И он это понял, но расчет оказался неверным. Рассчитывать таким образом, значило не признавать человека и целого сословия дворян, к которым он принадлежал, -- людей характеров сложных, с "ногами, увязшими в грязи и с гордо поднятой головой", способных доходить до высочайших пределов героизма и веры, в неожиданном порыве чувства. Собесский знал, что его ожидает под стенами Вены: неблагодарный союзник, который даже "спасибо" не скажет своему спасителю. Презрение к его личности и никакой надежды для его семьи в будущем. Но он в то же время, понял, что его туда зовет чувство долга, голос сердца, стоны павших в Украине, "Голос Божий". Как воин и христианин, как дитя польских равнин, еще не остывших от вековой борьбы против татарских набегов, как внук Жолкиевского, он сделал надлежащий выбор.

 Его долг, говорили историки, -- вечные спорщики, -- было помешать разделу Польши, положив предел успехам Московии и Бранденбурга, предоставляя Австрию её собственной судьбе. Теперь это легко сказать. В 1683 г. Петру Великому было 11 лет; Фридрих Великий еще не родился, и если бы Кара-Мустафа остался победителем при Вене, оп вернулся бы из своего похода через Варшаву! Сыновья Собесского, в таком случае, имели шансы на звание губернаторов на службе у Блистательной порты!

 Честь и высшая заслуга Собесского перед потомством в том и состоит, что он избежал этой участи, которой Марысеньке не удалось его подвергнуть по слабости своего влияния. Вена была высшей точкой, апогеем успеха для Собесского и для его жены в материальном и нравственном отношении для их судьбы, в которой скоро суждено было начаться неудачам. Читатель мне дозволит последовать за ними в этом светозарном и мимолетном апофеозе.

ГЛАВА X. Апогей

I.

Договор оборонительного союза с Aвcтрией. -- Старания Витри распустить Сейм, созванный для его подтверждения. -- Неудача французского посланника.

 31-го марта 1683 г. жребий был брошен: Собесский подписал трактат оборонительного и наступательного союза с Aвcтpией. До конца предыдущего года, посланник Франции де Витри отказывался верить в возможность этого трактата, и Людовик XIV разделял эти иллюзии. Он так мало требовал от Собесского, считая его своим человеком, посланным ему свыше, волей Неба: только права набирать войско для Франции в польской стране на помощь Венгрии или Трансильвании, доставки военных снарядов и продовольствия. Людовик считал, дело выгодным, обещая Собесскому пенсию в 12 000 экю для королевы, 50 000 экю для короля и, наконец, даже дарственную грамоту на звание герцога д'Аркиен отцу Марысеньки, с обещанием внести его имя в парламентские списки при удобном случае. Для Польши, в сущности, ничего не предлагали, но что значила Польша для человека, который хвалился тем, что он её продал в надежде выиграть 100 000 ливров?

 Собесский поплатился за пагубные привычки, заимствованным им из политических нравов той среды, где он провел свою молодость.

 Марысенька заявила, что если внесения в списки не состоится немедленно, то дело для неё утратит всякое значение. Собесский ничего не ответил, но его путь был определен. Ему тут же предложили из Вены принять звание главнокомандующего, став во главе войск, который империя старалась собрать для отражения оттоманского нашествия.

 Под его знамя становилась вся Германия, половина христианского мира, самые знатные принцы, знаменитые полководцы Европы с Карлом Лотарингским во главе, его прежним соперником, а Франция в это время ему вздумала предлагать жалкую плату наемника!

 В последнюю минуту де Витри ухватился за крайнее средство, к которому обыкновенно прибегали враждующие партии в этой стране отчаянного парламентаризма. "Австрийский союз должен получить утверждение Сейма, но польский Сейм нетрудно распустить", думал посланник. Собесский постарался в этом его разубедить. Следуя внушениям нунция Паллавичини и Вальдштейна, посланника императора -- с одной стороны и понуканиям Марысеньки с другой, -- он осмелился стать для Польши тем, чем ему следовало быть всегда. Если нельзя было избегнуть полного разорения, то можно было найти для неё условия существования более скромные и возможность успеха в будущем. 13-го марта 1683 г. де Витри писал:

 "Король польский нашел средство изумить всех, желающих препятствовать этой лиге, объявляя во всеуслышание, что, если дело дойдет до этого (до распущения Сейма), он решил собрать народное ополчение и, став во главе польского дворянства, предать суду и обвинить виновных в распущении Сейма. Я убедился, что это решение произвело громадное впечатление".

 Впечатление было так сильно, что 22-го апреля посланник возвещал своему королю о поражении, которое потерпел.

 "Все мои старания остались тщетны; король польский нашел средство устранить самых непреклонных сенаторов и нунциев... Оказалось невозможным, несмотря на предложенные деньги, найти в сейме хотя бы одного человека, согласного нарушить Сейм!"

 Французский посланник утратил память и забыл о благодарности. Один человек явился предложить свои услуги. (Более одного и не требовалось по законам польского парламента, представляющим собою в этом отношении памятник довольно поучительный). Явился соучастник. Легко угадать, кто это был: Морштын. Лавируя, за последнее время, между двух течений и между двух скал, уличенный в измене в Версале и Шантильи, находясь под надзором Марысеньки, он продержался, благодаря своей ловкости, сохраняя звание казначея и мечтая найти убежище во Франции. Он вел деятельную переписку с С.-Жерменским двором чрез посредство де Каайера, знакомого ему как агента де Лонгвилля, сохраняя в то же время сношения с посланником бранденбургским, дозволявшпм ему пользоваться своим курьером. Это его погубило. Марысенька не колеблясь, пожертвовала своим сообщником. Она велела остановить курьера и завладела его корреспонденцией. Он сжег шифр, не рассеяв, однако, подозрений, и сразу пошел ко дну. Для него настал час изгнания. Он скоро утешился, направив свой путь в Версаль. Но у г. Витри никого не осталось, кто бы согласился в назначенный день и час направить удар (кинжал) -- "liberum veto" в защиту французского дела.

II.

Осада Вены. -- Собесский в походе. -- Прощание. -- Христианская армия. -- Немцы и поляки. -- Собесский-главнокомандующий. -- Леопольд. -- Империя без императора. -- Отсутствующие. -- Курфюрст Бранденбургский. -- Польская пехота. -- Восток и Запад. -- Проекты Кара-Мустафы. -- Его самоуверенность. -- Город доведен до крайности. -- Штаренберг. -- Башня св. Стефана. -- Каленберг. -- Приезд Собесского.

 Осада Вены началась 14-го июня 1683 г. Турецкая армия в 180 000 человек расположилась вокруг города, оставив на своем пути многочисленные отряды, сильные гарнизоны и отправив разведчиков до самого Линца. В наше время эти воспоминания нам кажутся каким-то сновидением. Между тем, прошло немного более двухсот лет.

 До последнего дня (и один этот факт может служить оправданием Собесского), ни в Польше, ни в Германии никто не знал с какой стороны ожидать нашествия.

 По свидетельству лучших историков, поход на Вену был решен в Андрианополе лишь в июне.

 12-го августа, уступая требованиям Леопольда и немецких принцев, Иоанн III выступил в поход. Настал роковой час не только для одной империи. В течение трехсот лет, вопреки упорному сопротивлению, турецкое могущество возрастало, увеличивая свои владения в трех частях света.