Десятник повернулся и пошел к выходу, за ним ушли и все остальные кентийцы.
«Мне, может, горше, чем тебе», – думал король, глядя вслед уходящим воинам. Король до встречи с Алексом с кентийцами почти не сталкивался, ну не считать же за знакомство случайно увиденных учителей фехтования своих вассалов. И даже когда увидел Алекса первый раз, ну кентиец и кентиец. Здоровенный лоб, с синяком под глазом, отчего вид у него был разбойника с большой дороги. Пусть он и вел себя открыто и в то же время сдержанно и гордо. Но чем больше король с ним общался, тем больше он ему нравился, а еще король понял, что Алекс не по годам умен. А потом все его эти поделки… А потом этот бой в зале приемов, если бы не кентиец, известно, как бы еще все сложилось, ведь он один положил более десятка врагов.
Ну, а что касается герцога, вообще слов нет, сам вызвался, приехал, а потом еще и шороху навел в замке Жирондо и на границе. И случилось так, что Данис теперь не представлял, как будет без Алекса, без побратима. Конечно, Данис побратался с Алексом под влиянием эмоций, но потом он тщательно все обдумал и понял, что сделал очень правильно, словно само провидение толкнуло его к этому поступку.
Уже при подходе к королевским покоям его догнал посыльный от лекаря и сообщил, что лезвие кинжала был смазано ядом пурпурной бестии. Данис знал, что это такое, значит, все кончено и Алексу осталось всего лишь несколько часов.
Придя в свои покои, Данис приказал принести ему вина; нет, он не напился, он сидел, пил и не хмелел, а на душе была такая безысходность и смертная тоска!
А в это время Арн метался по своей комнате, бил в стены кулаком и ногами, и на глазах его были слезы. Ему очень нравился Алекс, и Арн хотел бы очень походить на него. Он понимал, что если бы Алекс не захватил так быстро замок, что никто не успел опомниться, его бы тихо прирезали и концы в воду. Арн очень хотел попроситься к Алексу в замок, чтобы подучиться работать с мечом, да и так кое-чему поучиться, но все стеснялся, а теперь уже этого никогда не будет.
Глава десятая
Мне снился сон… За все время, что я находился в этом мире, мне второй раз снился сон, и во сне снова была Вера… Вид у нее был встревоженный и какой-то растерянный.
– Саша, ну почему ты такой неосторожный? Я же просила тебя беречься. Что же мне с тобой делать? Тебе еще рано умирать, даже не думай, живи, тебе надо много сделать.
Потом на ее месте вдруг оказалась Ильми, из ее глаз катились слезы.
– Алекс, не умирай, прошу тебя, ради нашего сына не умирай, – говорила она, а потом стала бледнеть и исчезать. Тут снова появилась Вера, видно, она злилась, ее лицо было красным.
– Ну, Сашка, ты сам виноват, – проговорила она, – теперь терпи и не вздумай мне умереть.
И она что-то сделала. Мне показалось, что на меня рухнуло небо или весь замок короля, так было больно, казалось, мое тело разрывают на куски, а потом их еще давят под прессом. А потом я вспомнил о сыне и почему-то понял, что мне надо обязательно встать.
Встать, встать, встать – билось у меня в мозгу, но тело не слушалось, а я скрипел зубами, напрягая его раз за разом, продолжая попытки, а потом снова пришла спасительная тьма. Где-то далеко-далеко, на самом краю сознания, слышались какие-то голоса, то пропадая, то снова возникая. Потом в моем сознании появилась блестящая точка, и я откуда-то знал, что мне надо к ней идти. Было очень тяжело. Мои ноги не слушались меня, словно на них нацепили неподъемные гири, я выл от боли и страшно матерился, но шел к этой блестящей точке, которая с каждым шагом становилась все больше и больше, пока не заполнила собой все окружающее пространство.
– Сообщите его величеству, что граф пришел в себя, – услышал я чей-то голос и открыл глаза. Надо мной склонилось лицо довольно пожилого мужчины.
– Как вы себя чувствуете, ваша светлость? – проговорил он.
– Отвратительно, – прохрипел я. Язык был сухой и шершавый, казалось, что им можно оцарапать весь рот.
