Найл изучающе смотрел на нее, и постепенно черты его лица смягчались.

— И что бы вы делали, если бы родились мужчиной, госпожа Дункан? — спросил он добродушно.

— Я бы решила эту проблему, не будучи повязана по рукам и ногам своей принадлежностью к женскому полу. — Она расправила плечи и посмотрела ему в глаза. — Долгие годы мы с дедом не поддерживали отношений, а теперь он требует, чтобы я обеспечила защиту клана. И я не хочу его подвести, даже если для этого придется самой возглавить клан.

— Возглавить клан? Не слишком ли много вы на себя берете?

— Женщина вполне способна взять на себя эту роль, — резко ответила она.

— Да. При определенных обстоятельствах. Но у вас нет опыта, а Бьюкенен, коварный ублюдок, понимает только язык силы.

Сабрина прикусила язык. Она понимала, что сейчас надо взвешивать каждое слово. Если уж Лайм Дункан не счел для себя возможным возглавить клан, то что говорить о ней?

— Как бы то ни было, вам больше не следует об этом беспокоиться.

— Я охотно поискал бы для вас другого жениха, — неуверенно произнес он.

— Я сама могу найти себе мужа! — выпалила Сабрина. — Вы свободны от обязательств по отношению ко мне и к моему клану.

Она уже повернулась, чтобы пойти к дому, но мастифф не торопился повиноваться хозяйке. Он просто смотрел на нее и скулил.

Чувствуя себя преданной даже своим псом, не говоря уже о распутнике, которому удалось очаровать ее собаку, Сабрина бросила через плечо:

— Замечательно, вы оба можете катиться к черту!

Найл смотрел ей вслед, поймав себя на том, что испытывает сожаление. С чего бы? Вновь мышка превратилась в тигрицу — и эта перемена весьма импонировала ему как мужчине. Она была гордой и упрямой, с характером таким же сильным, как и у любой уроженки гор. Ему в голову не могло прийти, что она его так заинтригует. К тому же его влекло к ней как к женщине.

Он не ожидал, что ему с такой легкостью удастся заставить Сабрину Дункан отказаться от брака с ним и освободить его от любых обязательств.

Но почему-то он не чувствовал себя победителем. Победа оказалась пирровой. Он проиграл.

Ангус тяжело воспринял новость. В тот вечер, когда Сабрина сообщила ему о том, что не выйдет за Макларена, с Ангусом случился приступ, который чуть было не отправил его на тот свет.

Задыхаясь, он потребовал виски, а когда наконец при ступ его отпустил, принялся перечислять причины, почему Сабрина не должна отказываться от своего слова именно сейчас. Главной была та, что теперь против Бьюкененов клан Дунканов выступает практически обезглавленным. Еще Ангус сказал, что приглашения на свадьбу уже разосланы и отзывать их поздно.

Что же касается распутства Макларена, Ангус объяснял его молодостью Найла.

— Да, он любитель поволочиться за женщинами, кто в юности не грешил этим? Обзаведется семьей и остепенится.

— За ошибки надо отвечать, — сказала Сабрина, не сумев скрыть горечи.

— Я поговорю с парнем.

— Нет! — Случай в амбаре был для нее достаточно унизительным. Не хватало еще, чтобы Ангус уговорил Найла простить ее глупость и жениться на ней. — Он не хочет на мне жениться, я тебе говорила, а я не хочу за него выходить.

Сабрина поклялась себе, что не позволит Ангусу отговорить ее от принятого решения. Но теперь, когда он снова стал молить ее пойти ему навстречу, ее начали мучить сомнения. Может, она действовала слишком импульсивно, отменив помолвку? Она прекрасно понимала, что в ней говорила оскорбленная гордость. Она позволила чувствам выйти на первый план. Пре небрегла своим долгом по отношению к людям своего клана, предала их в трудное время. Тогда чего стоило ее желание стать достойной своего имени — Дункан?

Сабрина чуть ли не в слезах вышла из спальни деда, но решения своего не изменила. Эмоции взяли верх. Она не выйдет замуж за Найла, но найдет способ защитить племя Дунканов.

К тому времени как внизу, в столовом зале, накрыли ужин, гнев и обида уступили в ней место упрямой и мрачной решимости найти решение проблемы. После того как все поели — на ужин подали густой суп из баранины с овощами и свежий хлеб, — Сабрина отозвала в сторону своего кузена, чтобы задать ему несколько вопросов.

