– Как вас зовут? – сказал первое, что пришло в голову.

Девушка отняла от лица руки. Слезы еще катились по щекам, но она гордо вздернула подбородок.

– Графиня Веленика де Жиронда, – еще всхлипывая, произнесла она.

– Уважаемая графиня Веленика де Жиронда, давайте я провожу вас в ваши комнаты, где вы успокоитесь и придете в себя.

– Вы меня не будете убивать? – с удивлением глядя на меня, проговорила она.

– Нет, конечно, с чего вы это решили!

– Почему? Ведь я хотела ударить вас кинжалом!

– Я не воюю с женщинами, даже если они хотят ударить меня кинжалом. А вы, наверное… вы были просто не в себе от всего произошедшего, поэтому вам лучше успокоиться. Завтра ваших родителей и брата положат в родовой склеп, вам надо будет присутствовать, как бы это ни было тяжело.

– Хорошо, я пойду в свою комнату, но если вдруг ворвутся ваши воины, мне проще умереть сейчас.

– Графиня, идите и ничего не бойтесь, никто к вам не ворвется, закройтесь на засов. Поесть вам принесут.

Она повернулась и побрела по коридору, я провожал ее взглядом, пока она не скрылась за поворотом, ведущим на лестницу. Подобрал кинжал и двинулся следом. Таких зеленых глаз я еще ни у кого никогда не видел. Вот дурочка – с ее-то силой она собралась мои латы пробить кинжалом… Вот только что с ней делать? А, ладно, пусть Данис решает, это его подданная.

Я вышел на крыльцо. Там сидели тарги, неподалеку я увидел управляющего и подозвал его.

– Подготовьте тела бывших хозяев замка к погребению. Завтра нужно будет уложить их в склеп, местных пусть хоронят родственники, пришлых хороните тоже вы, так что распорядись.

– Хорошо, ваша светлость, – начал кланяться он.

Тут появился один из моих сержантов. Остановившись на приличном расстоянии, он проорал:

– Ваша светлость, разрешите доложить!

– Подожди, сейчас подойду, – сказал я, понимая, что никто близко не подойдет и будут орать издалека, боясь таргов. – Лежите здесь, – махнул рукой, увидев, что кошки намереваются последовать за мной.

– Говори что хотел, – сказал я, подходя к сержанту.

– Ваша светлость, палатки разбиты и выравнены, дежурные назначены, охрана у казарм пленных выставлена, оружие и броня посчитаны и сложены в повозки, из оружейки тоже все забрали. Тут вот еще что, – замялся он.

– Ну, говори, говори, – подбодрил я его.

– Двоих из наемников задержали, когда они сильничали местную, и троих еще из них же, эти грабили тоже местных, да еще нашли кто стрельнул в перла… парна… в дружинника нашего, Петру Сальми, того, что к воротам ходил.

– Молодцы, этих всех связать и выставить охрану. Сегодня поздно, а завтра разберемся. Тем, кто их задержал, скажи, что я пообещал выдать премию. И также скажи, что завтра все, кто участвовал в осаде, получат неплохие деньги. Так называемые боевые. – Я засмеялся. – И завтра с утра подготовь гонца к королю, письмо я ему отдам утром.

Вернувшись в замок, я у находившихся там дружинников поинтересовался, где находятся повара и прислуга, и сказал, что буду в малой столовой – пусть подойдут. Поднялся по лестнице и сел в малой столовой, через несколько минут по лестнице застучали башмаки, и в дверь вошли три женщины и два парня.

– Кто из вас повара? – спросил и посмотрел на вошедших.

Вперед вышли две женщины в возрасте и поклонились.

– Вы готовили сегодня еду, или еще нет?

– Да, ваша светлость, еда готова, тем, что в казармах уже понесли, сейчас кормим ваших солдат, что в замке.

– Хорошо. Где служанка графини Веленики?

– Это я, ваша светлость, – поклонилась девушка.

– Почему вы не с графиней?

– Нас всех выгнали убирать на территории замка, – испуганно проговорила она и побледнела.

– Сейчас же отправляйтесь к ней и не отходите от нее ни на шаг. Она хоть кушала сегодня, или вы на радостях, что сменились хозяева, решили уморить ее голодом?

– Нет, нет, все приготовили, и я ей сейчас отнесу, – пролепетала служанка графини, еще сильней побледнев.

