Вскоре после этой ссоры тяжело заболел первенец и наследник хозяина. Проболел он совсем недолго и умер. Мвамба горько оплакивал смерть старшего сына. Ушел из жизни любимец его и наследник, ушел, не оставив потомства. Мать юноши тоже была безутешна. Но печальней всех выглядела старшая жена хозяина, она места себе не находила от преследовавшего ее повсюду шепотка соплеменников:

— Знаем, знаем, она всегда завидовала наследнику хозяина. Нет сомнения, это она заела его жизнь. Причиной его смерти может быть только злое колдовство.

У всех свежа в памяти была ее угроза, никто не верил ее клятвам в невиновности. Люди стали избегать встреч с ней.

— Отец и сын неотъемлемы друг от друга, как дерево и тень,— стенал Мвамба.— Не суждено мне делить трапезу с внуками. Как вспомню своего первенца — так сердце мое рвется на части!

Младшая жена заперлась у себя в хижине и предалась безутешной скорби. Она не мылась, не одевалась, отказывалась от еды и даже питья.

— Я потеряла любимого сына, и меня тоже ждет скорая смерть,— говорила она.

И действительно, в скором времени она скончалась. Мвамба обрушился с упреками на первую жену:

— Что ты натворила?! Ты погубила моего наследника, разрушила мой очаг! Теперь ты довольна? Успокоилась наконец?

Женщина клятвенно заверяла, что нет в том никакой ее вины, но кто же ей поверит. Ведь она родила только одного сына, да и то не первенца и не наследника. Вот почему она и завидовала младшей жене.

— Увы,— горько сетовал Мвамба,— кончина моего первенца — моя кончина. Кончина моего рода. Нет внуков в моем доме. Я подобен дереву с высохшими корнями и не давшему молодые побеги...

Родила мне жена пятерых сыновей,

Мне вскормила она пятерых сыновей,

Там от них бы и целое племя пошло,

Но убили ее, погубили ее,

Ту, что мне пятерых сыновей родила,

Ту, что старшего, первенца мне родила,

Словно тонкую ветку срубили ее.

Ты же, злая, с единственным сыном своим,

Зря язык распускаешь, кичливо бранясь.

Знай, погубит тебя твой зловредный язык.

Пусть людей пожирает — настанет пора:

Кровожадную ведьму сожгут у костра.

Прошло немного времени, и Мвамба заболел той же таинственной болезнью, что и его сын. Эта болезнь оказалась сильнее вождя, она высосала из него все силы и съела его сердце. Мвамба умер. Из всей семьи осталась в живых только его первая жена. Она предстала перед советом старейшин и была признана виновной в колдовстве, за которое есть одно наказание — смерть!

Мстительные плоды

Халанди и Маиндана, мальчик и девочка, давно хотели навестить бабушку, но мать запрещала им это. Она и сама не виделась со своей матерью с тех самых пор, как у нее родились дети. Она сказала:

— Дети, на пути к бабушке — страшные, ужасные, огромноголовые орехи.

— Разве они могут убить человека? — спросили дети.

— Да, в особенности детей, таких, как вы.

Но разве дети слушаются предостережений! Халанди и Маиндана пропустили мимо ушей слова матери, и однажды утром, когда родители работали в поле, они покинули дом.

Вскоре они очутились в лесу и тут почувствовали сильный голод и жажду. Глянули наверх, а там большие, круглые, с яркой кожурой плоды свисают, сами в руки просятся. Это и были те самые огромноголовые орехи, которые могут сгубить человека. На земле лежал один такой орех, еще не вполне зрелый, а значит — сочный. Девочке не стоило большого труда уговорить брата разбить скорлупу, чтобы можно было высосать сок. Но только он сделал это, как все до единого огромноголовые орехи прыг с веток на землю. У них вмиг отросли короткие ножки, а в маленьких ручках появились копья и щиты. И вот дюжина свирепых орехов погнались за детьми, при этом горланя песню:

Эй, Халанди и Маиндана!

