Жара убивает.

А когда ты стоишь в черном костюме, жара убивает мучительнее.

О чем думала моя мама, когда покупала это? Боялась, что я замерзну?

Я вскидываю руку с телефоном. На экране высвечивается сегодняшняя дата и прогноз погоды. Так как интернет включен, я не сомневаюсь, что показан точный градус. Цифра 35 прыгает перед глазами, и я с отвращением пытаюсь вытереть со лба пот, который так и катит градом. Спина неприятно мокрая, а меня дубасит от утренней духоты. Сейчас только восемь часов, но стоять на улице – дело невыносимое.

И почему вступительные экзамены в университет проходят в такую погоду?

Экзамен начинается в десять, а дорога от дома до универа занимает много времени. Моя мама, которая уже волнуется сильнее меня (словно сама сдает экзамен), энергично вышагивает по тротуару в легком сарафане и пытается меня подбодрить:

– Все! Последний экзамен – и все! Ты главное не волнуйся, все будет хорошо. Я взяла тебе воды и поесть, если проголодаешься. Хорошо, что мы все-таки выбрали эти курсы: там процент поступивших гораздо больше, чем на тех, куда ходит Маринкин сын. А я ей говорила, говорила… ну ничего, мы посмотрим. Ты у меня умничка, в университет Х так редко, кто поступает с первого раза…

А я еще даже не поступил. У меня последний экзамен остался. Ау, мама? Да убеждать ее в чем-то уже бесполезно.

Я люблю маму. Конечно, когда она начинает говорить, остановить ее бывает сложно, но мама искренне заботится обо мне.

До университета остается пройти пару улиц. На маршрутку садиться мы не стали: она сейчас просто битком набита. После метро мы сразу вышли на прямую дорогу до места моих ближайших мучений – хорошо, что только на два часа. Про погоду я уже сказал? Мой платок намок, пока я вытирал лоб. Если в аудитории не будет кондиционера, то я просто умру.

Я достаю телефон, чтобы посмотреть, нет ли новых сообщений. Одноклассник, поступающий со мной в один университет, прислал сообщение в шесть утра, и, скорее всего, он уже сидит в кабинете. Вот попрыгун. Хотя у нас все равно разные специальности, какая разница…

По идее, поступить в университет Х очень сложно. Высокий процент поступающих и сложные экзамены – очень серьезные препятствия, я вам скажу.

Только недавно прошел экзамен в школе, как теперь я прохожу такой же этап здесь. Как бы не убить кого-нибудь в порыве отчаяния и злости.

А так утро выдается очень тихим. Правда, птички не пели: в такую жарищу можно только выть и тихо умирать на солнцепеке. Но как бы не так. На этом моменте остановимся подробнее.

Мы переходим дорогу. Черный мерседес не успевает до конца остановиться перед нами. Мама идет позади, и ее не задевает. Единственным человеком на пути несчастливого автомобиля оказываюсь я. Я не успел сильно испугаться – машину не заметил. Удар – и я с небольшой скоростью улетаю в другую сторону от машины. Голова у меня плохо соображает, и звон от маминого крика из ушей никак не уходит. Первое, что я запоминаю, это голос той сволочи, которая не знает правил дорожного движения.

– Жив! И будешь жить, я тебе заявляю! Ну ничего, ничего, это дело поправимое. Сечешь фишку, да? Я про врачей, говорю, ВРАЧЕЙ! Ясно? – грубый и ничем непримечательный мужской голос втирает мне какую-то дичь. В моих глазах все рябит от удара.

– Что вы делаете с моим сыном? – визжит где-то рядом мама. Господи, как же мне плохо.

– Я отвечаю, все с ним в порядке! Отвечаю! Вы потом им будете гордиться! А сейчас минутку, мадам, времени у меня мало…

– Я… я вас знаю! – мамин голос не меняет высоких тональностей. – Я вас видела по телевизору! Только где вот… вот…

– Я вообще популярная личность. Автографов не раздаю. Можете просто полюбоваться, я разрешаю. Так вот. Вы не переживайте. Я о вашем сыне позабочусь. Просто знайте, что он в надежных руках, хорошо?

– Что???

И я чувствую, как чьи-то сильные руки хватают меня и куда-то тащат.

– Что вы делаете с моим сыном?!