– Несите ей кушать и мне что-нибудь захватите. Да, и еще… Приготовьте мне комнату на том же этаже, где живет графиня. На этаже в коридоре будут мои тарги, так что ночью по замку не шастать, загрызут.

Когда я поужинал и спустился во двор, чтобы позвать таргов, на улице были уже сумерки. Судя по поведению, коты очень были рады, что я их позвал с собой. Вот, пожалуйста тебе, животные, а понимают все лучше некоторых людей. За последние дни я сильно вымотался, все-таки очень переживал, как все у меня пройдет. Ведь по сути впервые участвую в масштабной битве, предыдущую схватку с бароном считать не будем. Поэтому заснул сразу, как только голова коснулась подушки.

Глава четырнадцатая

Разбудил меня душераздирающий крик и злобное рычание кошек. В одних трусах, схватив только меч, я вылетел в коридор. Крик слышался из комнаты графини. Недолго думая, я рванул дверь, жалобно зазвенел запор, отлетая, и я ввалился в комнату. У самой двери стояли графиня и ее служанка и визжали. Я оглядел комнату – в дальнем от двери углу стоял камин, правда, выглядел он необычно. Подойдя ближе и приглядевшись, увидел, что камин сдвинут и за ним зияет темнота. На удивление в комнате стояла тишина, и, оглянувшись, я увидел, что графиня стоит, закрыв глаза, а рядом с ней, почти касаясь, застыла Кокетка, служанка же лежит у стены, по всей вероятности в обмороке.

– Кокетка, отойди от нее!

Когда та отошла, графиня начала сползать по стене и заваливаться на бок. Я успел подхватить ее до того, как она упала, и уходя, приказал таргам сторожить, но без меня туда не соваться. Отнес Веленику в свою комнату и уложил на постель, затем перенес и служанку, которая так и не пришла в себя, и положил рядом. Затем поорал служивым, дежурившим на первом этаже, чтобы принесли факелы. Пока те шли, надел штаны и сапоги.

Вернувшись в комнату графини, внимательно осмотрел камин и то, что находилось за ним. На камине стояли бронзовая ваза и поднос с оловянными стаканами, в которых было что-то налито. Когда камин начали сдвигать, они упали и своим звоном разбудили девушек, ну и было что-то еще, что их до смерти напугало. За камином были ступени, ведущие куда– то вниз. Я взял один факел, другой держал дружинник.

– Алый и Ночка, вперед. Кокетка, рядом.

И вслед за котами начал спускаться. Спускались долго, коты убежали вперед, только Кокетка сопела рядом да топали за спиной дружинники. Чем ниже спускались, тем сильней была вонь, наконец лестница закончилась и впереди был коридор с приоткрытой дверью. Доносилось приглушенное рычание Алого и какой-то вой или хохот, пока разобрать было невозможно. Пройдя за дверь, я увидел с обеих сторон небольшие каморки со стороны коридора, забранные решетками, в некоторых были люди, вернее, то, что от них осталось. Эти заросшие грязные и вонючие скелеты трудно было назвать людьми.

– Ты кто? – спросил я оборванца, сидящего в одной из каморок, возле которой остановились Алый и Ночка.

– Кто я? – заскрипел он, соскакивая с кучи сгнившей соломы. Когда он встал, я подумал, что это ребенок, так мал он был. – Кто я? – переспросил он, подойдя к решётке. – Кто я… Я не знаю, кто я… Я забыл! – и он дико, неестественно захохотал и принялся скакать по своей камере.

Видно было, что этот лилипут уже не в ладах с головой. Он скакал и кружился по камере, потом вдруг остановился и подскочил снова к решетке.

– Я не знаю, кто я, – проговорил он шепотом, – но я знаю, кто сидит рядом, знаю, знаю! Дай кусочек лепешки, скажу. Дай, прошу тебя, я не кушал три дня, ну что тебе стоит!

Сказать, что я был удивлен и шокирован всей этой обстановкой вокруг и поведением обитателей этого подземелья, значит ничего не сказать. Я, признаюсь честно, был даже испуган. Дружинник, державший второй факел, прошел по этому страшному коридору и зажег еще несколько факелов, торчащих в держателях на стене. Стало намного светлей, и можно было уже лучше разглядеть подробности.