Однако вторично после 1869 года вспыхнувшее восстание под руководством Луи Риэля показало опрометчивость и преждевременность такого шага, лишившего милицию тактической разведки. В ее составе началось срочное формирование скаутских групп численностью по 30 человек, одна из которых получила громкое наименование Разведывательного корпуса наблюдателей за территорией доминиона. При этом его численность не превышала все тех же 30 человек. Любопытно, что это явилось первым в истории Британской империи использованием словосочетания “разведывательный корпус”. Подразделение использовалось для патрулирования и разведки и было укомплектовано легкими кавалеристами, отличавшимися крайне низкими боевыми качествами, неудовлетворительной дисциплиной и полным отсутствием какой-либо подготовки. Однако все его военнослужащие были привычными к диким условиям обитания и хорошо умели ориентироваться на местности, что отчасти компенсировало их слабые стороны. После подавления восстания Риэля 18 сентября 1885 года Разведывательный корпус наблюдателей за территорией доминиона был расформирован.

В третий раз к идее организации военной разведки канадцы вернулись лишь почти через шестнадцать лет. 6 февраля 1901 года в милиции была введена должность штабного офицера разведки (ИСО). На нее назначили подполковника Ривера, задача которого состояла в подготовке к распространению данной системы на все 12 военных округов страны, то есть не только на милицию, но и на регулярную армию. В результате 1 апреля 1903 года в каждом из округов была введена должность офицера разведки (ДНО), а все они вместе подчинялись первому генеральному директору военной разведки (ДГМИ или ДГИнт), ветерану англо-бурской войны, подполковнику, затем полковнику Уильяму Денни. Центральный аппарат разведки состоял из помощников директора по информационной работе (А. С. Колдуэлл) и по картографии (У. А. Б. Андерсон), трех, позднее четырех лейтенантов и нескольких сержантов. Вскоре оба помощника возглавили Информационный и Картографический секторы. Непосредственные задачи по сбору информации в интересах войск, практически исключительно тактического уровня, возлагались на Корпус проводников, имевший ротные структуры, к каждой из которых прикомандировались офицер и шесть сигнальщиков из войск связи. Введенные тогда же в канадской милиции штабные офицеры разведки (ИСО) подчинялись армейскому ДГМИ. С таким небогатым разведывательным аппаратом страна вступила в Первую мировую войну. Статус доминиона не позволял канадским разведчикам проводить самостоятельные закордонные операции или иметь на связи агентуру, все это надлежало делать исключительно через британские СИС или МИ-5. Однако война внесла в сложившуюся ситуацию свои коррективы, потребность в разведывательном обеспечении экспедиционных сил в Европе продиктовала необходимость введения соответствующей службы в состав штабов каждой из бригад канадской армии. Теперь офицеру разведки (ГС2) подчинялись структуры Корпуса разведывательной полиции, он отвечал за работу с источниками информации армейской разведки, проводил расследования и регулярно выпускал разведывательную сводку, выходящую и поныне в несколько измененном виде под обозначением “ИНТСАМ”. В нее включались вся добытая за суточный и недельный периоды информация о противнике и переводы захваченных документов, выполнявшиеся во вновь сформированном и подчиненном офицеру генерального штаба (ГСОЗ^[464]) подразделении оперативных переводчиков. Канадцы стали контролировать безопасность собственных войск лишь с 1918 года силами созданной тогда же контрразведывательной секции военной разведки под названием И (б), но опять-таки исключительно под эгидой имперской службы МИ-5.

В послевоенный период приказом по штабу армии была введена должность Директора военных операций и разведки (ДМОИ), которую с 1920 по 1927 год занимал подполковник Дж. Стюарт Браун. В 1932 году под его началом стала функционировать Объединенная разведывательная служба армии и военно-воздушных сил, а шесть лет спустя очередной ДМОИ полковник Генри Дункан Грэхем (“Гарри”) Крерар настоял на создании трех независимых, но координировавших свою деятельность и успешно взаимодействовавших разведывательных секций армии, авиации и флота. В этот период сфера их ответственности включала ведение радиоразведки, понимаемой в Канаде весьма узко. Ввиду отсутствия опыта и руководства, которые никак не желали предоставить не рассматривавшие канадцев в качестве равноправных партнеров британские коллеги, первоначально этот вид разведки был строго ограничен радиопеленгацией. Считалось, что она значительно важнее анализа перехвата, поэтому последнему внимание практически не уделялось. Само собой разумеется, что из-за отсутствия подготовленных криптоаналитиков о дешифровании перехваченных закрытых сообщений не могло быть и речи. Не менее удручающим являлось и практически полное отсутствие необходимых технических средств. Армейский пост радиоразведки в подвале здания аэропорта Рокклифф был скорее экспериментальным, в сентябре 1939 года в его штате имелось лишь 16 операторов.

