На токах вовсю идет молотьба. Взяв рисовые снопы за комли, крестьяне изо всех сил хлещут колосьями о камни или специальные широкие доски. Выбив зерно из снопов, они отбрасывают их прочь и берут новые. На соседнем току молотьба идет несколько по-иному. Вокруг кола, вбитого посредине тока, флегматично ходят бычки. Хватая на ходу пучки соломы, они месят расстеленные у них под ногами рисовые снопики. На третьем току бычки тащат тяжелый каток. Словом: всяк молодец на свой образец!
Тут же идет веяние. Зерно веют на ветру лопатами, совками, сыплют из тазов и лотков. Некоторые крестьяне взбираются на высоченные трехногие подставки и оттуда сыплют из лотков зерно. Ветер относит полову в сторону, а у подножия подставки растет горка чистого зерна.
На токах работают крестьяне от мала до велика. Закончив молотьбу, мужчины вскидывают тяжелые мешки и корзины с рисовым зерном на скрипучие арбы и везут их в деревни.
Полтораста лет назад предки этих крестьян так же трудились на этих полях, а мимо них шагали войска Типу Султана. Они шли отражать набег стремительных маратхов, сразиться с неповоротливыми ордами низама или красномундирными наемными полками англичан. И, вероятно, так же вот, защищая глаза ладонью, смотрели крестьяне на колышущиеся ряды майсурских сипаев, на их красные, зеленые и синие тюрбаны, желто-коричневого цвета униформы с тигриными полосами, на их скатки из грубых верблюжьих одеял и тяжелые французские ружья с широкими штыками.
Наверное, интересно было им смотреть на марширующие колонны майсурцев! Во главе колонн шагали знаменосцы с веящими на ветру зелеными полотнищами, на которых были изображены слоны и солнце. Играли оркестры. Сипаи то тут, то там затягивали песни. А потом шли боевые слоны. Мотая рогатыми головами, сильные бычки тащили за собой пушки на грубых крепких лафетах, зарядные ящики с порохом и ядрами. Справа и слева, появляясь и исчезая в неровностях местности, неслись отряды знаменитых майсурских кавалеристов луути-вала — грозы вражеских обозов.
Может быть, как раз здесь луути-вала сшибались в яростной схватке с вражеской кавалерией, и бешеные кони безжалостно месили копытами древнюю землю, обильно политую потом майсурских землепашцев. Может быть, здесь, по этим чудесным местам, чарующим путника роскошными пальмовыми рощами, невысокими каменистыми грядами и полными воды широкими каналами, вели свои бесчисленные орды людей и животных Корнваллис и Уэлсли, приходившие из Калькутты раздавить Типу, который не пожелал стать данником всемогущей Компании!
Город Льва Майсура все ближе и ближе. Сквозь зеленые пальмовые рощи и волнующиеся на ветру седые заслоны не скошенного еще сахарного тростника проглядывает наконец усеянное гранитными глыбами ложе реки Кавери, а над ней — укрепления Серингапатама!
СТЕНЫ СЕРИНГАПАТАМА
Издали город-крепость похож на поверженного в битве солдата, тело которого покрывают бесчисленные раны. После пронесшихся над Серингапатамом гроз в нем мало что сохранилось от прошлого. Из-за опустошительных войн, пожаров и грабежей город обезлюдел, и тем не менее он способен произвести глубокое впечатление даже на тех, кто незнаком с его бурной историей.
Когда переезжаешь Кавери по высокому каменному мосту, сооруженному некогда французскими инженерами, с него хорошо видны крепкие прямые стены и квадратные хиндуистские бастионы Серингапатама. Их подножия сплошь заросли высокими кокосовыми пальмами, которые, шелестя зелеными косматыми головами, кокетливо смотрятся в светлые воды реки. Прилепившись к основаниям стен, стоят маленькие, словно игрушечные, храмы. Но обширные щели в стенах, глубокие вмятины от ядер красноречиво говорят о бушевавших здесь некогда кровопролитных сражениях.
Стены немало пострадали и от времени. Там и тут безнадежно обвалились бастионы, выветрилась известковая связь между каменными плитами и длинными плоскими кирпичами, из которых сложены стены.
