Войско подошло к городу и остановилось, увидев, что на окраине их ждала группа людей. От неё отделилась женщина с кубком. Это была Элина. Безошибочно определив в молодом воине в дорогих доспехах предводителя, она подошла к нему и, низко поклонившись, подала чашу.

– Не бери, княжич, – сказал стоявший за ним огромный бородатый воевода. – Нас здесь встречают одни старцы. А молодые наверняка в засаде. Значит, в чаше яд.

Предводитель отстранил кубок. Элина посмотрела в глаза воеводе и зазывно улыбнулась.

– Нет никакой засады, мой повелитель. А это – вкуснейшее вино. Просто в этом городе моложе меня никого нет.

– Кто тут главный? – оборвал её княжич. К нему, подобострастно сутулясь, подошёл старейшина.

– Я весь к вашим услугам.

– Нам нужно жильё, старик. Питаться пока мы будем из своих запасов.

– В городе много пустых домов. Мы к вашему приходу их вычистили и натопили. На таких жилищах вывешены белые флаги. А для вас лично готовы хоромы нашего покойного конунга.

– Это хорошо. Но смотрите! Если заподозрю какую-нибудь измену, не пощадим никого – ни старых, ни малых!

– Конунг нашего города умер десять лет назад, не оставив наследника. Мы будем счастливы присягнуть вам и стать вашими подданными, – низко поклонился старейшина.

Княжич махнул рукой, и войско стало заходить в город.

– Послушай, Лори! – обратился он к воеводе через какое-то время. – Какое странное место! Ни лая собак, ни блеянья коз. Аж жуть берёт.

– И мне не нравится здесь, – ответил воевода. – А старику этому я не доверяю. Надо будет выставить ночью двойной дозор.

Вдруг тишину нарушил дикий смех, от которого и княжич, и многие воины вздрогнули. У крайнего дома улицы, мимо которого проходило войско, стоял Рейно и, показывая пальцем на княжича, гримасничал и гоготал.

Один из сотников вопросительно посмотрел на воеводу и после одобрительного кивка подошёл к Рейно, приказав тому замолчать. Сумасшедший никак не среагировал, и воин наотмашь ударил его закованной в железную перчатку рукой. Рейно упал навзничь и сразу затих.

В тот же миг раздался полный страдания вопль. Через улицу наперерез войску бежала, бросив клюку, растрёпанная Миия. Подбежав к Рейно, она бросилась на колени и начала подолом стирать кровь с его лица. Он бросил на неё вполне осмысленный взгляд, улыбнулся и потерял сознание.

…Войско стояло в городе уже неделю. Многие воины перешли на местную пищу, но княжич и воевода, заселившиеся в двухэтажный дом конунга, ели только из привезённых запасов. К удовольствию воеводы, в них было и несколько бурдюков с аквавитой.

В тот вечер они сидели за ужином с княжичем в комнате, освещаемой неровным светом факелов. На столе стоял кувшин. В тарелках лежало вяленое мясо.

– Это действительно проклятое место! – говорил немного заплетающимся языком воевода. – Кругом одни цветы, которые они едят на первое, второе и третье. Куда подевалась вся живность? Я бы ещё понял, если б не было зверей, хотя перевал для них вполне проходим. Но птицы? Им эти горы перелететь – раз плюнуть. Перелётные птицы два раза в год это делают. Давай бросим всё и вернёмся в наши земли.

– Пусть сначала разведчики обойдут долину и изучат обстановку. Тут должен быть второй перевал. Я не могу вернуться к отцу с пустыми руками. С чем ты предлагаешь прийти? С котлетами из ботвы? С рабынями-старухами? С их бронзовым билом?

– Княжич, я тоже не понимаю, почему в этом городе одни старики. Они что, прямо такими родились? Иногда мне кажется, что мы пересекли запретную черту и попали в царство мёртвых.

– Мёртвые не умирают. А мы вчера видели живую похоронную процессию. Нет, это точно люди, а не призраки. Мне кажется, что молодым просто надоело здесь быть жвачными животными. Ведь когда-то здесь был скот: я видел загоны у брошенных домов. Может, случился падёж или ещё что. Они и ушли. Но не в наши земли, иначе мы бы об этом знали, а через второй перевал, который мы обязательно найдём.

– Это хоть многое объясняет, – пробормотал воевода. – Что-то меня немного развезло. Разреши, я пойду вздремну.

Он поднялся и нетвёрдым шагом, широко расставляя ноги, как на ладье, ушёл в свою комнату, упал на топчан… Но сон не шёл. Потолок от выпитого немного покачивался. Вдруг ему показалось, что кто-то шёпотом позвал его. «Почудилось», – подумал воевода.

– Лори! – теперь голос звучал громче и настойчивее.

Воевода приподнялся и увидел белый силуэт. Он встряхнул головой, чтоб отогнать наваждение. Тем временем чья-то рука елозила по ложу. Он взялся за рукоять меча, с которым никогда не расставался.

– Не бойтесь, мой повелитель! Это я, Элина!

– Как ты сюда попала? – воевода узнал женщину, предлагавшую кубок вина княжичу на въезде в город. Да и после она не раз попадалась ему на глаза.

– Всё просто: здесь есть потайная дверь, через которую я когда-то ходила к старому конунгу.

– Что тебе нужно?

– Что может быть нужно женщине ночью от воина, кроме его крепких объятий?

Воевода крякнул. Поход длился уже несколько месяцев, и он сам стосковался по женской ласке. Но дома ждала ненаглядная и верная Пареэта… Впрочем, хмель быстро разрешил его сомнения, и он грубовато привлёк Элину к себе.

Утром, когда воевода открыл глаза, Элина снова пыталась прильнуть к нему, но он отстранил её. После вчерашней аквавиты ужасно болела голова и пересохло во рту. Женщина вышла и через несколько минут вернулась с кувшином. В нём оказалось вино. По вкусу воевода сразу понял, что это местное. Но жажда была настолько сильной, что он уже и не думал о возможной опасности.

Вино подняло настроение. Он уселся на топчане и мутными глазами посмотрел на Элину.

– Может, объяснишь, что за чертовщина тут у вас творится? Почему ты самая молодая из всех горожан?

– Я сделаю всё, что прикажет мой повелитель. Но это очень длинная история.

– Выкладывай. Нам некуда торопиться.

– Когда я была молода, то соблазнила одного прекрасного юношу Рейно. Он от страсти и ревности словно с ума сошёл тогда. Из-за этой незначительной для меня интрижки парень бросил свою невесту и стал звать меня замуж. А я совсем не желала ни семьи, ни детей – хотела жить и вечно наслаждаться своей молодостью. И тогда сказала этому юноше: буду жить с тобой только в том случае, если ты сделаешь так, чтобы я, во-первых, не старела, а во-вторых, не могла понести от соития.

И Рейно исчез больше чем на полгода. Как я потом узнала, он ходил на север, к ведуньям племени Ноита. Оттуда принёс мне два подарка. Один был эликсиром молодости. Ничего сложного: раз выпил – и на всю жизнь хватает. А второй оказался семечком некоего цветка. Вот тут следовало потрудиться: семечко нужно было посадить в горшок и ни в коем случае не выносить из дома. Затем дождаться, когда нальётся бутон, и, не давая ему раскрыться, сварить из него отвар. А его остатки, само растение вместе с корнем и даже землю из этого горшка нужно было сжечь в печи.

Цветок очень долго всходил и казался мне каким-то болезненным. Испугавшись, что он завянет в моей тёмной избе, я вынесла его на крыльцо под солнечные лучи. В тот же день бутон раскрылся. Я сварила отвар и выпила его. А все остатки бросила в печь. С того дня я могла быть с мужчинами, не задумываясь о последствиях. Через неделю я выгнала Рейно – он безумно надоел мне своею ревностью.

Но так вышло, что, распустившись, цветок сразу же разбросал вокруг свои семена. И через несколько дней цветы уже росли в моём саду. Пчёлы прилетели опылять их и разнесли пыльцу по всем растениям в долине. И они сразу же перестали давать семена. В итоге в тот год мы остались без урожая. А куолема, так назвали этот цветок, начала захватывать всю долину.

За неимением другой травы ею стали кормить домашний скот, и он перестал давать приплод. Век животных намного короче людского – скоро мы остались без молока и мясной пищи. Тогда куолема пошла уже в пищу людям, и в нашем городе перестали рождаться дети.

– И как давно это было? – спросил воевода.