Миша держал крупную пробирку со странной желтоватой жидкостью внутри, не решаясь ее выпить. Приступ паранойи буквально кричал, что братец хочет отравить его. Но и терпеть эту ломку уже не было никаких сил. Наконец, в затуманенный болью мозг все-таки забрела идея. Он взглянул на второго наркошу.

— Давай, пей. Не знаю, что это, но вроде ломка должна попустить.

— На мне проверить хочешь? — нехорошо ощерился сосед, подбирая непослушными пальцами пробирку. — Плевать. Уж лучше сдохнуть, чем так.

Он дрожащими руками вытащил странного вида пробку, после чего медленно стал подносить ее к губам. В какой-то момент руки подвели парня, из-за чего мензурка выпала, расплескав содержимое по полу.

— Нет, — чуть не заплакал он, ловя покатившуюся емкость. Справившись со слабостью, узник вытряхнул на язык оставшиеся внутри капли, после чего удивленно взглянул. — Помогает. Господи, помогает!

Но тех ничтожных капель было мало, чтобы полностью избавиться от ломки. Хотя уже сейчас невольный наркоман почувствовал большое облегчение.

— Работает? — удивился Миша, откупоривая свой флакон.

— Дай! — бросился к нему сосед, но Михаил ловко увернулся. Все его мысли были сконцентрированы на спасительной жидкости. Он уже видел, как оживился его товарищ по несчастью, значит, и ему должно было помочь.

Размышляя над этим, Миша даже не обратил внимания на то, как с его коленей соскользнул нож. А вот второй наркоман это заметил.

— Дай сюда, — приказал он, подбирая оружие и приставляя клинок к боку Михаила. — Это ведь твой брат принес, у него еще должно быть. Так что не рискуй жизнью.

— Пошел ты, — отвернулся от него Михаил, чувствуя касание острого кончика ножа. Это его сейчас не заботило. Справившись с пробкой, он вылил в рот зелье, чувствуя одновременно, как вспыхнула боль в правом боку, и что-то теплое, натекающее ему под задницу.

Зиргрин, который уже возвращался к брату, заметив через духов происходящее, резко ускорился, проклиная то, что не может повторить перемещение через духовные слои. Но не успел вовремя. К тому моменту, когда он ворвался в камеру узников, проклятый наркоша уже воткнул клинок в печень Миши.

— Черт! — ругнулся архан, всаживая в глаз наркомана узкий стилет. — Вот сука!

Миша медленно сползал на пол. Кровь из пробитой артерии хлестала фонтаном, печень была разорвана. Перевернув брата на левую сторону, Зиргрин содрал с него облеванную рубаху, пытаясь зажать рану рукой. Исцеляющее зелье, которое тот выпил, рассредоточилось по огромному количеству повреждений, полученных организмом от употребления наркотиков, толком не сработав нигде. Это должно было снять ломку, но для полного исцеления требовались дни, если не недели. Ухудшал ситуацию отрезанный палец, где уже начиналась гангрена, также оттянувшая на себя исцеляющую силу.

Тем не менее, Михаил смог немного прочистить свое сознание. Он повернул голову, глядя в обеспокоенное лицо брата, который снял маску, намереваясь сделать укус, так как ничего достаточно сильного у него больше не было.

— Сашка, это в самом деле ты. Но как?

— Заткнись, — прорычал Зиргрин, пытаясь нащупать в ране разрезанную артерию и зажать, остановив кровотечение. С каждой секундой Миша терял все больше крови, а он все не мог справиться с бьющим из раны алым фонтаном, что сильно нервировало.

— Сашка… Уходи, мне конец. Если китайцы…

— Мертвы китайцы. Заткнись, наконец, что случится с отцом, если ты тут сдохнешь, как шавка?

— Прости… Черт, я так виноват…

Зиргрин выпустил клыки, впиваясь зубами в ужасно пахнущую руку Михаила. Он впрыснул самый сильный исцеляющий яд, какой только мог.

— Давай, парень, тебе нельзя подыхать, — шептал архан, наблюдая, как его яд распространяется по телу, в первую очередь начиная воздействовать на совершенно другие повреждения. — Проклятье!