А когда-то эти полуразваленные боевые стены были грозными стражами столицы. Выбеленные до ослепительной белизны известью, окруженные глубокими рвами, с двумя сотнями добрых пушек на бастионах и роями сипаев на валах, они были надежными союзниками майсурцев.
За стенами города видны позолоченные вершины хиндуистских храмов Ранганахти, Гангадхарешвары и Нарасимхи, какие-то массивные каменные кубы, крыши домов. В кипении сизых голубиных стай тянутся вверх два шестигранных минарета Масджид-и-Аала (Великой мечети) — главной мечети Серингапатама.
Итак, здравствуй, Серингапатам — столица отважного Льва Майсура!
КОГДА ВЪЕЗЖАЕШЬ В БАНГАЛУРСНИЕ ВОРОТА
Остров, на котором стоит Серингапатам, слегка похож на корабль, плывущий на запад, против течения Кавери. На носу корабля, занимая треть его палубы, возвышается каюта в виде утюга. Утюг — примерная форма крепости Серингапатама.
Для осмотра острова пришлось нанять тонгу — расстояния тут немалые. Тонга покатила к тыльной части «утюга», к Бангалурским воротам. Дорога проходит сначала через срезанный холм.
В самом узком месте горловины справа и слева — низкие сводчатые караульные помещения, в которых когда-то коротали время стражи. Дальше — глубочайший ров и поперек него — узкая насыпь, ведущая к Бангалурским воротам.
Бангалурские ворота — главные ворота города — очень высокие, но узкие, рассчитанные на то, чтобы через них могли пройти боевые слоны. Внутри ворот в их стенах видны гранитные выступы с отверстиями. Когда-то, еще задолго до Типу, к ним приковывали государственных преступников.
Когда пройдешь ворота, то открывается широкая перспектива Серингапатама. Слева виден массивный каменный пьедестал, на котором полоскалось зеленое знамя Майсура. Неподалеку видны остатки триумфальных ворот, развалины зданий. Дальше за пьедесталом помещались весь артиллерийский парк государства, сипайские бараки и военный плац.
Но мы едем вдоль правой северной стены, по дорожке, протоптанной поколениями туристов и почитателей Льва Майсура. И сразу же перед глазами встает Масджид-и-Аала (Великая мечеть). Она была построена Типу Султаном в 1787 году. По легенде, шестилетний Типу играл здесь как-то с мальчишками. Мимо проходил факир, который сказал Типу, что быть ему правителем Майсура! Будто бы в память об этом событии и была воздвигнута мечеть.
Великая мечеть — очень простое, но весьма величественное сооружение. Чтоб представить ее форму, нужно взять папиросную коробку и на ее середину положить плашмя коробку от спичек, а по бокам спичечной коробки — два массивных мундштука. Когда-то Великая мечеть, как и большинство зданий в городе, была окрашена в любимый желтый цвет Типу с тигровыми полосами. Но сейчас окружающая мечеть стена с резной балюстрадой, два высоких шестигранных минарета, увенчанных золотыми куполами, побелены известью.
В узеньком дворике мечети негде повернуться — столько там надгробий. Надписи на них рассказывают о покоящихся здесь почтенных серингапатамцах. Справа и слева закопченные караван-сараи. Камни в них до блеска отполированы поколениями странников. Справа виден пустой с уступчатыми краями хоуз (пруд для омовения).
Великая мечеть тщательно выбелена изнутри. В нишах стен лежат завернутые в чистые тряпицы кораны. Над нишами черными буквами начертаны имена калифов — наследников империи пророка Мохаммеда. Сбоку — дверцы, ведущие в хранилище обрядового имущества мечети. Поднявшись по деревянным спиральным лестницам одного из минаретов, нам пришлось буквально протиснуться сквозь узкий люк, чтобы выйти на самую высокую платформу. Но вид Серингапатама, реки Кавери и Майсура оттуда был отличный.
Здесь, перед Великой мечетью, рассвирепевшие английские солдаты истребили около четырех тысяч почти безоружных майсурских сипаев, которых предатель Пурнайя послал сюда якобы для получения жалованья, а на деле для того, чтобы оголить один из решающих участков крепости. Их гибель решила судьбу Серингапатама.
