Закончив монолог, я снова уселся на свое место и принялся ждать, что скажут остальные. Вначале поднялся небольшой шум, но маршал короля поддержал меня и дополнил. В принципе с небольшими поправками план был принят, и король распустил совет, обозначив, кто и чем должен заниматься. Я немного задержался, обсуждая с королем количество войск противника, о котором ничего не было сказано в послании, и подсчитывая, сколько Данис может выставить воинов. Выходило, что не более семи тысяч, правда были еще полтора десятка баронов, герцог Вивер де Скил и три графа, что тоже может дать две – две с половиной тысячи мечей. Обсудив и согласовав порядок действий, я покинул зал совещаний и сразу же попал в объятья Алексии.

– Алекс, – тут же заявила она мне, – не вздумай меня здесь оставить, я уже готова отправиться с тобой, – она и вправду была одета в костюм для конной прогулки, а рядом в кресле лежал теплый плащ и еще что-то в довольно объемном бауле.

– Алексия, даже не думай, мы пойдем без остановок, ты просто не выдержишь этого перехода, а обстоятельства не позволяют раскачиваться и тянуть время.

– Нет, нет и нет, Алекс, я поеду, я все выдержу, я очень сильная.

«Ты упертая», – подумал я и, взяв ее под локоток, отвел в сторону, потому что окружающие и слуги стали обращать на нас внимание.

– Аля, – назвал я ее, как недавно называл дед, – пойми, в замке очень опасно. У меня всего тысяча воинов, и я могу проиграть и погибнуть… Я не могу дать гарантии, что смогу уберечь тебя, а за кем идет охота – ты прекрасно знаешь сама.

– Алекс, милый, я все знаю и понимаю, но и ты пойми. Зачем мне жизнь, если в ней не будет тебя? Лучше я погибну рядом с тобой от меча врага. А если ты не возьмешь меня сейчас, завтра я поеду одна, и моя гибель точно будет на твоей совести.

Вот же настырная, и что мне с ней делать, сказать герцогу, чтобы привязал ее, что ли? Подумав, все-таки решил уступить.

– Ладно, Алексия, поедешь со мной, но не жалуйся потом… Деду, надеюсь, сообщила, что уезжаешь.

– Да, да, сообщила… Ты не думай, я не сбегаю, честно.

– И что герцог?

– Ругался, а потом сказал, что если ты возьмешь меня с собой, чтобы зашли обязательно к нему.

Конечно, ее дед отлично понимал всю опасность моего положения, но, видно, настолько попал под влияние внучки, что сопротивляться не мог. Обняв ее и меня на прощанье, просил остаться живыми, сказал, что завтра он тоже выезжает к себе и сразу же по прибытии отправит своих гвардейцев мне в помощь, а также заверил, что армия Сармии в ближайшее время объявит войну Эльрику и войдет на территорию его домена.

По прибытии в усадьбу я распорядился кентийцам готовиться в дорогу. Выезжаем утром до восхода, двигаемся без остановок. В усадьбе и у комплекса остаются по пять человек охраны, порядок дежурств определят сами.

Выехали, можно сказать, ночью, восток даже не серел; когда начало рассветать, мы уже были километрах в двадцати от столицы. Тарги бежали чуть в стороне, чтобы не пугать коней, но в зоне прямой видимости. Утро было пасмурным и неприветливым, к обеду начало подмораживать, и к вечеру наверняка должен пойти снег. Двигались рысью, я все время был рядом с Алексией в середине колонны всадников. Под вечер остановились, надели на морды коней торбы с овсом, а сами заварили отвара и быстро приготовили кашу.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил я Алексию.

– Нормально, – ответила она, хотя видно было, что не так уж все и безоблачно, устала она уже. Ее лицо осунулось, но двигалась она еще сравнительно бодро. Подоспела каша, и мы покушали, запивая ее отваром трав с добавлением укрепляющей настойки. И снова дорога, к ночи заметно похолодало, правда небо было ясное, светила полная луна, и в ее свете дорога была хорошо видна. Скорости мы не снижали и все время двигались рысью.

