Тут надобно заметить, что мнил себя Любим в отроках на заставе и вовсю к тому готовился. Стрелял из самодельного лука, бился с дружками на палках, воображая сии подручные средства то мечами, то секирами, то палицами. А спрятанное за поленницей сокровище три дня назад привез Любиму воевода Яромир, и будущий грозный гридень ну никак не мог с ним наиграться, тем паче, что при матери с отцом особо не решался, сокровище хоронил, остерегался – вдруг отберут.

– Сестричка, милая, давай поратимся, – Любим просительно заглянул Ольге в лицо. Ольга всегда была ему первой подружкою и наставницей в подобных забавах.

– Да ты, братишка, видно ума лишился, – Ольга возмущенно выдернула руку. – Малина ныне замуж выходит, матушка Голуба сама не своя от волнения, ещё дел уйма не переделано, а у тебя одно баловство на уме.

– Ну, Олёнка, ну, пожалуйста, – не унимался Любим

– Иди с дружками своими пораться. А мне некогда, – Ольга решительно направилась в избу.

– Да я уж всех дружков побил, мне дядька Ёрш такие премудрости показал, спорим я и тебя побью! – запальчиво крикнул Любим и последовал за Ольгой. Ершом звали пестуна младших дружинных отроков.

– А что же тебя дядька Ёрш в дружину не возьмет? – спросила Ольга, между тем открывая сундуки и поставцы и доставая из них разные чаши да блюда.

– Он-то хоть сейчас готов, да батька не пускает, – вздохнул мальчик, расстроенный одновременно и батькиной строгостью и Ольгиной нынешней неуступчивостью.

– Ладно, братишка, так и быть, давай побалуемся, – вдруг согласилась Ольга. – Только уговор, если тебя побью, стрелой летишь в гридницу и набираешь всякой разной посуды, какой найдёшь и несешь её на свадебный стол. Согласен?

– Ага, – глаза Любима радостно вспыхнули. – А если я тебя побью, будем ратиться ещё… – тут Любим задумался. – Три раза

– Ну, давай сюда, твою игрушку, да пойдем на двор, – с нарочитым равнодушием бросила Ольга. По чести сказать, до подобных забав, она сама была большая охотница.

Едва Ольга сняла кожаные черевички и завязала узлом подол платья, чтобы удобнее было биться, как неугомонный Любим налетел на неё соколом. Ольга ловко увернулась, но нападать в ответ не спешила. Размахивая мечом, Любим опять ринулся на Ольгу. Ольга удары отбила и снова отступила. Воодушевленный Ольгиной якобы робостью Любим продолжал яростно наседать. Тут Ольга развернулась и бросилась бежать, Любим за ней вдогонку. Они обежали уже весь двор, и Ольга вдруг остановилась, как вкопанная, и отпрыгнула в сторону, а Любим, не ожидавший подвоха, так же резко остановиться не сумел и пробежал ещё немного вперед, оказавшись к Ольге спиной, чем коварная девица не преминула воспользоваться – тут же плашмя нанесла удар по тому мягкому месту, что пониже спины. Удар оказался сильным, и Любим, потеряв равновесие, шлепнулся на колени и выронил меч, который Ольга тут же отшвырнула ногой. Деревянное лезвие Ольгиного меча оказалось прижато к шее Любима.

– Не честно, – прогнусил мальчишка, поднимаясь и потирая ушибленное место.

– А ты, значит, будешь только с честными вражинами ратиться, – насмешливо сказала Ольга, – а коварных да подлых стороной обходить? Наука тебе братишка, когда бьёшься, не позволяй ворогу ум себе мутить.

– Молодец, поучила парня, – сказал кто-то.

Ольга с Любимом дружно обернулись на голос и увидели стоящего у калитки Киевского князя. Пес Дружок, сидевший на цепи у забора, давно уж заходился заливистым лаем, сообщая хозяевам о незнакомце, но заигравшиеся состязальщики не придавали тому значения.

– Здрав будь, княже, – промолвила Ольга.

– И тебе не хворать, красна девица, – князь зашел на двор и направился к ним. – Ты значит ещё и на мечах горазда. Может, мне такую ловкую девицу к себе в дружину взять? Может, и меня чему научишь?

Ольга покраснела и одернула подол. Впрочем, князь, будучи свидетелем всего боя, уже успел налюбоваться стройными девичьими лодыжками, а потому пристально смотрел Ольге в глаза.