Как вы посмели убить нашего братца!

Ведь знали же, знали, что не дозволено,

И все ж раскроили череп ему,

И все же выпили кровь его!

Детей окружили и закололи до смерти страшные ужасные огромноголовые орехи.

Кузнец Мукано-Лвево

Однажды люди из деревни, где жил вождь племени Ламба, случайно наткнулись на хижину кузнеца Мукано-Лвево. Они застали его в кузнице, где он раздувал мехи. Когда кузнец закончил их раздувать, он раскалил железо и начал бить по нему молотом. Люди были удивлены тем, что делает кузнец. С тем они и вернулись в деревню. Придя домой, они сказали вождю:

— О вождь, там, где мы были, мы видели кузнеца. Он делает мотыги и маленькие топорики необычным способом. Он и кует сам, и сам раздувает мехи.

Тогда вождь сказал:

— Завтра вы должны взять слоновий бивень.

На следующее утро они снова пошли туда, прихватив с собой слоновый бивень. Они застали кузнеца за работой. Увидев их, кузнец сказал:

— Приветствую вас, друзья!

— Приветствуем тебя,— отвечали те.— Наш вождь послал нас к тебе, он ищет дружбы с тобой.

Кузнец вошел в дом, взял связку мотыг и топориков и сказал:

— Вот мой подарок ему. Идите, а я приду позже. Они встали и пошли.

Когда они пришли к вождю, то положили перед ним связки и сказали:

— Это твой друг послал тебе.

Несколько дней спустя кузнец собрал еще несколько связок мотыг и топориков и пошел к вождю. Вождь встретил его радушно, пригласил в дом. Мукано-Лвево несколько дней гостил у вождя племени Ламба, наконец он сказал:

— Вождь, мне пора возвращаться домой.

Вождь дал кузнецу на прощание различные подарки, и тот удалился довольный. По возвращении он снова принялся кузнечить.

Миновало какое-то время, и вождь снова послал своих людей к кузнецу.

— Отнесите моему другу слоновий бивень. Те пошли и отнесли бивень.

Кузнец обрадовался и сказал:

— Передайте мою благодарность вождю.

Он дал людям вождя связку мотыг и топориков. С этим они ушли.

Много дней спустя Мукано-Лвево пришел к вождю, тот с радостью принял его, а наутро кузнец сказал:

— Дольше я не могу у тебя оставаться, нынче я очень спешу.

Вождь дал ему раба в провожатые и просил навещать почаще.

Вскоре вождь уехал по делам, а Мукано-Лвево, соскучившись, приехал к нему в гости. Старшая жена вождя приняла его с почестями и проводила в лучшую из хижин. Поздно вечером она пришла к нему, и они проболтали до поздней ночи. Наконец Мукано-Лвево сказал:

— Тебе пора уходить, жена моего друга, дай мне запереть дверь.

Но женщина отказалась.

— Я не хочу уходить,— сказала она.— Я хочу, чтобы ты спал со мной.

Мукано-Лвево ответил:

— Я этого не хочу, ведь ты жена вождя и он накажет меня.

— Не бойся,— отвечала она.— Уступи женскому желанию.

— Я согласен,— сказал он.— Но помни: вся вина лежит на тебе.

— Я сгораю от желания,— ответила она.

В полночь старшая жена покинула хижину гостя. Перед рассветом Мукано-Лвево пришел к ней и сказал:

— Я иду домой.

— Нет, я хочу, чтобы ты остался.

Проведя с этой женщиной пять ночей, Мукано-Лвево ушел восвояси. Много дней спустя, когда у старшей жены появился живот, вернулся вождь. Тотчас он послал за всеми своими женами. Они собрались, и он убедился, что с ними все в порядке. Но тут черед дошел до старшей жены, и вождь спросил:

— Старшая жена, кто сделал тебя беременной?