В течение первых двух лет своего существования “Хагана” проводила подготовку молодежи в военизированных лагерях, нелегально ввозила иммигрантов сверх установленных британским правительством весьма жестких квот, доставляла контрабандой оружие и боеприпасы, а в 1921 года открыла в Кфар-Гилади курсы примитивной тактической разведки. Сионистское руководство не теряло надежд на достижение взаимопонимания с англичанами и в 1922 году попыталось передать подпольную армию под их контроль, но встретилось с жестким противодействием со стороны командования “Хаганы” — Иосифа Гехта и Шауля Меирова (Авигур). Ответом на их протест стало прекращение финансирования, фактически означавшее конец существования вооруженных отрядов. Эти маневры сопровождались рядом шагов британской администрации навстречу арабскому населению Палестины, в том числе ее разделом на западную и восточную части и образованием в Иерусалиме Высшего мусульманского совета. Теоретически этот орган должен был возглавляться избираемым на пятилетний срок президентом, однако в декабре 1921 года его главой стал не избранный, а назначенный англичанами Хадж Амин аль-Хусейни, весьма примечательная в арабском мире личность. Фактически его приход к власти являлся ее узурпацией и стал сущим несчастьем для еврейского населения Палестины. Этот фанатичный фундаменталист олицетворял собой бескомпромиссную и непримиримую борьбу с евреями и объединил мусульманское население Палестины, до этого времени, строго говоря, не отождествлявшее себя с остальными арабами и в период турецкого владычества пытавшееся заслужить право считаться османами. Вопреки практике ислама, Президент высшего мусульманского совета сам присвоил себе не предусмотренный канонами титул Великого муфтия и требовал именовать себя “высокопреосвященством”. При всем том он не имел права даже на титул муфтия, поскольку никогда не заканчивал курс в мусульманском университете. Несмотря на отсутствие базовой подготовки, Хадж Амин аль-Хусейни обладал выдающимися политическими качествами и очень скоро стал фактическим диктатором мусульманской части Палестины. Современники характеризовали его как жесткого, амбициозного, коварного и при этом неподкупного деятеля, что для Востока было определенной редкостью. Возможно, его стойкость к коррупции объяснялась тем, что муфтий просто не нуждался в деньгах, поскольку контролировал десятки тысяч фунтов мусульманской общины, 50 тысяч фунтов благотворительного сиротского фонда и некоторые другие средства. Попытки некоторых мусульманских авторитетов призвать его к отчету по поводу распоряжения средствами неизбежно заканчивались либо необъяснимым бесследным исчезновением или внезапной гибелью этих людей, либо их столь же неожиданным отказом от всех претензий. Жалобы англичанам не приносили желаемого результата и быстро прекратились. Хадж Амин аль-Хусейни быстро приобрел подлинное влияние и власть. Он распоряжался шариатскими судами и исламским религиозным судом в Палестине, назначал мулл и учителей, контролировал средства связи, руководил сетью пропагандистов и назначением государственных чиновников. Муфтий всей душой ненавидел британцев, и они вскоре ощутили, что сами создали для себя большую проблему. Хадж Амин стремился к верховной власти и был уверен, что после окончания мандата Лиги наций на управление Палестиной именно он станет руководителем государства. Но на пути к этому стояли проживавшие там евреи, которых муфтий желал уничтожить до последнего человека или изгнать с Ближнего Востока. С этой целью он стал активно дестабилизировать положение в стране и вскоре добился первых результатов. Вскоре Хадж Амин обнаружил, что в Европе у него появились единомышленники. В марте 1933 года он направил приветственную телеграмму Гитлеру и собирался установить с нацистами долгосрочное сотрудничество на антисемитской основе, однако оказалось, что в одном весьма существенном пункте их программы расходятся: НСДАП планировала высылку всех германских евреев в Палестину, а это было именно то, чего Хадж Амин опасался более всего.

