Со временем претерпел изменения периферийный аппарат МАХ. Управления с подчиненными им отделами открылись в следующих центрах:
— Анкара (отделы в Самсунге и Зонгулдаке);
— Стамбул (отделы в Эдирне, Чанакккале, Киркларели, Узун-Кенрю и Измиде);
— Измир (отделы в Айвалыке, Чешме, Кушадасы и Бодруме);
— Адан (отделы в Мерсине и Искендеруне);
— Диарбакыр (отделы в Урфе, Мардине и Ване);
— Эрзерум (отделы в Трапезунде, Хопе, Ардагане и Карсе).
Шухру Али Эджель
Перечисленные подразделения отвечали за военную контрразведку, а часть из них — еще и за приграничную разведку прилегающих территорий сопредельных стран. Область военной контрразведки перекрывалась еще одним оперативным органом — Службой сбора сведений (Хабер Алма Сервиси). Гражданская контрразведка относилась к сфере компетенции Генеральной дирекции безопасности МВД. Структура ее центрального аппарата неоднократно изменялась. Первоначально она не имела управлений, поэтому после создания таковых номерные отделы оказались распределены между ними бессистемно (с точки зрения нумерации). К концу описываемого периода Генеральная дирекция безопасности располагала 63 управлениями безопасности в вилайетах и центральным аппаратом:
— I управление:
— 1-й (политический) отдел:
— 1-е отделение (наблюдение за гражданами Турции мусульманского вероисповедания);
— 2-е отделение (наблюдение за национальными меньшинствами Турции);
— 3-е отделение (наблюдение за государственными служащими);
— 4-й отдел (иностранцы):
— 1-е отделение (наблюдение за иностранцами);
— 2-е отделение (паспортно-визовое);
— 9-й отдел (цензурный):
— 1-е отделение (турецкая печать и кинофильмы);
— 2-е отделение (пропуск печатных изданий из-за рубежа);
— II управление:
— 2-й отдел (финансово-экономический);
— 6-й отдел (общие вопросы правопорядка);
— 7-й отдел (работа в пограничных районах, координация с жандармерией);
— III управление:
— 3-й отдел (кадровый);
— 8-й отдел (снабжение);
— IV управление:
— 5-й отдел (криминалистический);
— лаборатория.
Силовые задачи в обеспечении государственной безопасности возлагались на Главное жандармское управление МВД Турции.
Стамбул постепенно приобретал значение одного из центров шпионажа на Ближнем Востоке, вследствие чего основные европейские разведывательные службы создали в нем свои резидентуры. Как правило, их деятельность распространялась на прилегающие регионы восточного Средиземноморья. Например, II отдел генштаба, а впоследствии главного штаба Войска польского в период с 1920 по 1938 годы открыл там 9 пляцувок (“Грузин”, “Консполь”, “Л-3”, “Тржаска”, “Анитра”, “Али Баба”, “Гази”, “Хуссейн” и одну без кодового обозначения). Все они в основном ориентировались на работу против Советского Союза. Аналогично действовали и разведки других государств. ОГПУ первоначально открыло только “легальную” резидентуру при генеральном консульстве СССР во главе с Минским. Бесперебойная связь загранточки с Центром осуществлялась с помошью специального курьера, еженедельно прибывавшего из Одессы на пароходе “Ильич”. С 1925 года ее агентура освещала национальные группировки эмиграции и читала переписку японского посла, австрийского военного атташе и французского посланника. После провала сети Минского полиция произвела в консульских помещениях обыск, а сам резидент был объявлен персоной нон грата и выслан на родину. Сменил его приехавший из Китая Н. И. Эйтингон (Леонид Наумов). В 1928 году ИНО открыл точку в Анкаре и нелегальную резидентуру в Стамбуле, для руководства которой в октябре 1929 года под именем Нерсеса Овсепяна прибыл ранее возглавлявший Восточный отдел ОГПУ Г. С. Агабеков. В качестве прикрытия он использовал фирму по продаже велосипедов и швейных машинок. Однако с чекистом произошло непредвиденное событие: он без памяти влюбился в молодую англичанку Изабеллу Стритер, у которой брал уроки языка. Увлечение оказалось столь сильным, что в январе 1930 года явился к военному атташе