Благовещение пастухам.
Жюль Бастьен-Лепаж. 1875 г.
Итак, пастухи узнали о чуде рождества Христова от ангелов. Но волхвы, о которых рассказывает евангелист Матфей, тоже были посвящены ангелом в тайну рождества Христова. Ангел в виде Вифлеемской звезды двигался по небу, указывая им направление. Волхвы два года добирались до места, где к их приходу родился Христос. Об этом мы узнаём из уточнения в Евангелии от Матфея: Ирод выведал время появления звезды, а потом приказал избить всех младенцев от двух лет и ниже (см. Мф. 2,16). Он не понимал, то ли Этот Младенец уже родился, когда они два года назад впервые увидели звезду, то ли Он родился к их приходу в Иерусалим. Поэтому, чтобы не ошибиться, Ирод приказал избить всех младенцев от двух лет и ниже.
Блаженный Феофилакт рассуждает: «Ангел является пастухам за простоту их нравов и незлобие, так как они видимо подражают образу жизни праведных, ибо и древние патриархи, Иаков, Моисей и Давид, были пастырями. Ангел не явился в Иерусалим фарисеям или книжникам, ибо они были вместилищем всякой злобы; а те, не будучи коварны, удостоились божественных видений. Господь показал этим, что Он с самого начала избрал и сделал проповедниками тех, которые простосердечнее других, ибо они пошли и стали проповедовать обо всем этом. Ангел благовестил великую радость, которая, сказал, будет для всех людей, собственно для людей Божиих. Ибо не все иудеи – народ Божий. Но воплощение Бога было радостию и для всего рода человеческого» (Толкование на Евангелие от Луки. Гл. 2).
Ангелы восклицали: Слава в вышних Богу и на земле мир, в человецех благоволение. Теперь спасение открывается не только для иудейского народа, у которого наблюдался религиозный филетизм (φυλετισμός)[13]. Они считали себя уникальными и исключительными избранниками Бога. Но Господь является уже для всего человечества («мир на земле»), дабы каждый человек, независимо от своей национальности, цвета кожи, расы, языка, социального положения, возраста, пола, мог бы обрести путь спасения. Национальный эгоизм проявляют и некоторые православные христиане, когда начинают подчеркивать уникальность «нашей страны», «нашего народа» в осуществлении Божиего Домостроительства в спасении всего рода человеческого. Мы говорим о России как об особом уделе Божией Матери. Мне было интересно спросить у румынских православных христиан, какое положение занимает Румыния в глазах Бога? Румыны ответили: «Румыния – это особый удел Божией Матери. У нас есть монастырь (его название я не запомнил), откуда начнется спасение всего мира». Потом я с болгарами поговорил на эту тему. Они говорили то же самое, что Болгария – это место, откуда славянская азбука разошлась по всему миру. Оттуда началась славянская евангелизация, и там будет завершение, триумф. Антихрист одолеет всю планету, а до святынь Болгарии не сможет добраться. У нас также говорят, что антихрист захватит весь мир, но Дивеевская канавка его остановит.
Религиозный националистический эгоизм (филетизм) связан с национальной сентиментальностью. Всем хочется чувствовать себя поближе к Господу, Божией Матери и осознавать себя под покровом Царицы Небесной. Но объективная реальность свидетельствует, что есть особый удел Божией Матери – Иверия (Грузия). Общецерковное предание устанавливает, что, когда апостолы бросали жребий, кому куда идти проповедовать, Дева Мария тоже бросила жребий, и Ей выпала Иверия как Ее особый удел. Хотя Она Сама туда не отправилась, позднее, через несколько столетий, Она благословила Нину, которая под покровом Царицы Небесной пришла в Грузию и обратила проживавший там народ в Христову веру.
Проблема книжников и фарисеев в том, что они были очень замкнуты на себе. Их национальный местечковый религиозный эгоизм мешал им проявить смирение. Бог однажды через пророка Амоса прикрикнул на иудеев: Не таковы ли, как сыны Ефиоплян, и вы для Меня, сыны Израилевы? говорит Господь.
Не Я ли вывел Израиля из земли Египетской и Филистимлян – из Кафтора, и Арамлян – из Кира? (Ам. 9,7). Поэтому свидетелями Рождества Христова оказываются простые пастухи, которые назывались фарисеями очень пренебрежительно «амхаарец», чернь (עם הארץ) – люди земли).
