Военные активно требовали у правительства разрешить им создать собственную криптографическую службу, но НКВД долгое время стоял насмерть, сохраняя монополию в столь влиятельной отрасли. Наконец, здравый смысл перевесил аргументы чекистов, и 4 июля 1939 года Комитет обороны при СНК принял постановление, на основании которого нарком обороны издал приказ от 16 июля об образовании Дешифровально-разведывательной службы (ДРС). Первоначально ДРС являлась 11-м отделом при 5-м отделе генштаба, а в августе следующего года она была реорганизована и подчинена Разведывательному управлению. НКВД передал туда все шифры, коды, дешифровальные документы и другие материалы, относящиеся к военной тематике. Криптография немыслима без радиоразведки, и с этой целью в Красной Армии были созданы тяжелые радиопеленгаторные роты, в середине 1930-х годов переформированные в отдельные радиодивизионы особого назначения (ОСНАЗ) в составе войск связи. К началу войны в составе действующей армии их насчитывалось уже 16 и 2 запасных, а в резерве Главного командования имелась радиобригада ОСНАЗ, состоявшая из 6 радиодивизионов и радиополка. Кроме того, каждый флот имел отдельный радиоотряд, внутренние военные округа располагали своими радиодивизионами. Эти подразделения осуществляли перехват сообщений противника в интересах армии и затем передавали добытые материалы в дешифровальную службу.
К этому времени Спецотдел был реорганизован и стал 7-м отделом ГУГБ (не путать с разведывательным отделом, также некоторое время носившим 7-й номер), его задачи были значительно сужены и включали теперь прочтение иностранной дипломатической, разведывательной (кроме войсковой разведки) и полицейской шифрпереписки. Однако разрыв между количеством перехваченных и прочтенных документов по-прежнему увеличивался, поскольку принципиальных прорывов в научной базе советской криптографии в предвоенный период так и не произошло. Руководство НКВД попыталось преодолеть эту негативную тенденцию и в августе 1940 года создало при 7-м отделе ГУГБ криптографическую Школу особого назначения (ШОН) с годичным сроком обучения, тогда как ранее дешифровальщики готовились на краткосрочных курсах. Впрочем, эта мера являлась совершенно недостаточной и результатов почти не принесла.
Пограничная разведка была отделена от ГУГБ и входила в систему Главного управления пограничной охраны и войск (ГУПОВ), ставшего затем Главным управлением пограничной и внутренней охраны (ГУПВО). Это значительно ухудшило оперативное обеспечение охраны границы, в первую очередь по причине того, что громоздкое и трудно управляемое ГУПВО отвечало за охрану не только границы, но также и железных дорог, важнейших промышленных предприятий и учреждений военного снабжения и военного строительства, и вдобавок руководило конвойными войсками. Совершенно естественно, что в подобной ситуации отделенные от общей системы госбезопасности оперативные органы погранвойск оказались забытыми, а их деятельность практически приостановилась. Пограничники фактически не располагали собственной агентурно-осведомительной сетью, а территориальные органы ГУГБ регулярно проводили на их территории свои операции без согласования с пограничным командованием, что порождало массу недоразумений и острых конфликтных ситуаций. Перечисленные факторы немедленно и крайне негативно сказались на охране границы и координации работы пограничников и госбезопасности и в 1935 году вынудили ГУПВО выйти с инициативой очередной реорганизации. Ранее оперработой в пограничной полосе руководил помощник начальника погранотряда по секретно-оперативной работе. Он имел в подчинении оперчасть, состоявшую из разведки по закордону (ИНО), по при-кордону (СПО) и службы по борьбе с контрабандой. В 1936 году разведку реформировали и перевели на систему разведывательных отделов в подчинении начальников штабов погранотрядов, однако два года спустя она была вновь возвращена в подчинение командиров погранотрядов в форме 2-х отделений.
После серии репрессий 1937–1938 годов пограничные разведчики были почти полностью истреблены, на смену им пришли неопытные сотрудники. В отличие от внешней разведки, их связь с источниками не терялась, но это преимущество являлось лишь кажущимся, поскольку привело к фатальным для большинства агентов последствиям. Неквалифицированное руководство закордонными операциями почти повсеместно повлекло серию тяжелых провалов на западной, восточной и южной границах СССР. Пограничная разведка лишилась практически всего внутреннего и закордонного агентурного аппарата, что вынудило перестроить всю систему охраны границы и причинило огромные убытки.