– Успокойтесь, мадама. Я к врачу отвезу его.

– Нельзя! У него сейчас экзамены!

– Мадама, какая вы жестокая. Ваш сын сейчас харкать кровью начнет, а вы на экзамены. Ни один хороший родитель так не поступит!

Раздается звук открытой дверцы, и меня толкают на заднее сиденье машины. В голове понемногу начинает все проясняться, но поднимать болезненную голову не решаюсь – вдруг кровь действительно пойдет.

Дверь захлопывается, но я узнаю мужской голос снаружи.

– Так, мадама. Здоровье сына важнее. Экзамены – это не проблема, потом сдаст. Я вам позвоню на телефон, когда все закончится. Так что даже не переживайте.

Передняя дверь стремительно открывается, мужчина садится на место, и машина почти сразу трогается. Я еле успеваю услышать мамин возглас:

– Остановитесь! Куда вы его везете! Эй, у вас нет моего телефо-о-о-н-а-а!

Машина быстро едет по гладкой дороге, совершая иногда крутые повороты.

– Все, чувак, приходи в себя. Конечно, приложился ты знатно, но все будет окей. Слушай меня. Сзади там лед лежит! Видишь, а? Сзади в кармане. Вот возьми к голове приложи! Давай, давай, мне труп в машине не нужен!

Мое зрение еще не сфокусировалось окончательно, но очертания предметов я различаю. На ощупь откапываю сзади холодный запечатанный пакет и прикладываю ко лбу. Ко мне приходит долгожданное облегчение.

– Круто! – говорит водитель, чей словарный запас отличается потрясающими неологизмами. – Ну ты как? В голове шумит?

– Уже лучше, – признаюсь я. В голове и правда немного шумит, но чувствую себя более-менее.

– Отлично, отлично. Ты приложи покрепче, покрепче говорю! Голову беречь надо!

Я уже понимаю, что у мужика точно не все дома. Чокнутый немного. Приглядываюсь к своему водителю – человек в черной куртке и с красной банданой на голове. Господи, что за бандит.

– Куда меня везете?

– Туда, где тебе помогут.

– В больницу?

Мужик с удивленным взглядом поворачивается ко мне, а я внутренне радуюсь, что мы стоим на светофоре. А то еще в одну аварию попадать совсем не хочется.

– Не, парень. Врачом не станешь. Не твое это, – и снова его взгляд возвращается на дорогу. – Да вообще долгий у тебя путь. Пока поймешь, ой не знаю даже, сколько времени это займет.

О чем он болтает? Я все уже давно понял для себя. Жизнь нужно прожить правильно. Заранее позаботиться о профессии со стабильной зарплатой, в конце концов, нужно как можно скорее заработать деньги и стать взрослым. Да, давно пора повзрослеть.

– Хей, не наводи тоску. Всегда меня бесит, когда ты начинаешь задумываться. Прям серьезный такой.

Кто-нибудь спасите меня от этого сумасшедшего. Нужно уходить.

Я привстаю немного, чтобы заглянуть в окно. Мой взгляд с трудом цепляется за плывущие мимо деревья и здания. Кажется, он едет в сторону аэропорта.

– Ну мама у тебя, конечно. Сын тут умирает, а она его на экзамены! Повезло тебе, что я тут оказался!

Сумасшедший, это ты меня сбил.

– Да ты не бойся, не бойся, тут холодная вода есть сзади. Посмотри и отпей.

Да, точно, вода лежит на коврике. Я тянусь к приятной прохладе, убираю крышку и с жутким желанием жить делаю глоток. Уже лучше.

Повезло мне, что у этого парня и лед и холодная вода в машине…

Так, стойте, тут что-то не так!

– Остановись! – громко говорю я. Куда же он меня везет?

– Не, не, не. Лежи, пацан. Голова еще будет болеть.

– Вы не понимаете. У меня экзамены. Там мама одна. Я не могу!

– Почему? Экзамены потом сдашь.

– Когда? Через год? Нельзя! Там судьба моя решается.

– Ууу, как все ужасно. Нельзя отдавать судьбу в руки этим сложным людям. Они со своей судьбой еле разбираются.

– Вы не понимаете.

– Секу я фишку. Это ты не понимаешь. Твоя судьба решается именно сейчас!