К утру пошел небольшой снег, но ветер был в спину, и больших проблем он нам не доставлял. Когда рассвело, мы снова сделали привал, покормили и напоили коней, добавляя в воду им тоже укрепляющей настойки. Себе заварили отвара и, после того как его попили, тронулись в путь. Дороги предстояло еще почти день. На Алексию было жалко смотреть, так сильно она устала, глаза запали, губы потрескались, видно было, как ее шатало, когда я помог ей слезть с лошади. Но она не сдавалась, хоть и через силу, но снова с моей помощью забралась на лошадь. Завтра и последующие несколько дней она просто не сможет ходить, так у нее будут болеть мышцы ног. Надо бы ее по приезде хорошо попарить в бане, а немного времени спустя сделать массаж ногам.

– Потерпи, милая, осталось совсем немного, – прошептал я ей, помогая взобраться в седло.

Она посмотрела на меня и кивнула головой.

– Я выдержу, любимый, осталось ведь совсем мало.

Где-то после обеда снова остановились, чтобы напоить коней; остановки и делались ради них, конь не машина, ему нужен отдых, пища и вода. Благо ручей, возле которого мы стояли, еще не покрылся ледком, и мы, дав коням остыть, напоили их. До замка оставалось еще часа три дороги. И вот наконец, мы въезжаем в замок, народ радостно нас приветствует, а я, соскочив с коня, бросаюсь к Алексии и еле успеваю подхватить ее, падающую с лошади. Так на руках я и несу ее в свои покои и укладываю на кровать, даже для меня этот переход был тяжелым, а что уж говорить о ней.

Уложив ее, сам вышел дать распоряжение, чтобы приготовили баню как можно быстрей и приготовили комнаты для Алексии, а также чтобы принесли немного коньяка и взвара. А когда все это принесли, я налил в стакан на два пальца коньяка и капнул туда десяток капель укрепляющей настойки. Затем заставил все это залпом выпить Алексию и сразу же дал запить холодным взваром. Но все равно с непривычки она еще долго хватала воздух ртом, и из ее глаз текли слезы.

Через некоторое время она почувствовала себя лучше, подействовал коньяк и капли. Так что в баню пошла сама, правда ее все же поддерживала служанка.

Я после того, как выслушал Сайма, принял рапорты Гюнтера, Ларта, Ульха и барона Варта. В самом маркизате дела шли хорошо. Ульх закупил дополнительно зерна пшеницы, а также других круп и овощей, все это было аккуратно складировано в хранилища и склады. На ледник, устроенный еще в прошлом году, уложено достаточное количество мяса птицы, а также другой домашней убоины. Почти все воины были одеты в стальной доспех или хорошую кольчугу. Конечно, выдавалось это на время, пока воин служит у меня. На складе лежало около четырех сотен мечей из булата и сто пятьдесят наконечников для копий, пятьдесят арбалетов и по тридцать болтов к каждому, а также три тысячи стрел и шестьсот гранат. Еще было двадцать пушек, не включая стоящие на стенах замка.

И тем не менее иногда холодный пот прошибал меня. Судя по рассказам Сайма, у противника будет не менее пятнадцати тысяч войска, включая две тысячи конников, против моей тысячи. Выслушав всех, я решил взять паузу и хорошо все обдумать. Март с учениками находился в империи, он по мере накопления информации, а также выяснив маршрут противника, будет посылать курьеров. Отпустил всех, откровенно заявив им, что мне надо все обдумать.

Тут как раз Стен сообщил, что баня освободилась и убрана. Распорядившись, чтобы в комнату отдыха подали холодного взвара, я отправился смывать с себя грязь и пыль. И все время, находясь в бане, я думал и думал, что предпринять. Можно, конечно, отсидеться в замке, но тогда вражеские наемники просто вырежут всех моих земледельцев, уничтожат и разорят города, а я буду блокирован в замке и не смогу помочь никому, да и всякое сопротивление будет проблематично. Встретить врага в чистом поле – это явная смерть при данном раскладе, конечно, мы очень многих захватим с собой, но и сами поляжем.

Закончив мыться, надев все сухое и чистое, ощутил себя так, словно на свет заново родился, даже мысли стали спокойней и вроде веселей. Решил заглянуть к Алексии и немного размять ей мышцы, разогнать молочную кислоту, которая в них образовалась от долгого напряжения.