британского посольства, объяснил, кем является на самом деле, и попросил предоставить ему политическое убежище. Семья Стритер категорически возражала против брака Изабеллы с коммунистом-изменником, к тому же не имевшим стабильного источника существования, внешне непривлекательным и на 14 лет старше их юной дочери, но СИС сумела вразумительно объяснить родителям, что прежде всего они обязаны думать об интересах Британии. Первый перебежчик из советской разведки в столь высоком ранге вскоре связал свою жизнь с избранницей, после чего, как и обещал, сдал всю доступную ему информацию. Позднее Агабеков решил заработать на жизнь публикацией разоблачительных материалов и выпустил две книги, последствия выхода которых больно сказались на положении коммунистов в Иране и отношениях этой страны с СССР. На основании содержавшихся в них разоблачений шахская полиция арестовала свыше 400 человек, из которых 27 впоследствии попали в тюрьму, а четверых казнили, в стране было разгромлено все коммунистическое и национально-освободительное движение, а Реза-шах перестал доверять Советскому Союзу и запретил деятельность компартии. Несколько смягчило удар то, что в предвидении возможных пагубных последствий предательства резидента ИНО успел вывести из-под удара практически всю находившуюся под угрозой провала агентуру.
Агабеков поселился с женой в Брюсселе и активно работал на английскую разведку, а впоследствии снабжал сведениями также и французов, бельгийцев, голландцев, болгар, румын и немцев. Изабелла ушла от него в 1936 году, а в следующем году исчез и сам перебежчик, по всей вероятности, уничтоженный ОГПУ.
Следует отметить, что до 1930 года СССР не вел оперативную работу против Турции. Это объяснялось как продолжавшимися с 1927 по 1931 год переговорами относительно контактов и обмена информацией между советской и турецкой разведками, так и тем, что ОГПУ не желало дразнить турков возможными провалами. В Москве планировали использовать Стамбул как базу для размещения региональной резидентуры и проведения операций по всему Ближнему Востоку, подобно европейскому центру в Берлине или дальневосточному в Пекине. С этой целью туда прибыл Блюмкин, полностью автономный от аппарата ИНО и подчинявшийся только его начальнику Трилиссеру. Он работал с нелегальных позиций по документам персидского купца Якуба Султанова, а 1 мая 1929 года посольство Ирана выдало ему паспорт на фамилию Султан-заде, тем самым окончательно легализовав его пребывание в Стамбуле.
Резидентура должна была состоять из пяти человек. Кроме ее руководителя Блюмкина (“Живой”), в нее входили супруги Л. А. Штивельман (“Прыгун”) и Н. Н. Штивельман (“Двойка”) и М. И. Альтерман (“Старец”). Пятое место в течение некоторого времени оставалось вакантным, позднее его занял бывший член французской компартии Николай Шин, привлеченный Блюмкиным к работе в Париже. Задачей загранточки являлось развертывание агентурных сетей первоначально в Турции, а затем в Сирии и Палестине для освещения британской и французской политики в регионе и помощи национально-освободительному движению. Конечная цель была масштабной: в течение одного года следовало осуществить агентурное проникновение через Аравийский полуостров в Калькутту и Бомбей. Прикрытием для группы служила торговля ценными древнееврейскими книгами, для этих целей массово изымавшимися ОГПУ из библиотек и частных собраний в СССР. Связь с Центром планировалось поддерживать через курьеров, а в экстренных случаях можно было посылать кодовые телеграммы на подставные адреса в Баку, Москве и Стамбуле. Предусматривался также механизм конспиративных встреч с курьерами в Париже, Риме и Стамбуле. Работа началась с решения задач по прикрытию. Кроме торговли книгами, “Якуб Султанов” занялся также коврами и представлял в Турции интересы некоторых иностранных компаний. Однако загранточка так и не приступила к настоящей работе, ее погубили политические симпатии резидента.
