Молодые люди не знают, что подобный шаблон вбивается в сознание и повторяется с незапамятных времён и что поэтому следование ему есть несусветная глупость, нестерпимая банальность и прискорбная отсталость ума.

Нужно заметить, что сама молодёжь на просьбу поведать, что же такого «современного» и «передового» заключено в её образе мысли и поведении, ничего вразумительного сказать не в состоянии, а если и приводит какие-то доводы, то от них разит за версту замшелой рутиной. Однако нашлись бегущие впереди прогресса доброхоты, которые в силу своего возрастного интеллектуального преимущества пытаются оправдать и возвысить ту самую молодёжную культуру, которая создавалась с дальними лукавыми целями.

Скажем сразу, чтобы более не повторяться: рок-культура есть искусственно созданная духовная отрава, призванная довершить процесс деградации человека, процесс формирования легкоуправляемой безмысленной толпы, процесс завершения всеобщей апостасии, процесс полного отвержения традиций национальной культуры. В рок-культуре откровенно превозносится инфернальное начало, прославляется сатана.

Знаменитые «Битлз», например, несомненные повсеместные кумиры, основали так называемый «сатанинский рок», применяя воздействующие на подсознание идеи, связанные с «культом сатаны». В многократно повторяемых «фразах наоборот» (их можно услышать при обратном прокручивании записи — и они улавливаются подсознанием вполне) внушалось: «Мне надлежит жить для сатаны», «Начни курить марихуану»… некоторые фразы, кощунственные и богохульные, цитировать нет желания. Иногда звучат и открытые тексты: «Я был воспитан демоном, чтобы править, как он. Я господин пустыни, современный железный человек. Я собираю темноту, чтобы доставить себе удовольствие. И я приказываю тебе стать на колени перед богом грома, богом рок-н-ролла». Мик Джаггер из группы «Роллинг Стоунз», видя в себе воплощение Люцифера, недаром сочинил песни с красноречивыми названиями: «Симпатия к дьяволу», «Их сатанинским величествам», «Заклинание моего брата демона».

Рок-культура становится средством утверждать власть над миллионами душ, отдавших себя в подчинение деспотической воле рок-кумиров, которыми, в свою очередь, управляют тёмные силы прямых служителей бесов на земле. Так, один из рок-идолов молодёжи К. Кинчев однажды прямо признался: «Куда приведу, ей-Богу, ребята, не знаю. Я не вижу путей и дорог, иду вслепую. Было бы, наверное, проще, если бы я был истинно православным до конца. А я по вере — православный, по мироощущению всё равно язычник…» Есть ли откровеннее иллюстрация: слепой поводырь слепых! Есть ли откровеннее демонстрация собственной полной безответственности? Есть ли более откровенное признание бесовской природы (а язычество — проявление демонизма) своей деятельности?

Участники некоторых зарубежных рок-групп выражались яснее:

«Наша музыка способна вызывать эмоциональную неуравновешенность, патологическое поведение и даже бунт и революцию» («Битлз»).

«Мы можем дирижировать миром, мы имеем в нашем распоряжении необходимую силу» (Грэхэм Нэш).

«Рок является источником революции. Наш образ жизни — с наркотиками, с причудливыми одеждами, вседовлеющей рок-музыкой — в этом и заключается революция» (ЭббиХофман).

И поскольку западные культурные ценности уже активно вошли в жизнь русской молодёжи, подобные идеи можно рассматривать уже в рамках отечественной культуры.

Безбожное бытие тяготеет к небытию — этот духовный закон земной жизни отчётливо проявился в так называемом «русском роке» (о спорности термина речь впереди). По наблюдению Г.Лурье, основной темою «русского рока» в конце XX века становится тема смерти и самоубийства. Тяга к небытию осуществилась не только в рок-текстах, но и в практике их создателей: в череде смертей и самоубийств многих идолов рок-культуры (Науменко, Башлачёв. Цой, Дягилева, Селиванов и др.) — зримое следование одной из традиций «серебряного века».

Именно в рок-культуре особенно энергично насаждается эстетика безобразного. Эта эстетика имеет несомненный бесовский характер, ибо она утверждает и внедряет идею безобразной природы мира, отвергающей богоданный образ бытия.

Цель всего этого — посредством разрушения эстетического вкуса — обесценить не только духовные, но и душевные потребности человека. Рок-культура делает их примитивными, намеревается вообще уничтожить их.

Достаточно взглянуть на слившуюся воедино с дёргающейся идиотской улыбкой толпу, раскачивающуюся с поднятыми руками — на любом попсовом шабаше, чтобы тут же усомниться: может ли пошлость быть ещё более откровенной и отвратительной.

Пора бы вообще отказаться от давнего заблуждения будто спрос рождает предложение, чем лукаво оправдывается засилие рок-попсы в радио- и телеэфире. Нет: ныне спрос порождается предложением. Классическая музыка изгнана со всех каналов (редчайшие исключения лишь подтверждают правило), отовсюду звучит назойливый ритмизированный грохот, который выдаётся за явление прогрессивнейшее и наисовременнейшее. Молодёжь легко клюёт на эту приманку.

К великой нашей печали, среди тех, кто споспешествует такому обману, сегодня можно разглядеть и людей в рясе. Не станем рассуждать о подлинных причинах, приведших их к неправде (хотя соображения о том имеются), но скажем без обиняков, что каковы бы ни были благие намерения этих людей, объективно они соучаствуют в преступлении против народа, против его культуры.

С недавних времён одним из деятельных пропагандистов рок-музыки стал, как ни прискорбно, диакон Андрей Кураев. Человек он авторитетный, и весьма поэтому стоит вслушаться в его доводы: а вдруг он прав, мы же чего-то недопоняли. Своих взглядов на проблему отец диакон не скрывает, посвятил им очередную книгу «Рок и миссионерство» (М., 2004).

Своё заигрывание с рок-культурой о. диакон оправдывает убедительным доводом: необходимо искать общий язык с теми, кто пока далеко от Церкви, воцерковлять всё, что нас окружает. «Приватизировать, что плохо лежит», — как в свойственной ему вольно-шокирующей манере выразился однажды сам о. Андрей. Эта позиция находит одобрение и у некоторых церковных деятелей, которые в подтверждение справедливости кураевских аргументов ссылаются на апостола Павла:

Ибо, будучи свободен от всех, я всем поработил себя, дабы больше приобрести: для Иудеев я был как Иудей, чтобы приобрести Иудеев; для подзаконных был как подзаконный, чтобы приобрести подзаконных; для чуждых закона — как чуждый закона, — не будучи чужд закона перед Богом, но подзаконен Христу, — чтобы приобрести чуждых закона; для немощных был как немощный, чтобы приобрести немощных. Для всех я сделался всем, чтобы спасти по крайней мере некоторых. Сие же делаю для Евангелия, чтобы быть соучастником его (1 Кор. 9:19–23).

Не надлежит ли и нам подражать, хоть в меру слабых сил своих, апостолу?

Однако стоит ли подбирать всё, что плохо лежит, включая и всякую дрянь, в церковный обиход? Можно ли продолжать мысль апостола таким рядом суждений: чтобы приобрести убийц, нужно стать убийцей; чтобы воцерковить наркоманов, нужно самому стать наркоманом; чтобы воцерковить извращенцев, нужно и самому тем заняться; чтобы привлечь на свою сторону бесноватых, потребно и самому впустить в себя беса? Не следует ли понять изречение апостола не в безмерно расширительном смысле, но в строго ограниченном? Не всё допустимо и с самыми благими целями. Иначе так далеко забредём, что и не выберемся.