— Следующий параграф про принципиальную координацию. Это другой выверт про то, что всегда есть полное соответствие моего я и моего не я.

— Принципиально — от слова принцип, а принцип вырабатывается человеком.

— А они придумали! Взяли с потолка.

— А принципиальная координация однозначно выходит из головы, это и есть идеалистический выверт.

— “Я называется при этом центральным членом координации, среда — противочленом”.

— Если это всё у него в голове, то никакой среды нет. Это только комплекс ощущений. То есть Ленин разбивает их не утверждением, что это неверно. Он говорит, что если стали на какую-то позицию (хоть материалистическую, хоть идеалистическую), то будьте последовательны. Ощущения в вашей голове никак нельзя путать с принципами. Кто координирует свои ощущения? Это ощущения координируют вас, а не вы свои ощущения!

Некоторые ссылаются на китайские инь и янь. Но диалектику наши китайские товарищи всё равно изучают через Гегеля, а не потому, что у них есть инь и янь. Наряду с противоположностями, есть их единство. А единство означает, что каждая сторона сама есть противоположность. Поэтому вначале единство противоположных сторон, а потом говорится — единство противоположностей. Они переходят одно в другое. И при этом они находятся в состоянии борьбы, а не в состоянии разделения единого целого на два кусочка.

— “«Наивный реализм» всякого здорового человека, не побывавшего в сумасшедшем доме или в науке у философов идеалистов, состоит в том, что вещи, среда, мир существуют независимо от нашего ощущения, от нашего сознания, от нашего Я и от человека вообще…

Наши ощущения, наше сознание есть лишь образ внешнего мира, и понятно само собою, что отображение не может существовать без отображаемого, но отображаемое существует независимо от отображающего. «Наивное» убеждение человечества сознательно кладётся материализмом в основу его теории познания”.

Следующий параграф этой главы “Существовала ли природа до человека?”

“Органическая материя есть явление позднейшее, плод продолжительного развития. Значит, не было ощущающей материи, не было никаких «комплексов ощущений», никакого Я, будто бы «неразрывно» связанного со средой, по учению Авенариуса. Материя есть первичное, мысль, сознание, ощущение – продукт очень высокого развития. Такова материалистическая теория познания, на которой стихийно стоит естествознание”.

— Возвращаемся снова к связи между материей и идеей. Есть материя, она развивается через различные формы до человека. Человек — общественное, говорящее, трудящееся и разумное животное. Человек осознаёт себя и весь мир, и тем самым, материя приходит к осознанию самой себя.

— И поскольку Авенариус утверждает, что природы до человека не было, Ленин говорит: “Теория Авенариуса 1876 года есть теория мысли без мозга”.

— То есть безмозглая теория.

— Далее ещё более феноменальный вопрос: мыслит ли человек при помощи мозга?

“Для мыши сильнее кошки зверя нет. Для русских махистов сильнее Плеханова материалиста нет. Неужели в самом деле только Плеханов, или впервые Плеханов, выставил тот материалистический тезис, что сознание есть внутреннее состояние материи?..

Авенариус не только спорит против материалистического тезиса, но создаёт целую «теорию» опровержения именно этого тезиса. «Наш мозг, говорит Авенариус в «Человеческом понятии о мире», не есть обиталище, седалище, созидатель, не есть инструмент или орган, носитель или субстрат и т. д. мышления». «Мышление не есть обитатель или повелитель, половина или сторона и т. д., но и не продукт и даже не физиологическая функция или даже состояние вообще мозга»”.

У меня уже мозги заплелись.

— Ну, у человека мозг — не в голове! Что тут скажешь…

— Профессор Савельев говорит, что половина нашего мозга находится не в голове. Может действительно многие думают той, другой частью мозга.

— Вот профессор Савельев той частью мозга и думает. Я смотрел с отвращением то, что говорит Савельев, и когда он сказал, что у Ленина был такой мозг, благодаря которому он расстреливал, устроил кровавую бойню, стало понятно, что Савельев негодяй, который представляет свои гнусные концепции в виде какой-то науки.

— Но такая шутливая подача информации играет на руку идее о том, что сознание как бы вкладывается в мозг.

— Кто так считает?

— Авенариус, махисты. “«Это вкладывание (Hineinverlegung) видимого и т. д. в человека и есть то, что мы называем интроекцией»”.

То есть это переход напрямую к божественному.

— Конечно. Кто ещё может вложить? Или бог, или учитель, или научный руководитель. Согласны? “Вкладывают знания”, так говорят. Только не надо думать, что это нечто предметное, которое кладут в черепную коробку.

— И Ленин говорит, что новыми словечками только запутывают читателя.

— Есть такая концепция – герменевтика, которая гласит, что всё есть тексты. Смо́трите на потолок — это текст, смо́трите на меня — это текст. Это всё символы и знаки. И я вот думал, как материалистически объяснить эту теорию? Сидит человек в библиотеке среди массы книг, и так он уже устал от слов и букв, что всё у него превращается в тексты, в знаки: такой знак — стол, такой знак — стул, такой знак — мозг… А в результате всё сводится всё равно к эмпириосимволистам, эмпириомонистам, но это новое современное издание.

— У меня в студенчестве был товарищ, как-то в общаге он всю ночь играл в компьютерные игры. А наутро, когда я проснулся, обнаружил сидящим его без движения и смотрящим в одну точку. Говорит, у меня в глазах всё в клеточку, надо пойти поспать всё-таки.

— Но вот он сделал правильный вывод, что всё-таки надо поспать. Это мне напомнило анекдот, когда один выбирает себе работника и спрашивает у первого:

— Сколько ты можешь выпить?

— Не знаю…

Спрашивает второго:

— А ты сколько сможешь выпить?

— Ведро!

— Беру второго! Он знает меру.

— Ленин тут не раз удивляется, что учёный может быть выдающимся физиком, но совершенно никаким философом.

— Конечно, им бывает трудно. В философии столько каши! Люди из физики или химии, решившие познать философию, читают, как правило, современные книги. А там всякая галиматья, они ни до Гегеля не доходят, ни до Маркса, ни до Ленина, ни до Энгельса. Поэтому в голове у них по их науке (физике, химии и т. д.) всё разложено по полочкам, а по философии оказывается каша.

— Вторая глава. “Теория познания эмпириокритицизма и диалектического материализма”. Первый параграф “Вещь в себе”.

“«Вещь в себе» – настоящая bête noire Богданова и Валентинова, Базарова и Чернова, Бермана и Юшкевича. Нет таких «крепких» слов, которых бы они ни посылали по её адресу, нет таких насмешек, которыми бы они ни осыпали её…

Материализм берёт природу за первичное, дух за вторичное, на первое место ставит бытие, на второе — мышление. Идеализм поступает обратно. Это коренное различие «двух больших лагерей», на которые делятся философы «различных школ» идеализма и материализма, Энгельс ставит во главу угла, прямо обвиняя в «путанице» тех, кто в ином смысле употребляет выражения идеализм и материализм.

«Высший вопрос всей философии», «великий коренной вопрос всей, в особенности новейшей, философии», — говорит Энгельс, — есть «вопрос об отношении мышления к бытию, духа к природе». Разделив философов на «два больших лагеря» по этому основному вопросу, Энгельс указывает, что «есть и другая сторона» основного философского вопроса, именно: «как относятся наши мысли об окружающем нас мире к самому этому миру? В состоянии ли наше мышление познавать действительный мир, можем ли мы в наших представлениях и понятиях о действительном мире составлять верное отражение действительности?»”