Увидев меня, Арн кинулся мне навстречу и, не обращая ни на кого внимания, обнял.

– Алекс, как я рад тебя видеть! Представь себе, Данис доверил мне войско, – радостно говорил он, потом добавил уже тихо: – Правда, командует им маршал Валер де Бирон, а я только делаю вид, что я старший. Но ведь это хоть что-то, а то никуда от себя не отпускал. Представь, мы даже повоевать успели. А вы как добрались? Давай я тебя познакомлю с наследником короля Сармии. – Выпалив все это, он, ухватил меня за рукав и потащил знакомиться, а ведь человеку восемнадцать лет уже, ну никакой серьезности.

Лемер тан де Ларнот, молодой парень двадцати пяти лет, довольно приятной наружности, наследник королевства Сармии, с интересом разглядывал меня. В помощниках у него был маршал королевства – серьезный дядька с лохматыми бровями и вислыми усами. Совещались долго, когда выходить, как двигаться и какой порядок построения. После согласования всех нюансов, порядка движения и места каждого в колонне совещание тихо перетекло в посиделки. Я снова угощал всех ликером и коньяком собственного изготовления. Рассказал пару анекдотов, чем, конечно, произвел фурор среди присутствующих.

* * *

Алексия последнее время спала очень плохо, ее постоянно одолевали какие-то тревожные мысли, да и днем от них невозможно было отвлечься. Вот и сейчас она играла с Виктором, который уже начинал ходить и был очень смешной своей неуклюжестью. А мысли тем не менее у нее были очень далеко.

«Где же ты, Алекс? Как ты там в своем походе? Все ли у тебя хорошо?» – думала она, тем временем придерживая малыша, чтобы тот не упал. Виктор же настырно отталкивал ее руку, делал шаг, потом стоял, качаясь и фиксируя равновесие, через несколько секунд делал еще шаг. И так несколько раз, а когда достигал того места, куда стремился дойти, заливисто смеялся. Однажды она случайно услышала, как один из ветеранов рассказывал Гюнтеру о бойне под стенами столицы.

– Мы думали, что все там поляжем, – говорил он, – но еще дрались, хоть и понимали, что осталось нам не долго. Что там произошло, почему отряды короля не вышли, как было договорено, не знаю. Только благодаря его светлости мы смогли переломить ход боя, когда конникам стало невозможно его достать, не шли кони через трупы, что он с таргой навалил. Он сам развернул пушку, заставил ее зарядить и стал стрелять почти в упор.

Ой, как страшно было, он весь в крови, как будто купался в ней, и зверь этот такой же. Его светлость кричит, чтобы стреляли, а пушки бьют в упор и разрывает врагов на части, и от кровяных брызг аж алый туман. Он сам кричит, и сам же давай помогать пушки разворачивать… На моих глазах хватает убитую тушу лошади, которая мешала, и отбрасывает. Это же какую силищу иметь надо! А как закончилось все, стоит он, и шатает его бедного от усталости, однако огляделся вокруг и улыбнулся.

«Все, ребята, выстояли мы, честь нам всем и слава!» Сказал он это и сел, обняв своего кота.

Стала после этого случая она просить Зею сохранить и сберечь Алекса, каждую ночь перед сном повторяла эти слова, а также благодарила она ее за то, что помогла встретить его на своем пути. Сейчас ей было даже страшно представить, чтобы было, если бы этого не произошло.

Какая же она была дура в первые дни, когда его встретила, как стыдно сейчас вспоминать, как она себя вела. Сейчас она уже абсолютно поменяла свое отношение к простым людям, научилась жить и воспринимать их такими, какие они есть. А после того, как ее по сути спасли и приютили в лесу и делились с ней последним куском, она еще стала их и уважать. Теперь она понимала Алекса, когда он, несмотря ни на что, помогал простым людям, детям, женщинам или старикам, без разницы. Просто он их горе или боль воспринимал как свои и старался как бы разделить их с ними, чтобы хоть немного уменьшить их действие. И они отвечали ему тем же, своей преданностью и любовью.

