Сонола достала из глубокого выреза маленькую заколку и воткнула ее мне в прическу:

– Это украшение много раз спасало мою жизнь. Вместительность у этого артефакта небольшая, но на что–то очень важное и необходимое – хватит.

Я прямо чуть не прослезилась от умиления, сжимая зубы, чтобы не сказать какую–нибудь колкость.

– Постарайся использовать свой второй шанс более насыщенно, чем первый, – ласковая Сонола меня пугала гораздо больше, чем привычно стервозная гадина. – Возможно, я даже помогу тебе в какой–нибудь мелочи, если это не сильно меня напряжет или будет необходимо, чтобы поддержать легенду, будто ты – член нашей семьи. Но советую рассчитывать только на себя. И не пытайся сорвать свое собственное бракосочетание попытками выдать правду, – насчет последствий я не шутила. Тем более, если ты вдруг забыла, я тебе сделала еще один маленький подарок, так вот его, само собой, придется упокоить. Но это мелочи, конечно… – И Сонола с ехидной усмешкой махнула рукой в сторону Рикиши.

Выбора у меня не было, поэтому я, сначала попрощавшись с Абагэйл, отправилась во дворец, как теленок на заклание. Во мне боролись два противоречивых желания – разрыдаться и разнести все к чертовой бабушке. Тормозов тоже было два: слившийся в единый комок страх за себя и Рики, а еще глупейшая в своей наивности надежда на лучшее. Ну да, дроу… Жрицы, пауки, катакомбы… Но ведь и там люди выживают!

Учитывая мое состояние, неудивительно, что все прелести дворцовой архитектуры и трудов садовников прошли мимо меня с песнями и плясками народов севера. Более–менее адекватно реагировать я стала, уже оказавшись в отдельной комнате, стоя у окна и согреваемая объятиями Рикиши.

– За нами сейчас придут, леди, – настойчиво прошептал он мне в ухо. Только вместо привычного сексуального желания я едва удержалась от слез.

Так, не жалеем себя, не жалеем! У меня все будет хорошо… Я справлюсь!

Ясно, что Сонола не простит мне, если я устрою сцену во дворце. Она ни разу в нашем разговоре не упомянула о своем сыне, но я не удивлюсь, если и его судьба тоже здесь замешана. Потому что иначе Алису просто признали бы тяжело больной и оставили под опекой матери. Никто бы не стал настаивать на браке с не совсем здоровой на голову девушкой, если только этот брак не выгоден семье этой девушки.

Значит, от моего хорошего поведения зависит судьба двоих детей Сонолы. И, понятное дело, если я попробую все испортить, то умирать буду не мгновенно и в своем мире, а в этом – долго и в муках. И сначала у меня на глазах так же долго и в муках умрет Рикиши…

– Леди Элис Тарнизо? Король ожидает вас!

Ну, вот и все… Идем приносить себя в жертву во имя призрачного шанса на вторую прекрасную жизнь.

Я вошла в большой зал самой последней, как и положено невесте. Все взоры были устремлены в мою сторону, я же внимательно изучала ковер под ногами. Потом выполнила необходимую последовательность поклонов и реверансов вокруг трона, слабым голосом прошептала положенные по этикету слова приветствия и замерла слева от короля рядом с Сонолой.

Только после этого я позволила себе осмотреться и поизучать представителей Ноакиндомской империи, приехавших за женой для своего принца. Одна женщина зрелого возраста, с виду постарше моей опекунши и рядом с ней две молодые девицы с задранными вверх носами и презрением в черных с красным оттенком глазах. Женщины выглядели удивительно хрупкими и миниатюрными, создавалось ощущение, что это – копии Марими, только облитые черной краской. Да, их кожа была черная, как уголь, а волосы белые, как снег. Черные плотно обтягивающие грудь и живот платья из поблескивающий при свете свечей ткани от бедер были разрезаны на широкие полосы. На ногах – высокие, до колен, сапоги из мягкой на вид кожи. Плотным кольцом вокруг трех женщин стояли десять мужчин, тоже обманчиво хрупких из–за тонкой кости, но под кожей их обнаженных рук были заметны напрягшиеся мышцы. Сначала они все мне показались на одно лицо, бесспорно красивые, но совершенно неотличимые один от другого. Потом я потихоньку начала вычленять различия, даже заметила, что у кого–то волосы отдают в рыжину, у кого–то отливают золотом, а у пары человек были намеки на шатеновость.

