Глава тринадцатая
Свадьба началась с самого утра. Сначала в главном храме Зеи-плодоносицы шло венчание и соединение узами брака короля Торвала и принцессы Сармии. Сам храм был небольшой, поэтому в него поехали только самые близкие и приближенные, остальные остались ждать во дворце. Внутри горели лампадки. Запах сгорающих в лампадках каких-то пряных трав и полумрак вызывали какое-то мистическое ощущение. Посредине храма стояла статуя самой Зеи плодоносицы, она изображала полулежащую молодую симпатичную женщину, перед ней располагалось большое вогнутое блюдо для подношения пожертвований и даров.
Когда я взглянул в лицо статуи, то вздрогнул, и на меня словно напал столбняк, на меня смотрела моя Вера: эти смеющиеся глаза, эта родинка на верхней губе – точь-в-точь как у Веры. Даже небольшой шрам на внешней стороне ладони, который Вера получила, разрезав руку о разбитую чашку, и тот был на месте. Я смотрел на нее и не мог отвести взгляда, мне даже показалось, что статуя смущенно мне улыбнулась.
Тут в храме все задвигались, начали расходиться, создавая коридор для выхода короля и принцессы, вернее уже королевы Торвала, и наваждение пропало. Я снова посмотрел на статую – да, красивая молодая женщина, чем-то напоминающая мою жену из прошлой жизни, но не она. И когда я уже отводил глаза, собираясь, как и все, двинуться на выход из храма, я ясно увидел, как она мне улыбнулась. Уже у самого выхода я заметил, как внимательно смотрит на меня главный жрец, правда стоило мне глянуть на него, как он тут же отвел глаза в сторону.
По приезде в замок я нашел Алексию рядом с герцогом Кантором, герцог был официальным представителем королевства Сармии, король болел, поэтому управлял королевством наследник. И все ожидали, что вскоре король должен официально передать права на престол сыну. Сейчас будут дарить подарки, и я попросил Алексию шепнуть Милице про духи.
– Ваша светлость, – почему-то официально обратилась ко мне она, – я ей еще вчера об этом сказала и даже дала попробовать свои.
– Алекс, – тихо произнес герцог, – ты все-таки решил воевать.
– Мне не оставили выбора, – так же тихо ответил я.
– Да, я наслышан, говорят, что кинжал был смазан ядом пурпурной бестии. Как же ты выжил?
– Да сам не знаю, видно рано мне еще умирать.
Алексия прислушивалась к нашему разговору, переводя взгляд с одного на другого.
– Как, так тебя хотели убить? Алекс, милый, ты почему ничего мне не сказал?
– Э-э-э… – растерялся я. – Алексия, все уже позади, не стоит об этом говорить, мне было просто неудобно тебя посвящать.
– А вы, дедушка, тоже хороши, знали, что моему жениху грозит смертельная опасность, и мне ничего не сказали, – напала она на деда.
– Аля, милая, да я сам узнал об этом только вчера, ты уже отправилась к себе, когда король рассказал мне о коварном покушении на Алекса.
– Алекс, тебе больно было? – спросила меня Алексия, стараясь заглянуть мне в глаза.
– Все уже в прошлом, дорогая, все уже в прошлом.
Тут нас отвлекли, распорядитель праздника объявил о том, что король и королева ждут поздравления от гостей и своих подданных. Все начали входить в зал, где на троне сидели Данис и Милица, начиналось подношение подарков и поздравлений. Первыми дарили менее состоятельные гости, бароны и баронеты, попавшие на свадьбу за какие-либо выдающиеся заслуги перед королем и королевством. Потом шли более состоятельные гости, и самым последним должен был поздравлять брат короля как самый близкий и самый титулованный из присутствующих.
Некоторые подарки просто передавали слугам, и те уносили их в комнату, предназначенную как раз для таких случаев, другие показывали гостям. Многие дарили просто деньги, не стараясь что-то выдумывать, другие, стараясь быть оригинальными, дарили ювелирные изделия или оружие старых мастеров. Я подносил подарки в числе последних. Когда слуги вынесли то, что я приготовил молодым, я вышел на середину зала и, как и все, произнес поздравления.