— Джорди, что ты знаешь о Бьюкененах?

— Они наши заклятые враги, — ответил он.

— Но почему?

Он нахмурил брови:

— Почему? Ну, это долгая история. Бьюкенены выкрали невесту из клана Дунканов, но она не могла вынести позора и вонзила нож под ребра насильнику, когда он заявил на нее свои права. Он успел ударить ее кулаком, и этот удар убил ее до того, как негодяй испустил дух. С тех пор Бьюкенены и Дунканы — враги навеки.

— Что ты можешь сказать об их теперешнем вожде? Оуэн, так, кажется, его зовут?

— Оуэн — настоящий дьявол.

— Насколько я понимаю, он вдовец?

— Да.

— А его сыновья? У него их четверо.

— Все женаты, кроме младшего. Парню лет двадцать пять. — Джорди нахмурился. — Зачем это вам? Что вы задумали?

Сабрина пожала плечами. Она не решалась сказать правду.

— Мне просто интересно, с чего все началось. Мой дед когда-либо пытался покончить с этой клановой враждой? Обсудить этот вопрос с Оуэном, к примеру?

Джорди еще сильнее насупил брови:

— В прошлом году, кажется, они чуть не заключили договор. Оуэн хотел мира, но это случилось до того, как Макларен был убит коварно, исподтишка.

— Отец Найла? Оуэн к этому причастен?

— Его соплеменник убил Макларена-старшего, но это не имеет значения. Oyэн — вождь и отвечает за поступки своих людей.

Этот разговор дал Сабрине пищу для размышлений, по этому, когда Джорди предложил ей сыграть в шахматы, она сослалась на усталость и удалилась к себе в спальню. Готовясь ко сну, она снова стала думать о Макларене.

Какая же она дура! Надеялась, что Найл согласится жениться на ней! И их брак из династического превратится в настоящий. Счастье еще, что ей удалось отделаться малой кровью. Она не желала видеть Макларена ни мужем, ни любовником. Так же, как он ее. Не хотела терпеть унижения и страдать, что неизбежно в браке с таким распутником.

Сабрина мельком глянула в зеркало и вдруг замерла, увидев совершенно другую женщину: в тонкой рубашке, с горящими глазами. Настоящую дочь окрестных гор, готовую биться с любым, кто посмеет угрожать ее племени.

Поколебавшись, она опустила ворот сорочки. Там, где тугой лиф впивался в грудь, на коже осталась красная полоска. Сорочка упала на пол, и Сабрина придирчиво осмотрела себя. Ее фигура и тело были не лишены привлекательности. Высокая грудь с розовыми сосками, изящная линия талии и бедер, четко очерченный треугольник вьющихся волос между ногами…

Она была слишком изящной и хрупкой в сравнении с женщинами, которые нравились Макларену, обладательницами пышных форм. Чертыхнувшись, Сабрина натянула ночную сорочку. Хорошо, что она не выходит за Макларена. Этот негодяй достоин лишь презрения. Ежась от холода, Сабрина задула свечу и скользнула под одеяло, зарывшись головой в подушку. Но сон не шел к ней.

Ей предстояло принять решение. И не одно.

Она не может бросить в беде свое племя. Сегодня они с Лаймом объезжали имение, и ее потрясла бедность, в которой жили люди. Она видела вдов и детей, осиротевших после того, как их отцы погибли во время резни между кланами. Хижины, в которых они ютились, больше напоминали сараи. Там было влажно, все пропахло дымом, крыши протекали. В любой момент эти несчастные могли стать жертвами проклятых Бьюкененов.

Найл прав. Она не может прямо сейчас стать предводительницей своего клана. Не потому, что она женщина, ей просто не хватает опыта. А пока она его наберется, пройдут годы. К тому времени Бьюкенены разобьют ее клан в прах. Она не могла предложить себя в жены одному из Бьюкененов, как намеревалась. Ее дед никогда бы этого не допустил. Да и Найл тоже.

Должен же быть способ как-то урезонить этих Бьюкененов. Утром она попытается вызвать их вождя на переговоры. Если ей удастся обеспечить безопасность клана, она за будет этого самовлюбленного, надменного Найла Макларена, который унизил ее и причинил боль.