Оружие поставляли обеим сторонам. Немцы предоставили франкистам 593 самолета, включая транспортные, и другое имущество. Итальянцы передали националистам 656 только боевых самолетов, 950 танков, 1950 артиллерийских орудий, 10135 пулеметов, 7663 автомобилей, 1426 минометов, 250 тысяч винтовок, 7,5 миллиона снарядов, 324 миллиона патронов, 16720 тонн бомб, а также 2, позднее еще 6 подводных лодок^[257]. Советский Союз, по официальным опубликованным данным, предоставил правительству Народного фронта 806 боевых самолетов, 362 танка, 120 бронемашин, 1555 орудий, 250 тысяч винтовок, 15113 гранатометов, 110 тысяч авиабомб, 862 миллиона патронов, 1500 тонн пороха, а также торпедные катера, прожекторы, радиостанции, грузовики, горючее и многое другое^[258]. Все это требовалось оплачивать. И нельзя сказать, что СССР оказывал испанцам безвозмездную благотворительную помощь, наоборот, поставки вооружений оказались весьма выгодным мероприятием. Испания располагала четвертым в мире по величине золотым запасом, в полностью контролировавшихся республиканцами хранилищах ее государственного банка находились золотые слитки и монеты на сумму 783 миллиона долларов. В августе 1936 года правительство срочно перевезло во Францию золото в оплату за истребители и танки на сумму 155 миллионов долларов, однако в соответствии с “Пактом о невмешательстве” эти средства были заморожены и, несмотря на все протесты испанской дипломатии, выведены из оборота. Остаток золота в сентябре того же года правительство эвакуировало в Картахену, а несколько позже Кабальеро и Негрин предложили вывезти его на сохранение в Советский Союз. Решение было единственно верным, поскольку корреспондентские счета испанских банков в основном оставались заблокированными и не могли использоваться для закупок вооружений, а в СССР эти активы служили гарантией оплаты поставок боевой техники и снаряжения. Сталин, естественно, согласился с неожиданным предложением и поручил выполнение этого задания мадридской резидентуре и лично Орлову.

Операция оказалась сложной и рискованной. В продолжение трех безлунных ночей по пятимильному горному “серпантину” 20 грузовиков с выключенными фарами перевозили золото из секретных хранилищ в Картахену, где его погрузили на четыре советских судна и 6 ноября без приключений доставили в Одессу. По указанию Москвы, Орлов отказался подписывать любые документы на груз и, чувствуя себя до крайности неловко, предложил взамен направить испанского представителя в Советский Союз для оформления акта передачи на месте назначения. В дальнейшем это золото учитывалось при оплате поставок советских вооружений и стремительно таяло, а последние продажи военной техники СССР осуществлял уже как бы в кредит. После прихода к власти в Испании националистов Мадрид неоднократно ставил перед Москвой вопрос о возврате золотого запаса, однако встречал неизменный отказ, но в 1960-е — 1970-е годы его стоимость все же была погашена советской стороной путем поставок нефти по клирингу.

Возникает вопрос о точности приводимых данных об объемах поставленных СССР вооружений. Он вполне правомерен, поскольку степень достоверности данных советской статистики общеизвестна. Более того, именно по Испании возникают и дополнительные сомнения в их точности, поскольку на то имеются веские причины. Например, официально сообщалось, что число находившихся в стране с 1936 по 1939 год советских специалистов составило 2064 человека, в том числе 772 летчика, 351 танкист, 222 общевойсковых специалиста, 77 моряков, 100 артиллеристов, 52 технических специалиста, 130 авиаинженеров и авиатехников, 156 связистов и 204 военных переводчика^[259]. Однако непонятно, куда при этом девались политработники, где многочисленные советские разведчики, контрразведчики, специалисты по диверсиям и партизанской войне, криптографы? Их как бы и не было, несмотря на открытое признание факта нахождения в Испании как минимум нескольких десятков специалистов этого профиля. Среди неучтенных в общей статистике, например, исчезли прибывшие в Валенсию на пароходе “Чичерин” для работы в генеральном штабе республиканцев по перехвату и дешифровке переписки националистов и итальянского экспедиционного корпуса сотрудники Спецотдела НКВД Ф. М. Огарышев, Г. К. Муха и 3. В. Березинский с группой радиоперехвата.