– А ну-ка, малец, давай сюда свою игрушку, а сам пока мою можешь поблюсти, ежели удержишь, только смотри не обрежься, – с этими словами князь отстегнул ножны, положил их на поленницу и взял из рук Любима деревянный меч.

– Ну что же, девица, покажи себя во всей красе, – князь, похлопывая себя голомем меча по ладони шуйцы, медленно и даже лениво начал приближаться к Ольге, не делая никаких попыток наступать. Когда расстояние сократилось до вытянутой руки, Ольга резко замахнулась на князя мечом, и толком даже не поняла, как он отбил удар, только почувствовала, как беспомощно взлетела её рука, едва не выворачиваясь из сустава, тем не менее, меч удержала. А князь, оставался всё в том же положении, словно бы меч его сам собою ответил на удар. Стоял он расслабленно, чуть ли не зевал. Как старый сытый кот, забавлявшийся с пойманной мышкой: и занимательности никакой, и отпустить жалко. Побледневшая Ольга отступила на шаг назад и решительно отбросила свой меч в сторону.

– Для чего всё это, князь? – недрогнувшим голосом спросила Ольга. – И слепец увидит, что я не ровня тебе.

– А ты значит, только с ровней в бой вступаешь? – усмехнулся князь. – Или с противником, что тебя заведомо слабей?

– То не бой, а чистый глум. Если угодно тебе, считай, что побита, – спокойно ответила Ольга.

– Значит сразу в полон сдаёшься и попытаться не хочешь? – вкрадчиво спросил князь. – А ведь не каждый ворог тебя в полон возьмёт, хорошо, если сразу лезвиём по шейке, а то ведь и иначе поступить может… – с этими словами князь приставил остриё клинка к Ольгиной шее, а затем скользнул ниже к вырезу сорочицы.

– В светлом Ирии хорошо, но оттуда нет возврата. Зачем на меч бросаться, ежели можно жить? – Ольга вскинула глаза и смело посмотрела на князя,– Коли кровной мести нет, разумный ворог лучше выкуп возьмет или дань стребует.

– Так-то разумный ворог, а если вдруг ворог разум потеряет от такой-то красы, – князь рассмеялся собственной шутке, но тут же смех оборвал и серьёзно добавил. – А насчет жизни – не суди, девица, иная жизнь она хуже смерти, – и отвел меч. – Ладно, девица, будем считать, что на сей раз тебе разумный ворог попался, чем дань отдавать будешь? – глаза князя сверкнули.

– Князь, – вдруг встрял Любим, которого непонятная тревога заставила оторваться от такого важного занятия, как созерцание княжеского меча и попытки вытащить его из ножен. Мальчик до того ещё подбежал к Ольге и князю и некоторое время напряженно следил за их разговором, и вот, наконец, выпала возможность вставить словцо. – Бери пирогами. Сестрица дюже вкусные пироги печет, объеденье.

Тут князь вновь расхохотался.

– Ну что ж, такому доброму молодцу видней, чем дань с красны девицы брать. Веди в избу, отрок, пирогами угощаться, – князь взял ножны и последовал за юркнувшим в избу Любимом, Ольга, спешно обувшись, за ними.

Они вошли в горницу, и князь присел за стол.

– Как звать-то тебя, отрок? – спросил князь, обращаясь к Любиму.

– Любимом наречен.

Ольга принесла кувшин с морсом, кружку и блюдо с пирогами, закрытое льняным рушником.

– Начинка из черники в меду. Милости просим, князь, откушай, – скромно сказала Ольга и присела на лавку, притихший Любим рядом.

– Да ты ещё и пироги печь мастерица, – одобрил князь, откушав один пирожок и взяв второй. – Неужто сама?

– Сама, князь.

– А что, Любим, другая твоя сестрица, та, что невеста, тоже вкусные пироги печёт?

– Малинка-то? Малинка тоже печет, да у Олёнки вкуснее, у неё всё вкуснее получается, – знающе сообщил Любим

– А собою как твоя Малинка, такая же пригожая, как Олёна? – голос князя опять стал вкрадчивым.

– Да что ты, князь, Малина гораздо краше, – быстро ответила Ольга, опередив раскрывшего было рот Любима, и строго посмотрела на брата. – Малина у нас и белолица, и румяна, и телом пышна, и косами богата.

– Да ты что! – с притворным удивлением воскликнул князь. – А братец-то твой иначе думает, зрю.

– Братец мой спит и видит баловство наше ратное продолжить, вот и подхалимствует, – Ольга вновь метнула строгий взгляд в задохнувшегося от возмущения Любима. Не встревай, говорил тот взгляд.