслед развернувшемуся капитану.

– Извините, – вполголоса сказала Кристина. – Кажется, из-за меня у вас теперь неприятности.

– Нет, Кристина, не из-за тебя. Просто кто-то у нас наотдыхался на всю катушку… С ним бывает, не обращай внимания. Давай на ты?

– Да… Давай.

Серж уверенно положил ей руку на плечо, и Кристине стало подозрительно неспокойно то ли под ключицей, то ли около сердца или неопределенно ниже – наверное, у солнечного сплетения.

– Осторожно, ступенька, – галантно предупредили ее. – Добро пожаловать на борт!

Стараясь не обращать внимания на удивленные взгляды, Кристина вслед за своим провожатым прошла в кабину и утонула в амортизационном кресле второго пилота. Позади сомкнулись переборки, изолируя пассажирский отсек, шум чужих голосов стих, под руками штурмана ожила и замигала индикацией приборная панель. Тихо щелкнул динамик.

– Здравствуйте, дамы и господа, говорит капитан. Меня зовут Рэджинальд Гардон, я рад приветствовать вас на борту. Мы стартуем к несущему звездолету через несколько минут. Пожалуйста, пристегните ремни безопасности. Напоминаю, что свободное перемещение по салону запрещено во время всего полета. Салон оборудован системой видеоконтроля и датчиками распределения нагрузки. Также обращаю ваше внимание, что на малых бортовых звездолетах этого класса нет обслуживающего персонала. В случае чрезвычайной ситуации вы можете напрямую связаться со мной или пилотом второго шаттла.

Еще один тихий щелчок динамика.

– Серж, обратный отсчет пойдет с шестидесяти секунд, специально для тебя вывожу на табло. Готовность к взлету?

– Принято. Готов. На автопилоте меня не поведешь, капитан?

– Нет, сам рули. Дистанция установлена, приоритет у меня, разрешение на взлет получено. Диспетчерский канал не отключай. Режим аудиосвязи общий. Двигатели на прогрев… Серж!

– Да, сэр?

– Не отвлекайся.

Кажется, штурман остался не слишком доволен перспективой ручного пилотирования. Он скривил губы, поправил гарнитуру и разблокировал штурвал.

– Чувствуй себя как дома, Кристина. Нравится тебе в космосе летать?

Странный вопрос. Смотря куда, на чем и с кем, как надолго. На одноместных модулях обслуживания, где надо управлять самостоятельно, пожалуй, страшновато. На огромном рейдере, который шел в Альфа-радиус из каких-то неведомых глубин и забирал маленькую Кристину с родителями с ледяной планеты, ей не понравилось: большой, страшный, стонущий по ночам, с кучей заблокированных отсеков, забитых покалеченным оборудованием. С медблоком, около которого принято было ходить со скорбным выражением лица, как мимо кладбища. Пассажирские лайнеры казались ей скорее забавными со всеми примочками в виде смотровых галерей, кормилок-поилок, живых стюардов и прочей мишуры.