Гарри Крерар

Занимавший пост ДМОИ с 1935 по 1938 годы полковник, впоследствии генерал Кре-рар стал одним из известнейших канадских военачальников. После ухода с поста руководителя разведки он, уже в годы войны, служил в военной миссии Канады в Лондоне, возглавлял генеральный штаб и последовательно командовал 2-й дивизией, 1-м корпусом и 1-й канадской армией на Европейском ТВД, которая являлась самым крупным в истории Канады оперативным объединением.

В морской разведке дела обстояли не лучше, чем в армейской, причем некоторую роль в этом сыграл фактор молодости канадского флота и краткости его истории. В августе 1909 года на состоявшемся в Лондоне совещании по обороне империи было, в частности решено упорядочить морскую политику в колониях и метрополии. В соответствии с этим в доминионах возникали “военно-морские подразделения”, которые с течением времени планировалось развить до уровня национальных ВМС этих стран. Канадские военно-морские силы были созданы в соответствии с принятым в мае 1910 года законом о военно-морской службе, а первым офицером, ведавшим в них разведкой, стал лейтенант Ричард Стивенс. Уже в период Первой мировой войны морские разведчики занялись перехватом радиограмм противника с поста в Ньюкасле, Нью-Брунсуик. Однако Адмиралтейство тщательно оберегало свои собственные секреты и не посвящало доминион в результаты деятельности радиоразведки высокого уровня. Вместо этого англичане просто решили открыть в Сент-Джон, Ньюфаундленд, свой пост перехвата для контроля над эфиром в Северной Атлантике. Стивенс предполагал поместить его в стратегически более выгодном Галифаксе, но точка зрения метрополии возобладала над его аргументами. Этот эпизод уверенно можно считать отправным пунктом трений и противоречий во взаимоотношениях Оттавы с Лондоном в сфере радиоразведки.

Джок де Марбуа

На протяжении следующих лет нежелание англичан посвящать моряков доминиона в деликатные вопросы нисколько не уменьшалось. Из-за неверия британского Адмиралтейства в эффективность канадских коллег в июле 1939 года директором морской разведки Канады был назначен англичанин, специалист по торговому судоходству, капитан 2-го ранга Эрик Брэнд. Он прибыл в Оттаву для организации обеспечения проводок трансатлантических конвоев, острая необходимость в которых в назревавшей войне была очевидна. Дополнительно Адмиралтейство просило капитана 2-го ранга рассмотреть возможность создания добавочных радиоразведывательных постов. Однако осуществить это было крайне непросто. Канадский военно-морской флот в рассматриваемый период располагал крайне ограниченными силами, а его береговые части и органы управления были почти что символическими. Например, штаб ВМС размещался в единственной просторной комнате, расположенной на втором этаже дома в деловой части Оттавы над несколькими небольшими магазинами. Пеленгаторных станций флот не имел, ими располагало лишь гражданское ведомство — департамент транспорта. Но высказанное британским адмиралтейством пожелание не было проигнорировано. Разведка ВМС поставила перед собой трудно достижимую задачу организовать пеленгацию передатчиков надводных кораблей и подводных лодок потенциального противника в Атлантике. Ее осуществление возложили на заместителя Брэнда капитана 3-го ранга резерва Джона (Джока) Барбе-Пунье де Марбуа, преподававшего язык в частной школе в Торонто. Он обратился в департамент транспорта с просьбой предоставить в распоряжение флота гражданские морские пеленгаторы на восточном побережье Канады и инициировал решение о начале строительства военно-морского радиопеленгаторного поста в Хартленд Пойнт около Галифакса. Сразу же после этого де Марбуа объехал все станции департамента транспорта и организовал их работу в интересах ВМС. Вскоре в штаб флота начала поступать первая информация. Разведка отправляла копии сообщений в британское Адмиралтейство и вскоре приступила к анализу перехвата, но Брэнд и де Марбуа стремились к значительно большему. Они неофициально именовали новое подразделение Службой зарубежной разведки и фактически в инициативном порядке создавали нечто подобное британскому Центру оперативной разведки ВМС. Картину дополняли данные о мировом торговом судоходстве, почерпнутые из выписываемой иностранной прессы. Эту работу де Марбуа поручил своему помощнику лейтенанту Чарльзу Герберту Литтлу, ранее учившемуся у него иностранным языкам. Англичане были немало удивлены внезапно появившимся потоком информации из Канады и в ответ передали Брэнду известные им позывные и процедуру связи подводных лодок кригсмарине, что значительно облегчило анализ перехвата. Зато другие канадские ведомства совершенно не интересовались радиоразведывательными достижениями флота, и весь этот новаторский для страны процесс протекал как бы сам в себе.