Хлопнула дверь.

– Филипп, ну наконец-то! Мы тебя уже заждались.

– Пробки, – равнодушно пожал плечами Дюккер, – могли бы начать без меня.

– Нет-нет, без тебя нельзя. Проходи, проходи.

Филипп, игнорируя приветствия заждавшихся его коллег, сел на своё обычное место.

Совещание началось – народ оживился, первым делом стали обсуждать доходность последнего квартала. Аркадий пару раз попытался подключить и архитектора, но тот угрюмо отмалчивался.

Интерес Филиппа к происходящему проявился только во второй части – когда на почётное место у проектора выпрыгнула Татьяна, их новый менеджер по развитию – последнее кадровое решение шефа – и стала с важным видом рассказывать о своих оригинальных идеях, которым все восторженно аплодировали. Аркадий одобрительно кивал и улыбался вместе со всеми, не утруждая себя необходимостью вникать в содержание доклада, – гораздо больше он интересовался внешним видом докладчицы, собственно, взял он её на работу именно по этой причине. В какой-то момент он повернул голову и столкнулся взглядом с разозленным не на шутку Дюккером. «Кажется, я увлёкся – подумал Аркадий, – следовало более внимательно отнестись к тому, о чём она тут распространялась». Он запоздало прислушался.

– Чем вам не нравится моё предложение? – искренне недоумевала Татьяна и пошла в атаку: – Вы уже больше месяца не заняты ни в одном проекте! Может, пора и делом заняться?

«Нельзя ему такие вещи говорить», – успел подумать Варфаламеев, собираясь вмешаться, но Филипп вскочил с места.

– Я не проектирую дачи, – презрительно бросил он.

– Да я ни одной вашей работы не видела!

– Не видели? – выпучил глаза Дюккер. – Не видели?

– Знаете что, Аркадий Леонидович, – он резко повернулся к шефу, – раз ваша менеджер, – выплюнул он, – настолько умная, пусть она и разрабатывает вам особняки для олигархов или поп-звезд. Уровень невысок, может, и справится. После чего в два прыжка преодолел расстояние до двери и выскочил из конференц-зала.

– Пожалуй, на этой не слишком оптимистичной ноте можно закончить, – виновато улыбнулся Аркадий и поспешил вслед за сбежавшим архитектором.

В кабинете предсказуемо никого не оказалось, а последующий опрос охраны выявил некую пронесшуюся в сторону парковки тень, смутно напоминающую главного архитектора. Выйдя на улицу, Аркадий удостоверился – машина исчезла. Сделав пару звонков без особого успеха, он вернулся в офис, где столкнулся с источником неприятностей.

– С вашей стороны весьма неосмотрительный выпад, – ему пришлось пожурить Татьяну, – он сам не свой в последнее время, да тут еще ваши указания. Филипп Константинович – потомственный архитектор, нам крупно повезло, что он остался в нашей команде, когда его семья вернулась в Германию. Весь вид Татьяны демонстрировал категорическое несогласие с шефом.

– Но, Аркадий Леонидович, – начала она, – Филипп…

– Филиппу Константиновичу и впрямь не пристало проектировать загородные дома, пусть и в Барвихе, – встал он на сторону архитектора, – вы обратите внимание на фотографии на стенах в конференц-зале. Или вот, – Аркадий указал на диплом с последнего смотра «Золотого сечения». Особого впечатления висящие бумажки на Татьяну не произвели, однако она нехотя согласилась пересмотреть свой подход и извиниться при следующей встрече.

Зайдя к себе в кабинет и оставшись в тишине, Аркадий в который раз за неделю почувствовал усталость и нарастающую тревогу.

– Чертовы разборки меня уже допекли… И я ему снова не сказал про научный городок! Может, если делом займется, немного успокоится.

Повертев в руках телефон, он подсчитал у себя признаки стресса. Убедившись, что дело серьёзно, Аркадий позвонил в офис бывшей жены и записался приём. Софья была отличным психологом.

Последняя банка амброзии закончилась. Деймос со вздохом разочарования закрыл холодильник и задумался. Лететь в Грецию по-прежнему не хотелось.