Вот и она пойдет за ним куда угодно, даже если она станет последней нищенкой, она разделит с ним его судьбу, она давно поняла, что ей не жить без него. Чмокнув несколько раз Виктора в пухлые щечки, передала его няньке, его пора было кормить, а сама, поднявшись, не спеша пошла в свои покои.

Глава двадцать третья

И вот мы стоим под стенами Мальтиона, столицы империи. Стены высокие, каменные, сложенные не без изящества и украшений. Сторожевые башни красиво вписаны в периметр стен, их окружает ров, в который пустили протекающую рядом реку. Высокая надвратная башня удерживает на цепях пятнадцатиметровый пролет подвесного моста, который еще служит дополнительной защитой ворот. Во всем чувствовалась добротность и надежность, строилось на века и с возможностью основательно затруднить захватчикам проникновение в город.

За рвом расположился посад, дома, домишки и просто лачуги, а также недорогие постоялые дворы и увеселительные кварталы. По сути, за стенами жили аристократы, дворяне, богатые купцы из первой сотни, ювелиры и те, кто их обслуживал. Стояли дорогие постоялые дворы всевозможные ресторации и веселые дома с дорогими шлюхами. Под самыми стенами жил народ попроще, обосновались всевозможные гильдии мастеров, белошвеек и стражники.

За стенами города жили все остальные, кому не нашлось места в городе, простые торговцы и мелкие купцы, всевозможные аферисты, бандиты, отставные солдаты и самый простой люд со своими горестями, заботами и радостями.

Штурмовать этот город будет сложно, с одной стороны постройки будут мешать развертыванию войск, и надо часть их сносить, да еще этот пролет моста, полностью закрывающий ворота. Оценив надежность обороны, собрались на совещание в штабной палатке. Все были задумчивы и озабочены, штурмовать город, конечно, возможность найдется, но сколько при этом положим войска. Предложения сыпались разные: от устройства запруды выше по течению до конфискации у населения лодок и постройки плотов.

Я вспомнил наведение переправ во время войны в своей бывшей реальности, и в моей голове стал складываться план. Не обращая внимания на споры и шум вокруг себя, я деталь за деталью разрабатывал план штурма и, когда он устойчиво сложился в моей голове, попросил слова.

– Дорогие друзья и соратники, разрешите высказаться мне, – попросил я внимания у находившихся в палатке. – Только прошу не перебивать, пока я не закончу свою мысль. Итак… – я подождал, пока установится тишина, и продолжил: – Предлагаю разобрать десяток домов и сараев, построенных из бревен, сделать заказ местным кузнецам, чтобы изготовили скобы, и ими скрепить бревна между собой. При этом делать это все вдоль берега, на котором мы стоим, это будет наш мост. Пусть он будет даже чуть больше рва. После того как все будет надежно скреплено и проверено, оттолкнуть один конец этого моста, и течение само его развернет и упрет в противоположный берег. И тогда пустить по этому мосту несколько лучников и начать обстрел стены. Предварительно я установлю пушки, а кто-то пусть изготовит штурмовые лестницы.

Увидев эти приготовления, защитники постараются отразить штурм и соберутся на этом отрезке стены, и в это время я нанесу удар. После того как очищу стены, начну забрасывать через головы штурмующих воинов гранаты, в прилегающую к стенам местность, мешая сосредоточить силы для отражения атаки. Вот мой план. Что вы на это скажете? – закончив монолог, я сел на свое место. Какое-то время стояла тишина, потом посыпались вопросы… Что такое пушки? Как я очищу стены? Короче, все сомневались, и я понял, что сейчас мой план отвергнут, поэтому снова встал и добавил:

– Давайте я попробую сделать это со своими воинами, и если у меня не получится, вы уже будете поступать, как сочтете нужным. Мне надо будет несколько дней на подготовку, после чего я начну штурм.

Мне решили дать возможность реализовать мой план, при этом лица у всех, кроме отца, его коннетабля и сотников, были такие, будто ребенку разрешили побаловаться. Полный скептицизм и насмешка.