Пока я занималась изучением людей, то есть эльфов, в мире которых мне теперь придется жить, король громким звучным басом произнес торжественную речь, закончившуюся радостным объявлением, что он счастлив отдать свою прекрасную подданную, третью ветвь семьи Тарнизо в жены четвертому сыну императрицы… После того, как он произнес ее имя, я с тоскливой завистью подумала, что у кого–то было время потренироваться, а вот как мне этот непереводимый набор букв запомнить с первого раза?! Но дальше последовало имя моего будущего мужа, и я напрягла все свои извилины, чтобы запечатлеть в памяти хотя бы первую часть. Бхинатар Фейн Алеан Вал… Нет слов, одни буквы!

Бхи–на–тар–фей–на… вал! Как я его ласково называть должна?? И ведь там море таких бхинатавров! Может, сразу Соноле сдаться?

Старшая женщина сделала знак рукой, и моя опекунша подтолкнула меня в спину:

– Она должна убедиться, что ты моя дочь.

Все возражения я проглотила, вспомнив, что по всем показателям не просто дочь, а копия этой стервы, так что все пройдет отлично, главное – заставить себя дойти до этих страшных в своей нелюдской красоте существ.

Рикиши за мной следом не пустили, хотя он попытался меня сопроводить.

– Не позорь ее сразу! У них матриархат, а она попрется, держась за ручку раба–мужчины?! – услышала я шепот Сонолы.

Точно, у них же матриархат, а я – женщина. Так что вторичные половые признаки вперед, уверенность на лице нарисовать и запинать страх в уголок. Если надо, Рики окажется здесь за секунду.

Старшая в делегации одобрительно покивала, встретившись с моим уверенным взглядом оборзевшей от страха мышки, взяла мою руку своими длинными узкими пальцами, провела по линиям моей ладони, нахмурилась. Потом взяла протянутый одной из девушек ножик и полоснула по моим пальцам. Отдернуть руку я не успела. Тут же под капающую тоненьким ручейком кровь подставили небольшой треугольный артефакт с выемкой в середине, и мы все уставились на него, ожидая чего–то. Он оправдал наши надежды, засверкав, заискрив, даже начав излучать тепло и только не мурча, как сытый котенок.

Обернувшись на шум за спиной я отметила, что двое эльфов перекрестили мечи, наивно надеясь этим удержать ожидаемо возникшего при первых признаках опасности Рикиши.

– Твой мужчина? – заинтересовано уточнила одна из девушек, оглядывая моего нетопыря, как породистого самца на распродаже. Только зубы ему не посмотрела.

– Мой, – рыкнула я, игнорируя предупреждающие покашливания Сонолы. Мой, и все тут!

– Истейл, – спокойно констатировала старшая женщина.

Я кивнула. Странно, но после того как артефакт заискрил, мои порезы почти мгновенно затянулись.

– Он идет с тобой?

Я кивнула, и женщина довольно улыбнулась. Затем она кивнула одному из мужчин, очень молоденькому, с виду не старше Рикиши:

– Теперь ты!

Парень сделал два шага в сторону трона и тоже довольно улыбающейся Сонолы, а одна из девушек потянулась, чтобы зачем–то провести по его руке ногтями. Но вдруг он резко развернулся, упал на колени перед главой делегации и быстро заговорил на певучем, совершенно непонятном мне языке. Единственное, что я разобрала, было раза три с презрением выплюнутое слово «иблит» и произнесенное с уважительным придыханием: «Ллос».

Женщина зло прищурилась и вновь кивнула в сторону уже нахмурившейся Сонолы и короля, по–моему, не совсем понимающего, что происходит. Парень, не вставая с колен, отрицательно замотал головой. Воспользовавшись тем, что все внимание приковано к упрямцу, Рикиши подобрался ко мне поближе и прошептал: «Это сын Сонолы. Быстро попросите его себе, пока не поздно!»

Я, тихо истеря в глубинах подсознания и со скоростью света прокручивая у себя в голове все, что вычитала про этих треклятых гребаных … дроу… пролепетала, как можно более уверенным голосом: