— Как прикажете, мой Повелитель, — покорно ответила она и удалилась.

Дера Гроуди вывели из зала под руки.

Ордерион поставил щит и повернулся к отцу:

— С каких пор мы режем делегатов?

— Со времен варваров-предков, — ответил тот.

— Дарроу может принять вызов и отправить к нам войско. Уверен, что Инайя в сражении победит?

— Инайя не может проиграть, мальчик мой, — прошипел отец.

— У нас и без того проблем хватает. Люди гибнут целыми поселениями. Голод уже в этом году нагрянет.

— Такие проблемы, как у нас, свалились на головы правителей и в других королевствах, — усмехнулся отец. — Турем не сможет прокормить всех на Великом континенте, а я не собираюсь терять власть из-за голодных бунтов. Дарроу придется выбирать, с кем и против кого воевать. И я, почему-то, уверен, что на союз с нами Турем согласится. Даже если все мужики в этом замке не будут слезать с его ненаглядной Рубин, Дарроу предпочтет воевать за кусок хлеба с Ошони или Зальтией, но не с Инайей.

— Рубин никто не тронет, — прорычал Ордерион.

Луар закатил глаза и взмахнул руками.

— Ты все воспринимаешь слишком буквально. Это плохое качество, Орде. Хочешь с ней резвиться — пожалуйста. Хочешь резвиться с ней один — пожалуйста. Собираешься на ней жениться? Ты же видишь, что я все делаю ради твоего личного счастья, сынок. Но не забывай, кто ты и чьи интересы защищаешь.

— Если с моей женой еще хоть что-то случится, — неожиданно произнес Галлахер и повернулся к отцу, — тебе конец.

Луар сначала нахмурился, затем вскинул брови и расхохотался.

— За себя беспокойся, — вытирая слезы смеха со щек, посоветовал король. — Еще раз вздумаешь мне угрожать — лишу тебя всего и отправлю на рудники. Ты все понял?! — рявкнул он внезапно и стукнул кулаком по столу.

— Северные земли подконтрольны мне, — невозмутимо ответил Галлахер. — И воины, что живут там, верны мне. Вспомни об этом, когда в следующий раз твою голову посетит мысль отравить Хейди. Лишишься трети своего пресловутого войска и двух месторождений маны в один миг. И тогда я посмотрю, как бодро ты будешь воевать с Туремом за кусок хлеба.

— Я не имею отношения к тому, что произошло с Хейди, — вкрадчиво произнес отец. — И угрозы твои спишу на временное помутнение рассудка из-за ее болезни. Паскуду, которая закрыла твою жену вместе с Рубин в склепе, я приказал найти. И лично выпущу виновному кишки за то, что напугал принцесс. Но мысли о покушении на Хейди можешь выкинуть из головы. Никто ее не травил. Женщины теряют детей и погибают при этом. Такое, к сожалению, случается.

— Ты меня понял, — подытожил Галлахер и встал.

— Ты меня тоже понял, — бросил Луар в спину удаляющемуся сыну. Затем повернулся лицом к Ордериону. — Думаешь, Хейди отравили?

— Я не знаю, — ответил Ордерион. — Но странным образом совпало, что принцесс заперли в склепе, и Хейди едва не погибла.

— Без тебя знаю, — шикнул отец. — Только смысла в том, чтобы убивать ее, не вижу. Возможно, кто-то желает внести раздор в нашу семью и поссорить меня с Галлахером. Грустно осознавать, что этот план может удастся. Мне Хейди, конечно, не нравится. Не такую деву я бы хотел видеть рядом с наследником. Но чего у нее не отнять, так это влияния на твоего брата. Из-за девки я сына терять не собираюсь. Мои верные воины уже заняты этим делом. Вот и узнаем, действительно ее отравили или какой-то недотепа случайно склеп закрыл.

— Меня беспокоят твои перепады настроения, — Ордерион отпил настойки. — Давно они участились?

— Лучше о своем здоровье пекись. Принцессу чаще навещай. Глядишь, излечит твой недуг.

— У Рубин нет дара повелевать маной, — покачал головой Ордерион.

— Могу проверить, — расплылся в улыбке отец.

— Уверен, что хочешь попытаться?

Отец замолчал и продолжал пристально смотреть на Ордериона. Дерзость. Именно ей запахло в зале, и Луар уловил этот опасный дымный аромат.

— Что делать с расслоением миров будем? — спросил Ордерион, чтобы сменить тему.

— Не знаю, — Луар задумчиво потер подбородок. — Если бы старому хрыщу нужна была наша помощь — он бы нас уже призвал.

— А тебя не смущает, что он все это время загадочно молчит?

— Не вздумай, — отрицательно покачал головой король.

— Я даже подумать не успел, а ты уже нервничаешь, — буркнул Ордерион и осушил чашу с настойкой.

— Посмотри в наших архивах книги, и, ежели ничего не найдешь, успокойся. Нас призовут, когда понадобимся.

— Трактат «О мирах и времени» находится в Небесном замке. Смотреть нужно его, и ты это прекрасно понимаешь.

Отец тяжело вздохнул.

— Ладно, нанеси визит хрыщу сам. Попроси книжку почитать.

— А если он не позволит?

— Значит ты покорно кивнешь и вернешься сюда. И будешь вместе со мной ждать, когда нас призовут, — вкрадчиво объяснил король.

— А если нас призовут слишком поздно?

— Ордерион, — полным именем назвал его отец, что бывало крайне редко, — в сторону Вотума Недоверия даже не смотри. Нет, — покачал головой он. — Проиграешь. И я вместе с тобой.

— Я тебя понял.

— Завтра с самого утра убеди свою ненаглядную принцессу написать письмо Дарроу. Подкрепим слова делегата посланием от дочери.

— Хорошо.

Луар встал, а Ордерион провел рукой и убрал щит.

Воины выносили тела, служанки отмывали полы от крови. Работа кипела, музыка играла. Отец ушел. А Ордериону захотелось напиться, чтобы перестать думать.

Мир начал трещать по швам и разваливаться. И казалось, будто одному Ордериону было до этого дело.

Глава 16

Рубин

Рубин позавтракала в покоях и стала дожидаться Ордериона. Он явился ближе к десяти утра.

— Готова немного прогуляться? — спросил и улыбнулся как-то напряженно.

— Да, — принцесса встала и поправила шлейф платья. — Делегаты уехали?

— Сразу после завтрака, — подтвердил Ордерион. — И послание для твоего отца забрали с собой.

— Это хорошо, — закивала Рубин, останавливаясь у двери. — Что ж веди меня, куда посчитаешь нужным.

— В тюрьму мы не пойдем, — Ордерион открыл перед ней дверь. — Обещаю.

— А так хотелось посмотреть, где я могу оказаться в любой момент!

— Шутница, — в уголках его глаз появились морщинки веселья.

— Уж какая есть! — игриво заметила Рубин, проходя мимо него, и услышала тихое: «Моя».

Ордерион водил ее по этажам и залам, объясняя попутно, как попасть из одной части замка в другую. Они побывали в фамильной галерее, где висели портреты предков Ордериона. Рассказ о них показался Рубин скупым повествованием о рождении и смерти, с правлением Инайей или служением королю между этими двумя событиями. В той же зале находились статуи из белого мрамора, изображающие Величественных властителей в мантиях и с коронами на головах. Рубин остановилась напротив одной из них, внимательно разглядывая застывшее лицо довольного молодого деда Ордериона.

— Ты похож на него, — она повернулась к принцу.

— Я никогда его не знал. Король Пратмут умер задолго до моего рождения, передав трон моему отцу. Его супруга, моя бабушка, была очень привязана к маленькому Галлахеру. Нас с Атаном она недолюбливала, и в детстве нам от нее доставалась, — он поморщился, явно вспоминая об этом. — Бабушка погибла, когда мне было лет десять, наверное. Упала с лошади, — он перевел взгляд на Рубин. — Это случилось на наших с Галлахером глазах.

— Мне очень жаль, — произнесла Рубин.

— Стыдно признаться, но следом за ужасом от этой сцены я испытал облегчение, — Ордерион вновь повернулся к картинам и указал на одну из них. — До сих пор она с осуждением смотрит на меня, когда я сюда прихожу.

Рубин подошла к полотну, изображавшему весьма красивую молодую инайку, глядящую на мир свысока. Осуждения в холодном взгляде карих глаз девы она не заметила, а вот надменности в них было, хоть отбавляй.

— Галлахер любил бабушку? — Рубин направилась дальше.

— Да. И очень горевал, когда она погибла. Его мать умерла настолько рано, что он ее не помнил, а бабушка ее заменила. Мы с Атаном всегда держались от Галлахера особняком. Потому что старшему брату дозволялось то, чего не могли позволить себе мы. Оно и ясно: он наследник трона. Но вместе с тем, с Галлахера и требовали больше. Очень часто, пока мы с Атаном играли во внутреннем дворе, Галлахер зубрил языки и историю других королевств.