Свидетелями чуда рождения Христова оказываются также звездочеты, волхвы. Представьте, что в Москву придут какие-нибудь кришнаиты из Индии и скажут: «Нам известно место, где должно произойти великое чудо Божие. А вы-то знаете об этом чуде?» У нас будет замешательство, Москва придет в движение: при чем здесь какие-то кришнаиты? Такой и была реакция тогда: при чем здесь волхвы, звездочеты, язычники, идолопоклонники? Но таким образом Господь смирял Свой народ. Значит, и мы должны избегать любых форм эгоизма, включая национальный, а тем более религиозный: Все это происходило с ними (иудеями. – О. С.), как образы; а описано в наставление нам (христианам. – О. С.), достигшим последних веков. Посему, кто думает, что он стои́т, берегись, чтобы не упасть (1 Кор. 10, 11–12).
Когда Ангелы отошли от них на небо, пастухи сказали друг другу: пойдем в Вифлеем и посмотрим, что там случилось, о чем возвестил нам Господь. И, поспешив, пришли и нашли Марию и Иосифа, и Младенца, лежащего в яслях. Увидев же, рассказали о том, что было возвещено им о Младенце Сем. И все слышавшие дивились тому, что рассказывали им пастухи (Лк. 2,15–18).
Блаженный Феофилакт замечает: «Пастыри сии суть образ духовных пастырей – архиереев. Итак, архиереям должно хранить свое стадо и играть, то есть петь нечто духовное и учить народ, и тогда они удостоятся божественных видений и слышаний. Вифлеем – это Дом хлеба. Какой же это иной дом хлеба, как не церковь, в которой отложен оный хлеб. Итак, дело словесных пастырей – искать небесный хлеб, и когда увидят сей хлеб, долг их проповедовать и другим, подобно как пастыри, увидев Младенца, передавали о Нем и другим (то есть рассказывали о Нем и другим. – О. С.)» (Толкование на Евангелие от Луки. Гл. 2). Блаженный Феофилакт уже обратил внимание на то, что пастухами были Иаков, Моисей, Давид – великие вожди еврейского народа, и объяснил, почему Бог избирает пастухов стать вождями собственного народа. Потому что лишь тот, кто научился терпению, когда пас бессловесных овец, коз, баранов, и отточил в себе смирение, может пасти и словесных овец. Как гордый, надменный может стать архиереем, пастырем, который будет эффективно пасти овец? Поэтому существуют определенные нравственные претензии к тем людям, которые готовятся занять высокое положение в Церкви служителей Иисуса Христа, осуществляющих свой апостолат (служение слова) для народа Божиего: Но епископ должен быть непорочен, <…> трезв, целомудрен, благочинен, честен, страннолюбив, учителей, не пьяница, не бийца, не сварлив, не корыстолюбив, но тих, миролюбив, не сребролюбив, хорошо управляющий домом своим, детей содержащий в послушании со всякою честностью; ибо, кто не умеет управлять собственным домом, тот будет ли пещись о Церкви Божией? Не должен быть из новообращенных, чтобы не возгордился и не подпал осуждению с диаволом. Надлежит ему также иметь доброе свидетельство от внешних, чтобы не впасть в нарекание и сеть диавольскую (1 Тим. 3,2–7).
Конечно, священники не могут быть абсолютно достойными того служения, которое совершают. Потому что каждый из них осознает свое недостоинство участвовать в Домостроительстве спасения рода человеческого через совершение святых церковных таинств. Это действительно действие Божественной благодати, когда Он призывает их немощных. Но Бог всегда выбирал людей с обостренным чувством справедливости, способных к каким-то волевым решениям, чтобы они стали пастырями.
Почему Бог избрал Иосифа, обручника Девы Марии? Это был очень простой человек. Он в своей простоте должен был оберегать Деву Марию от посягательств молодых людей, которые могли взирать на Ее красоту с неким вожделением. Почему Бог избрал Моисея? У Моисея было очень обостренное чувство справедливости. Когда Моисею исполнилось сорок лет, он вышел посмотреть на свой народ, как они живут, и увидел, что египтянин бьет еврея. Моисей сразу вступился за еврея и убил египтянина. На следующий день он опять вышел и увидел, что два еврея ссорятся друг с другом. Он включился и в этот конфликт, начал им что-то объяснять. Затем, когда он оказался в земле Мадиамской, он у колодца заступился за женщин, пришедших за водой. Это были дочери мадиамского священника, одна из которых, Сепфора, стала его женой.