Вначале работа криптографов приносила незначительные результаты из-за незнания ими испанского языка и местной специфики оформления переписки. Несмотря на то, что разгадывать приходилось относительно нестойкие шифры пропорциональной замены, в первый период работы сотрудникам Спецотдела не удалось достичь заметных успехов. Однако позже ситуация изменилась, и они постепенно начали читать все больший объем шифрованной переписки франкистов и итальянцев. Однажды криптографы установили факт выхода итальянских кораблей на перехват следовавшего из Марселя судна, которое им было приказано потопить под любым флагом и названием, опознав его исключительно по внешним признакам. На основании полученной информации капитан получил указание об изменении курса и избежал встречи с отрядом перехвата, что спасло жизни десяткам находившихся на борту летчиков, танкистов и других специалистов. Прочтение закрывавшейся с помощью кода “СИГ” переписки агентуры националистов оказало существенную помощь республиканской контрразведке. Криптографы находились в Испании до самого падения республиканского правительства и отбыли из страны лишь в начале 1939 года.

Заслуживает упоминания проведенная Разведупром операция по переброске в Испанию 150 авиационных и танковых специалистов. Советские военнослужащие следовали через Прагу, где по указанию президента Бенеша министерство иностранных дел Чехословакии выдало им национальные паспорта. Однако это привело к возникновению значительных проблем. Прибывшие красноармейцы и командиры являлись самыми обычными военными, не знавшими ни слова ни на одном из иностранных языков, а некоторые из них имели монголоидный тип лица и никак не походили на чехов или словаков. Они не имели понятия о правилах поведения в европейских поездах, а в довершение всего их экипировка представляла собой наскоро пошитые гражданские костюмы совершенно дикого покроя. Чтобы избежать крупного международного скандала, военной разведке Чехословакии пришлось за свой счет переодеть их в приемлемую на вид одежду, наскоро проинструктировать по основным правилам поведения и отправлять группами по 2–3 человека в сопровождении своих офицеров. Несмотря на сложности, операция прошла довольно успешно. Лишь 30 человек из 150 были разоблачены швейцарской полицией и возвратились в Прагу, а 120 благополучно прибыли к месту назначения.

Настоящую эскалацию диверсий и террористических актов осуществляла в Испании итальянская разведка, в которой за эту работу отвечал туринский центр под руководством майора Навале. Итальянцы буквально с восторгом стали осваивать открывшееся поле деятельности, на котором попытались испробовать все известные им виды саботажа и диверсий и освоить новые. СИМ даже изучала возможность распространения эпидемии в пограничном французском городе Берильоне для инспирирования объявления карантина, герметического закупоривания доступа в зону Пиренеев и прерывания пограничного сообщения с Испанией.

Практическое руководство всеми подобными операциями осуществлял начальник контрразведки Санто Эмануэле, одна из самых одиозных фигур в итальянских спецслужбах. В 1937 году руководитель СИМ Паоло Анджои приказал ему разработать план террора, саботажа и диверсий на территории Испании и Франции. Фактически приказ исходил от генерала Роатта, командовавшего итальянским экспедиционным корпусом и одновременно продолжавшего курировать военную разведку. Была даже установлена специальная шкала расценок за совершение актов саботажа. Например, за потопление или взрыв торгового судна устанавливалось вознаграждение в 25 тысяч лир, за уничтожение паровоза или организацию крушения эшелона — 15 тысяч, уничтоженный на станции товарный вагон оценивался в 5 тысяч, грузовик с людьми — в 10 тысяч, с грузами — в 5 тысяч и так далее^[260]. По личному указанию Муссолини туринский центр финансировался значительно лучше всех остальных подразделений разведки, что даже позволило ему открыть в Сан-Ремо варьете-бар “Ислан-да” и дом свиданий, отчасти для организации встреч с агентурой, но главным образом для увеселения и нелегального обогащения своих старших офицеров.