– Идти или нет? Если получилось, я бы наверняка уже знал. Нет, все же зайду, – решил Деймос. – В конце концов ничего не потеряю. Заодно аккуратно намекну о непрекращающемся шуме по вечерам, плавно перетекающем в ночь – в последнее время он стал еще интенсивнее.

Наташа оказалась дома и даже открыла дверь с первого раза.

– А я-то думала, когда вы явитесь. Уже сама хотела зайти. Забирайте вашу банку, мне надоело её переставлять с места на место.

– Готово? – опешил Деймос, – у вас получилось?

– По всем химическим параметрам совпадает с оригиналом, но последнее слово, конечно, за вами.

– Ну и как вам, понравилось? – спросил Деймос, проследовав за Наташей в лабораторию.

– Я её не дегустировала, – ответила она.

– Нет? Но…

– Амброзия – пища богов. С моей стороны не совсем…

– Да вы что, в этом нет ничего особенного!

– Охотно верю, но рисковать не хочу.

– А мне, значит, можно? – снова опешил Деймос.

– Бессмертие в данном случае является большим преимуществом.

В голову сразу полезли мысли о преждевременной радости, но тут Наташа невзначай добавила:

– Капториниде понравилось.

– Она до сих пор жива? – уточнил Деймос. – Хорошо себя чувствует?

– В общем, да, – последовал уклончивый ответ.

– Звучит не слишком уверенно.

– Чувствует она себя прекрасно, – объяснила Наташа, – но у нее появились новые необычные склонности – она начала проявлять гастрономический интерес к йоркширским терьерам. Правда, не совсем понятно, сказалось ли побочное действие амброзии или стресс от смены эры.

«Издевается», – решил Деймос, рассердившись, в его голосе почувствовались решительные нотки:

– Так! Давайте сюда ваши изыскания.

В попытке не растерять эту самую решительность он даже отвернулся от любопытствующего взгляда, взял любезно подсунутую ложку и… синтезированная амброзия оказалась неотличимой от настоящей.

– Один в один, – признал бог ужаса, отведав еще несколько ложек, а потом и уговорив одну четверть банки. – Вы меня сильно выручили. Я ваш должник.

– Ерунда, – великодушно махнула рукой Наташа, – я получила море удовольствия от вашей задачки.

В лабораторию заглянула капторинида и агрессивно осмотрела незваного, с её точки зрения, гостя.

– Всё же, – продолжал Деймос, – в прошлый раз мы не обговорили вопрос оплаты. Он собирался прояснить его ещё во время знакомства – предполагалось, что научные сотрудники в России не самые обеспеченные люди, и, исходя из этого, Деймос обозначил в голове сумму, которой могло хватить, однако впечатление от Наташиной квартиры шло в разрез с образом, навязанным западными СМИ: висящий Марк Шагал и стоящие вперемежку с химическими колбами коллекционные фигурки фирмы Meissen говорили о том, что ситуация не была столь однозначной.

– Оплаты? – переспросили его. – Пустяки, ничего не надо.

– Мне, право, неудобно. Я могу хоть чем-то быть полезен?

– Да, – внезапно сказала Наташа, уже собирающаяся снова отказаться, – Действительно, можете. Меня не будет дня четыре – я улетаю в Европу на конференцию, – погуляете с капторинидой в Нескучном саду? Очень выручите.

– Да, да, конечно, – заверил Деймос, – это самое малое, что я могу сделать.

Столь легкомысленное заявление ящерице не понравилось, и она злобно щелкнула зубами, намекая, насколько непосильной задачей может обернуться обещание небольшой услуги.

Вернувшись из Европы, Наташа сразу перешла на «ты»: то ли забыв, что с греческим божеством они общались предельно вежливо, то ли решив, что, раз сосед остался гулять с ее домашним животным, отношения можно переводить на другой уровень. Деймос придерживался второй точки зрения – за четыре дня он понял: поручить гулять с невозможно вредным созданием можно либо очень хорошему другу, либо злейшему врагу.

Сказать элементарное «спасибо» Наташа и не подумала – заявившись в половине двенадцатого ночи, она озвучила новую идею, посетившую её во время научного конгресса.