– В один из самых запоминающихся и знаковых дней вашей жизни я прошу вас, королевские величества, принять мои скромные подарки, – с этими словами я взял ларец с биноклем и передал его одному из слуг. Тот передал его королю.
– Это тебе, ваше величество, чтобы ты всегда видел все на много вперед.
Данис взял ларец, открыл и достал бинокль, приложил его к глазам, подрегулировал, и у него невольно вырвался возглас восхищения. Посмотрев, он дал сделать то же самое и королеве, та вообще даже вскрикнула от неожиданности. Гости заинтересованно зашептались. О том, что уже есть приборы, которые приближают предметы, если смотреть на них через так называемые окуляры, знали единицы. Король поднял руку, и шум в зале стих.
Я продолжил.
– Это вам, ваше величество, пусть эти косметические средства подчеркивают еще лучше вашу красоту, – произнес я, передавая в руки слуге довольно большой ларец со всевозможными средствами для макияжа. Королева тоже открыла ларец и первым делом достала и открыла флакон с духами. По залу тонкой струйкой потянулся аромат цветов и весенней свежести. Дамы, присутствующие на торжестве, заволновались, и, судя по реакции, мужчины тоже не остались равнодушными. Церемониймейстеру опять пришлось просить всех затихнуть, поскольку я еще не закончил поздравления.
– А это, ваши величества, вам обоим на память об этом прекрасном дне, – и я протянул слуге последний ларец с фужерами.
Когда король открыл богато изукрашенный ларец и достал фужеры, по залу снова пронесся вздох восхищения, уж очень они были необычными, а когда он чуть-чуть соприкоснул их друг с другом, по залу разнесся нежный, мелодичный звон хрусталя.
После того как все озвучили поздравления и преподнесли подарки, гостей пригласили в зал с накрытыми столами. Народ, уставший и порядком проголодавшийся, набросился на напитки и закуски, многие с интересом и удивлением разглядывали приборы из нержавеющей стали и хрустальные бокалы на столах. Разноцветные напитки в хрустальных резных штофах украшали столы. Гостей поразили вкусом всевозможные салаты, к рецептам которых я имел непосредственное отношение.
Король и королева сидели во главе стола, смотрели на все это великолепие, сглатывая слюну; перед ними стояли бокалы, которые я им подарил, с каким-то соком, и они изредка к ним прикладывались. По правилам сегодня молодоженам нельзя ничего есть и пить хмельного, вот они, бедные, и терпят.
Через некоторое время в зале, предназначенном для танцев, раздалась музыка и зазвучала песня. На празднестве было два оркестра, королевский и мой. Решили, что пусть соревнуются. Некоторые, уже пресытившись едой и питьем, стали перемещаться в соседнее помещение, чтобы повеселиться и растрясти немного жирок. В основном это была молодежь, но и солидные пары потянулись в зал для танцев, кто-то – присматривая за своим отпрыском или подопечной, а некоторые просто из любопытства.
Алексия внезапно куда-то пропала, она была в белоснежном платье со множеством юбок и, как и все, затянутая в корсет. Я поискал ее глазами и не увидел, ну мало ли куда могла пропасть девушка, может, просто вышла попудрить носик. Успокоившись, я отошел к одной из колонн и принялся наблюдать за танцующими гостями. Все эти поклоны, приседания, касания руками, смена партнерш и подскоки на месте напоминали токование глухарей под заунывную музыку. Но что тут можно поделать – такова мода, да и просто других танцев еще нет.
– Алекс, ты не передумал со мной танцевать? – вдруг раздалось за моей спиной.
Я повернулся и увидел смущенно улыбающуюся Алексию, но – Зея-плодоносица! – какое чудесное преображение! На ней было шелковое платье глубокого изумрудного цвета, верхняя часть до начала бедра обтягивала ее фигуру словно перчатка, низ же расходился колоколом. Платье открывало часть икры и щиколотки, затянутые в тончайшие шелковые чулки телесного цвета, а на ногах у нее были туфли под цвет платья на высоком каблуке. На шее у нее было небольшое колье, в ушах – сережки из одного с колье гарнитура. Завитые локоны струились по вискам, а сзади волосы были сколоты красивой черепаховой заколкой. Наверное, она по восхищенному выражению моего лица поняла, какой эффект произвело ее преображение, но все-таки решила убедиться.