Он не знал, что еще сделать. Потеря крови была слишком велика, Миша уходил за грань буквально у него на руках. Проклиная этот мир, где исцеляющие зелья действуют хуже, а целебный яд ведет себя непредсказуемо в таких вот критических ситуациях, архан надрезал себе запястье, прикладывая к ране брата. Чтобы проконтролировать свою кровь, он внедрил в тело Миши подконтрольного духа, распылив его внутри. Боль была в сотни раз сильнее, чем в другом мире, но архан просто отстранился от нее, концентрируя все свое внимание на исцелении Миши.

Кровь вступила в реакцию с впрыснутым ядом. Зиргрин бы еще раз укусил, но чтобы добиться такой концентрации, между укусами должно пройти некоторое время. Сейчас он был пуст и ощущал панику. Ему никогда не было за кого-то так страшно, как сейчас. Нет, он боялся не за Мишу, а за отца, который может не выдержать новости о смерти еще одного своего сына. Если бы не это, то белый архан ни за что на свете не решил бы смешать свою кровь с подобной личностью. Тем более, что их больше не связывало кровное родство. Раньше не связывало.

— Давай, борись, сукин сын.

Вскоре к месту подъехали четыре черных внедорожника, из которых выбралась целая команда вооруженных людей с закрытыми лыжными масками лицами. Возглавляли группу Дима с Егором, также скрывшие лица и вооруженные до зубов.

— Будьте внимательны. Стреляйте во все, что движется, — произнес Егор.

Один из бойцов молча кивнул. В пути они уже обсудили план, добавить к нему было нечего.

— Санька ждать не будем? — спросил Дима, ступая внутрь склада. — Как-то пусто… Где китайцы? Не тот адрес.

— Адрес тот, — произнес Егор с планшетом в руках, глядя на лужу крови, в которую вляпался берцем. Проследив, откуда она натекла, охранник тихо вздохнул. — Кажется, он уже тут. И давай без имен. Датчики фиксируют камеры. Неизвестно, пишут ли они звук.

— Понял, — кивнул Дима, медленно продвигаясь вперед.

Было очень тихо, от этой тишины становилось жутко даже опытным бойцам. Казалось, склад превратился в филиал царства смерти, наполненный десятками мертвецов.

Они медленно продвигались вперед, рассматривая попадавшиеся трупы. Ни один не был убит огнестрельным оружием, что красноречиво говорило об авторе этой массовой бойни.

— Неужели он один их всех? И как успел за такое короткое время здесь оказаться?

— Черт его знает. Сам ведь знаешь, кто он, — прошептал Егор. — Но мы его недооценили. Очень сильно недооценили.

— Не врал, когда говорил, что лучший… Надеюсь, сам не ранен?

— Надо его найти.

— Их, — поправил Дима, напоминая, зачем они здесь.

— Да, их.

Вооруженные бойцы, рассредоточенные по помещению, довольно быстро обыскали его, вскоре наткнувшись на коридор с расположенными по правой стороне дверьми, ведшими в различные подсобные помещения. В одном они и наткнулись на Зиргрина, боровшегося за жизнь своего брата.

Егор, получивший по рации доклад, многозначительно взглянул на Диму, после чего бросился в указанную сторону.

Зиргрин же продолжал и продолжал вливать свою кровь в Михаила, наблюдая, как она вытекает обратно из раны. Парень давно перестал пытаться зажимать артерию. Это все равно нельзя делать долго, да и чем чище его собственная кровь текла в венах Миши, тем лучше реагировал его организм на исцеляющую силу. Поэтому он просто позволил кровотечению продолжаться, вливая свою кровь уже из двух порезанных рук, через духов контролируя ее распространение по телу и наблюдая за исцелением.

Вскоре оттягивавший на себя всю лечебную силу отрезанный палец окончательно восстановился. Такая скорость была возможна только лишь потому, что сейчас кровеносная система Михаила практически объединилась с белым арханом, да еще и Зиргрин подстегивал регенерацию имеющимися зельями, которые вливал в рот брату одно за другим.

— Наконец-то, — прошептал парень, зубами открывая сразу три мензурки с лечилками и разом опрокинув их себе в рот. Толку от них немного, но хоть что-то. — Не подходите пока.

Его голос был слабым и уставшим. Последние слова предназначались влетевшим в комнату Егору с Димой.

— Ты как? — поинтересовался Дима.