– Дайте воды, – попросил я.
И тотчас к моим губам поднесли кубок с чем-то приятно пахнущим, а когда я напился, оказалось что еще и очень приятным на вкус. Послышались шаги, и, скосив глаза, я увидел стремительно влетающего в комнату Даниса, а следом за ним его брата.
– Ну наконец-то, Алекс, как ты нас всех напугал? Ты четверо суток лежал как труп, только скрипел зубами, стонал и что-то говорил на каком-то неизвестном языке. Я собрал всех известных лекарей столицы, и они трое суток что-то колдовали над тобой. И слава Зее-плодоносице, у них все получилось, а то ведь мы ожидаем нападения на королевство и дворец.
Да-да, твои кентийцы сказали, раз все произошло во дворце, то виноват я, и ускакали за подмогой. Все твои предприятия в городе закрылись, их руководители сказали, что они на осадном положении. – Данис говорил сумбурно, махал руками, видно было, что он не в своей тарелке и сильно взволнован. Ему пододвинули стул, и он присел.
– Как ты, брат? – наконец более спокойно спросил он.
– Пока еще не понял, но я выкарабкаюсь, слишком много у меня неоконченных дел, да и сына кто растить будет? Я помню, что меня ударили сзади кинжалом, дальше провал. Никого не нашли? – спросил я короля.
– Так никого и искать не надо было, – подключился к разговору Арн. – Ты схватил наемного убийцу за руку и так ее сжал, что раздробил ему все предплечье. Да еще и упал на него, он от боли заорал и потерял сознание. Вас так и нашли гвардейцы, прибежавшие на крик, – обоих, лежащих без сознания. И вся картина произошедшего налицо, тут и гадать не надо. Его уже три дня как допрашивают, много интересного рассказывает.
– Тебе принесут допросные листы, – перехватывая инициативу разговора у брата, дополнил король, – а ты пока отдыхай. Мы пойдем, а то я за эти дни все дела забросил, места себе найти не мог, – горько усмехнулся король, и они с Арном удалились.
Под лопаткой пекло и немного чесалось. Седой старик лекарь, после ухода короля погремев склянками, дал мне выпить какой-то настойки, и я снова погрузился в сон. Мне снова снилось, что я куда-то карабкаюсь, какие-то люди уговаривали меня не спешить, отдохнуть. Но я знал, что мне нельзя останавливаться, и шел, шел и шел наперекор всему. Изредка приходил в себя на короткое время и снова впадал в сон или бред, я даже не знаю, как назвать то состояние, в котором находился.
Наконец я вынырнул из этого сна и увидел симпатичную девчонку, обтирающую мое лицо влажной салфеткой.
– Дайте попить, – попросил я ее, и она поднесла к моим губам посудину с чем-то прохладным и очень приятным на вкус. Выпив все, я откинулся на подушку, тут же в поле моего зрения оказался старик лекарь.
– Скажите, как долго мне еще лежать и что с моей раной? – спросил я у него.
– Все, конечно, зависит от вашего организма, но то, что происходит сейчас, вообще удивительно. На клинке, которым вам нанесли рану, был яд пурпурной бестии. Это вид скорпиона, который водится далеко на юге степи. Если такой яд попадает в рану, то пострадавший, как правило, умирает через два часа. Вы продержались, пока мы поняли, что помимо очень опасной раны, клинок немного не достал до сердца, еще заражены этой гадостью. Если честно, то вас уже не надеялись спасти, процедуры и лекарства давались просто для очистки совести. Но уже после первых манипуляций у вас из раны вместе с сукровицей стала выходить черная субстанция, казалось, организм сам избавлялся от яда. Конечно, какая-то часть яда попала в кровь, но организм с ней справился, рана уже начала рубцеваться, будет какое-то время слабость, а потом… я даже не знаю. Все дело в том, что пострадавшие от этого яда, которых удалось спасти, оставались людьми немощными, почти растениями, – и лекарь развел руками, как бы заранее извиняясь.
Я лежал и прислушивался к себе: да во всем теле присутствовала какая-то слабость и вялость, а еще мне было очень некомфортно. Наверное, я много потел, находясь без сознания, и от этого мне казалось что я грязный и вонючий.