Хадж Амин аль-Хусейни

Весь этот процесс был хотя и не полностью известен сионистскому движению, но все же достаточно открыт для того, чтобы уяснить его основные направления. Отслеживанием их занимался Политический департамент основанного в 1929 году Еврейского агентства (Всемирной сионистской федерации). В дальнейшем он станет вплотную причастен к оперативной работе, однако до начала 1930-х годов об этом еще не было речи. В этот период практически лишенная финансирования “Хагана” постепенно приходила в упадок. В ее трех основных филиалах в Тель-Авиве, Хайфе и Иерусалиме насчитывалось менее тысячи бойцов, еще меньше числилось в нескольких десятках сельских ячеек. Семь лет спокойствия в регионе привели к утрате бдительности по отношению к неспокойным соседям евреев, и поэтому новая вспышка насилия в августе 1929 года застала врасплох не имевших разведывательных органов “Хагану” и недавно созданное в Палестине Еврейское агентство (“Сохнут”). Благодаря хорошо скоординированной деятельности подстрекателей арабское население по всей Палестине почти одновременно восстало и в течение одной недели сожгло или разграбило множество поселений и городских кварталов. При этом погибли 133 и получили ранения 339 евреев. Основной объединившей повстанцев идеей стал подстрекательский слух о том, что конечной целью сионистов является разрушение мусульманских святынь на Храмовой горе в Иерусалиме и восстановление на их месте разрушенного в древности храма Соломона. Британские власти при содействии “Хаганы” смогли подавить беспорядки, но стало ясно, что полагаться на защиту администрации было бы непростительной наивностью. Национальный комитет евреев Палестины (их высший выборный орган) сформировал Совет обороны под председательством Пинхаса Рутенберга, вскоре централизовавшего командование “Хаганы”. Ее командиром был назначен Элиаху Голомб, власть которого, однако, не выходила за рамки военных вопросов. Именно в это время необходимость создания собственной секретной службы наконец-то стала для Национального комитета и “Сохнут” очевидной. В 1929 году в составе “Хаганы” образовалась Служба информации Шерут Едиот (Шаи) с задачами сбора информации в Палестине и за ее пределами, агентурного проникновения в британскую администрацию, надзора за собственными еврейскими общинами и их контрразведывательного обеспечения. Шаи состояла из следующих подразделений, часть из которых не создавалась формально, а всего лишь подразумевалась:

— отдел в Тель-Авиве;

— отдел в Иерусалиме;

— отдел в Северном Негеве;

— Политический отдел (внешняя разведка);

— Еврейский отдел (внутренняя безопасность и борьба с диссидентами);

— Арабский отдел (сбор и анализ информации по арабскому населению Палестины).

В конце 1920-х годов в мире действовали различные сионистские организации, благодаря которым Шаи финансировалась и обеспечивала свои вспомогательные операции. Доктрина ее создания изначально предусматривала компактную и недорогую, зато весьма динамичную и жестко реагирующую на действия противника секретную службу. В этот период деятельность и Шаи, и “Хаганы” носили исключительно оборонительный характер. К ведению оперативной работы подключился Политический департамент “Сохнут”. Ее основными направлениями являлись сбор политической и военной информации на Ближнем Востоке и в других странах и создание агентурной сети для наблюдения за еврейским населением во всем мире. Опорой этой последней стала еврейская диаспора во всем мире, хотя это, безусловно, не означает, что все евреи, как один, готовы были подвергнуть свою в той или иной степени налаженную и стабильную жизнь риску участия в тайных операциях.

Все это протекало на фоне обострявшихся разногласий с британской администрацией. Не отрицая конечной цели мандата Аиги наций по созданию в Палестине “еврейского национального очага”, она, тем не менее, проводила активную проарабскую политику. В 1930 году власти официально ввели ограничения на иммиграцию евреев и покупку ими земельных участков. Новые распоряжения подтолкнули правоэкстремистское меньшинство в сионистских организациях вступить на путь решительной борьбы с англичанами. В апреле 1931 года командир иерусалимского отделения “Хаганы” Авраам Тэоми объявил о выходе из нее и создании независимой подпольной боевой группы под названием “Хагана Леумит” (“Национальная оборона”). В дальнейшем ее наименование изменили на “Иргун Бет” (“Организация 2”), а затем на “Иргун Цваи Леуми” (“Национальная военная организация”), или сокращенно “Эцель”. Ее ядро составили в основном приверженцы идеи несоциалистического пути развития, именовавшие себя “общими сионистами”. В 1935 году, после выхода группы ревизионистов из Всемирной сионистской организации и образованием ими Новой Часть 1. От войны к миру. Азия сионистской организации, ряды “Эцель” существенно выросли. К середине 1930-х годов она насчитывала почти 3 тысячи бойцов и имела собственную разведывательную службу. В течение некоторого времени руководство “Эцель”, именовавшейся тогда “Иргун Бет”, поддерживало хорошие отношения с “Хаганой”, что вызывало недовольство ее экстремистски настроенного ядра. В принципе, обе подпольные организации ориентировались на достижение одной и той же цели, однако шли к ней различными путями. При этом активная пропагандистская деятельность “Эцель” против официальной политики сионистского руководства часто вызывала негативную реакцию не только у лидеров движения, но и в широких массах еврейского населения. Вся его политика соответствовала позиции руководителя “Новой сионистской организации” Жаботинского, сознательно и последовательно проводившего линию на разрыв с все более дрейфовавшей в сторону легализации “Хаганой”.