Как уже было сказано, по-видимому, Шекспир прибыл в Лондон с одной из актерских трупп, принявшей его в свой состав во время гастролей в провинции.
Театры, их покровители и враги
Одним из излюбленных развлечений того времени был театр, являвшийся подлинно народным искусством. Мы уже упоминали о том, сколько актерских трупп посещало в разные времена Стратфорд. Но если в провинциальном городке спектакли случались от времени до времени, в Лондоне они происходили постоянно, и здесь одновременно работало несколько актерских трупп.
Собственно, мы выразились неточно. В самом Лондоне, то есть в черте Сити, театров не было. Здесь, в этом городе купцов, ремесленников и торговцев, все местные дела решались муниципалитетом, а в нем преобладали буржуа, придерживавшиеся строгой пуританской религии, запрещавшей всякого рода развлечения. Музыку и театр пуритане презирали, считая их греховным делом, отвлекающим от "святой" задачи накопления богатств.
Против театра выступил ханжа пуританин Филипп Стабз, опубликовавший памфлет "Анатомия злоупотреблений". Выпущенный в 1583 году, он переиздавался два года подряд после этого. Еще одно издание вышло в 1595 году, примерно в то время, когда Шекспир написал "Венецианского купца". У Стабза много доводов против театров: "Теперь они обычно служат для того, чтобы нарушать святость божьего дня — субботы, отвлекают народ от тех мест, где проповедуется святое слово божье; люди устремляются в театры и другие гнусные сборища, предаются безделью, расточительности, разврату, легкомыслию, пьянству и бог весть чему еще". Стабза не устраивает даже то, что некоторые пьесы посвящены религиозным сюжетам: "Ежели они посвящены божественным предметам, то сие совершенно нетерпимо и, хуже того, богохульственно". А если в пьесах изображается обыкновенная жизнь, то такие представления "полны нечестивости, и поощряют порок, и за это равно заслуживают осуждения".
Гуманисты защищали театр от пуритан как полезное развлечение. "Есть много людей, пригодных только для войны, — писал в 1592 году Томас Нэш. — Этих людей надо чем-нибудь занять, когда они не при деле… Для этой цели полезно исполнение пьес, хотя против этого решительно восстают некоторые хулители с плоскими умами, неспособные глубоко понять тайны правления. После полудня — самое праздное время дня, когда те, кто сами себе хозяева, как, например, господа придворные, юристы, большое количество офицеров и солдат, находящихся в Лондоне, предаются всякого рода удовольствиям. Раавлечения они выбирают, не считаясь с тем, насколько они добродетельны: кто играет в карты, кто гоняется за женщинами легкого поведения, кто пьет, а кто смотрит пьесы. Так как ничто в мире не удержит их от одной из этих четырех крайностей, то не лучше ли, чтобы они выбрали наименьшее зло, то есть пьесы? А что, если при этом я докажу, что пьесы вообще не зло, а вполне добродетельное дело?"
Так как пуритане запрещали спектакли в пределах Сити, то первые лондонские театры возникли за чертой города. Они строились в пригородах подчас рядом с загонами для травли медведей или аренами петушиных боев, неподалеку от таверн и публичных домов. В глазах пуритан это еще более компрометировало сценическое искусство, хотя не актеры были повинны в том, что их поставили в необходимость играть в таком дурном соседстве.
Впрочем, играли они не только там. Их часто приглашали выступать в домах вельмож и даже во дворец королевы. В зимние каникулы актеры выступали в лондонских юридических школах, а во время гастролей они неизменно заезжали в Кембридж и Оксфорд, где находили взыскательную академическую публику, относившуюся иногда не без снобистского высокомерия к площадным фиглярам, не игравшим Сенеку и Теренция.
К началу деятельности Шекспира в Лондоне насчитывалось четыре здания, специально предназначенные для представлений. Два находились к северо-востоку от города; и, выйдя за городскую стену через Бишопсгейт (Епископские ворота), можно было за пятнадцать минут дойти до одного из них, именовавшегося "Куртина", а до другого, называвшегося просто "Театр", — за двадцать минут. Оба эти здания построили еще в 1576 году. Строителем и владельцем "Театра" был Джеймз Бербедж, и здесь Шекспир вскоре стал постоянно работать.
На южном берегу Темзы находились два других театра. Эта местность тогда не входила не только в состав Сити, но даже не принадлежала к лондонскому графству. Сюда можно было попасть, перейдя большой мост через реку. Этот грандиозный мост являлся для своего времени чудом строительства. На нем размещались многочисленные лавки и мастерские. Здесь же у входа и выхода с моста на пиках торчали головы казненных преступников.
Перебраться из Лондона на южный берег можно было также на лодках, в большом числе шнырявших по реке. Лодочники составляли большую корпорацию, так как движение по Темзе было весьма оживленным. Вдоль берегов то и дело раздавались крики: "Эй, на запад!", "Эй, на восток!" Это лодочники, зазывая пассажиров, сообщали о своем маршруте.
Примерно в полутора километрах от лондонского моста, в деревушке Ньюингтон-Батс, находился театр, построенный около 1580 года. Другой театр размещался еще ближе — всего в полукилометре от моста. Назывался этот театр "Роза". Его построил в 1587 году делец Филипп Хенсло.
Шекспир знал все эти театры. В "Розе" он, вероятно, выступал на сцене в начале своей актерской карьеры, и, во всяком случае, документально известно, что здесь в 1592 году шла одна его пьеса. В "Театре" Бербеджа он работал около трех лет (1594-1597). После его закрытия он вместе с труппой играл некоторое время в "Куртине" (1598-1599), а также, возможно, в Ньюингтон-Батсе.
В те времена у актерских трупп не было своих театральных помещений. Они снимали их для представлений. Труппы были невелики, обычно ядро составляли шесть-восемь актеров. Они были пайщиками и главными исполнителями в пьесах. Сверх того труппы нанимали актеров для исполнения второстепенных ролей. В таком большом составе труппы играли только в Лондоне. Во время же гастрольных поездок по стране они выступали в сокращенном составе. Оставались только главные исполнители. Еще раз напомним о бродячих актерах, показанных Шекспиром в "Гамлете". Их всего четыре или пять. Один играет королей, другой — злодеев, женские роли исполняет мальчик. Актрис во времена Шекспира еще не было, но мальчики-актеры проходили такую тренировку, которая превращала их в образцовых исполнителей женских ролей. Как известно, в восточном театре многих стран и доныне женские роли исполняются мужчинами. Во всяком случае, в шекспировские времена это было в порядке вещей и воспринималось как нечто само собой разумеющееся. Но, конечно, возраст ставил предел для исполнителей женских ролей, и на это намекает у Шекспира Гамлет, когда, обращаясь к юноше-актеру, восклицает: "Что я вижу, молодая госпожа! Клянусь владычицей небесной, ваша милость ближе к небу, чем когда я видел ее в последний раз, на целый каблук. Молю бога, чтобы ваш голос не оказался надтреснутым, как вышедший из обращения золотой"19 .