Очередная реформа пограничной разведки была проведена в октябре 1938 года и преследовала цель не столько улучшить ее работу, сколько хоть как-нибудь залатать пробитые в системе бреши. Статус оперативных служб значительно повысился, в округах появились отдельные разведотделы, в отрядах — отдельные разведотделения, а их руководители соответственно стали заместителями начальников войск округа и отряда. Отделы состояли из трех отделений: 1-го (закордонного), 2-го (разведки погранполосы) и 3-го (по борьбе с контрабандой). Теперь задачи пограничной разведки ограничивались исключительно ведением разведывательной работы в пределах установленной закордонной полосы и приграничной полосы на советской территории, а также проведением следствия по делам контрабандистов, бандитов и работников таможенных органов. С марта 1939 года оперативная работа осуществлялась на основании Положения о Главном управлении пограничных войск НКВД Союза ССР, согласно которому на них возлагались “организация, руководство и контроль разведывательной работы в пограничной полосе СССР и пограничной полосе сопредельных государств”[284]. Вскоре столь общие задачи были конкретизированы. Положение о разведывательном отделе пограничных войск округа от 21 марта 1939 года вменяло в его обязанности разведку за кордоном, оперативную работу в своей полосе, войсковую разведку и наблюдение, разведку при помощи технических средств, разведку опросом и допросом, изучение различных документов. Вскоре разведывательные отделы и отделения были переименованы в 5-е отделы и отделения с сохранением всех прав и обязанностей.
Ввиду угрозы возникновения военного конфликта с Германией и в целях повышения уровня закордонной разведывательной работы, система оперативных органов погранвойск пополнилась новым элементом — дополнительными разведывательными пунктами на границе. Последним предвоенным изменением структуры стала организация в октябре 1940 года пограничных разведывательных постов. Они создавались в расположенных в 10-километровой погранзоне крупных населенных пунктах, состояли из трех офицеров и проводили оперативную работу, направленную не на закордон, а на выявление действительных и потенциальных нарушителей границы. К 1941 году оперативные органы пограничных войск представляли собой достаточно современную и разветвленную секретную службу, буквально героическими усилиями в значительной мере восстановленную после разгрома 1937–1938 годов и накануне войны действовавшую вполне эффективно.
2. ВОЕННАЯ РАЗВЕДКА
Вторая половина 1930-х годов стала сложным временем и для второй основной секретной службы СССР — разведывательного управления РККА. После откомандирования, а фактически отстранения Берзина от должности в кадрах разведки достойная замена ему не усматривалась. Несмотря на все провалы и упущения в работе, фигу}') подобного масштаба в управлении, за исключением первого заместителя начальника разведки Артузова, не было. Однако он являлся чекистом, которого военные никогда не приняли бы в качестве руководителя, поэтому кандидатуру на пост главы Разведупра пришлось искать в других структурах Наркомата обороны. Выбор пал на заместителя начальника Автобронетехнического управления РККА Семена Петровича Урицкого. Он не был новичком в тайных операциях, поскольку еще в 1920 году возглавлял оперативный отдел Разведупра Полевого штаба РВСР, а затем, после окончания Военной академии РККА, с 1922 по 1924 годы находился на нелегальной работе за рубежом. Тем не менее, очень скоро выяснилась явная недостаточность его квалификации для руководства управлением. Несмотря на это, самоуверенный новый начальник разведки решил избавиться от своего первого заместителя и пришедших вместе с ним чекистов, многие из которых занимали ключевые посты. Вскоре после назначения на должность, в апреле 1935 года, Урицкий начал оттеснять их от рычагов управления вначале незаметно, а затем явно, довольно быстро перейдя к весьма грубой и резкой форме. Артузов пытался протестовать, однако Урицкий, судя по всему, заручился поддержкой Ворошилова, поскольку иначе никак невозможно объяснить то, что он сумел избавиться от прямого сталинского ставленника в своем ведомстве. Аппарат военной разведки раздирали склоки и интриги, и это, естественно, никак не способствовало качеству ее работы. Под удар Урицкого попал не только его первый заместитель, но и пришедшие с ним из ИНО начальники западного и восточного агентурных отделов О. О. Штейнбрюк и Ф. Я. Карин, а также другие руководители отделов и отделений. В январе лишившихся поддержки Сталина Артузова и Штейнбрюка изгнали из Разведупра и откомандировали в распоряжение НКВД СССР. Несколько позже Урицкий сумел избавиться и от большинства остальных чекистов, что, впрочем, вряд ли пошло ему на пользу. На место Артузова прибыл другой первый заместитель, тоже чекист, старший майор ГБ М. К. Александровский (Юкельзон), который зарубежной разведки не знал и не мог знать, поскольку вся его деятельность прошла в различных контрразведывательных структурах.
