Джасинда, мягко говоря, была шокирована.

Разве такое возможно? Мальчики были сыновьями королевы Дома Знания. У них не могло быть такого родимого пятна! И все же оно было… и было таким же черным, как и у их отца. А это значило, что они стояли в очереди на престол Дома Защиты! И ладно, если бы у них у всех было такое… но у Сабах было целых два…

Предки, если пуристы узнают об этом, они сойдут с ума!

— Уильям, — строгий голос отца заставил маленького Вилли растерянно взглянуть на него. — Что тебе говорили относительно родимых пятен?

— Что мы не должны рассказывать о них никому, кроме членов семьи, — не задумываясь, выдал малыш.

— Правильно.

— Но разве Джасинда теперь не семья? Как и король Джотэм? — растерянный взгляд Вилли метался между матерью и отцом. — Ты всегда говорил, что за этим столом едят только члены нашей семьи.

Джасинда увидела, как Уильям прикрыл глаза, и поняла, что тот с трудом сдерживается, чтобы не взорваться. Ей и самой, воспитывая собственных детей, не раз приходилось тренировать свою выдержку.

— Я сделал что-то не так? — мальчик опустил вилку, и его маленькая нижняя губа задрожала от расстройства. — Я слышал, как ты рассказывал дяде Питеру, что если об этом узнают не те люди, то с Сабах может случиться что-то плохое. Неужели Джасинда «не те люди»? Неужели теперь Сабах причинят вред?

— Нет, Вилли, — мгновенно вскочив, Уильям подошел к дрожащему сыну и прижал его к себе. — Нет, Вилли. Ты все сделал правильно. Ты поступил в соответствии с тем, что мы тебе говорили. Джасинда не имеет отношения к плохим людям, и Сабах в безопасности.

— Могу я пойти и проверить? — спросил мальчик. — Хочу сам убедиться.

Уильям поставил Вилли на пол, и тот мгновенно выскочил из столовой, забыв про недоеденный торт.

— Мальчики, если вы закончили, можете идти играть, — сказал сыновьям Уильям, возвращаясь на свое место.

— Да, папа, — Кайден тут же встал и быстро ушел.

— Да, папа, — Джейкоб, не теряя времени, последовал за ним.

— Да, дядя Уильям, — Бретт также поспешно отправился вслед за Джейкобом.

В общем, все они бросились догонять Вилли.

В столовой воцарилась тишина.

Взгляд Джасинды оббежал всех присутствующих, начиная с Питера и Синди. Ненадолго задержался на Кассандре, скользнул по Уильяму и Джотэму и снова вернулся к Кассандре.

— Сабах не капризничала, когда мы появились на утренней трапезе. И ты не укладывала ее спать перед вечерней трапезой, якобы следуя режиму.

— Нет, — призналась Кассандра.

— Понятно, — коротко кивнула Джасинда, ее лицо ничего не выражало.

Она никогда не думала, что может быть так больно.

Джасинда лучше других знала, почему родимые пятна нужно скрывать от посторонних. Она прекрасно понимала Уильям с Кассандрой, не желавших открывать ей свою тайну. Но Джотэм?.. Джотэм, утверждавший, что хочет, чтобы она стала частью его жизни? И частью жизни его друзей? И при этом он не проронил ни слова, когда она поведала ему о своем родимом пятне? Им и так-то будет нелегко, когда они станут жить вместе. Но если между ними не будет доверия… у них не будет ни единого шанса.

— Джасинда… — Джотэм потянулся к ее руке, но она отдернула ее.

— Просто чтобы вы были в курсе, — Джасинда, игнорируя Джотэма, смотрела прямо в глаза Кассандре. — Я никому не расскажу о том, что сегодня случайно узнала здесь. Единственное, чего можно этим добиться, — это раскочегарить пуристов. А они никогда не входили в круг значимых для меня людей. Предки по какой-то причине допустили все это. Так кто я такая, чтобы перечить им?

— Спасибо, Джасинда, — начал Уильям.

— Не проблема, Верховный адмирал, — Джасинда взглянула на человека, которого всегда считала другом, и только сейчас поняла, какой же наивной была. Верховный адмирал и король в одном лице никак не мог быть ее другом лишь потому, что более сорока циклов назад они вместе учились в Академии. Взяв с колен салфетку, она вытерла губы и положила ее на стол. — Спасибо за прекрасный ужин. Если вы позволите, я, пожалуй, пойду. Поездка сюда утомила меня, похоже, больше, чем я ожидала.

Стоило ей подняться из-за стола, и Джотэм тут же отодвинул свой стул.

— Нет, — она мимолетно коснулась его плеча. — Останься. Я знаю, что тебе есть что обсудить с Верховным адмиралом. Синди. Питер, — она кивнула каждому из них и, бросив напоследок рассеянный взгляд на Джотэма, вышла из столовой.

* * *

— Хуже не бывает, — злясь на себя, Джотэм отшвырнул салфетку и, поднявшись, принялся нервно расхаживать взад-вперед.

Его сердце сжалось, когда в глазах Джасинды на мгновение мелькнули чувство предательства и душевная боль. А потом она закрылась, полностью отгородившись от него. Ну почему плохое всегда случается, когда его не ждешь? Он не думал, что Кассандра с Уильямом изначально спланировали держать Сабах подальше от Джасинды. Ему это даже в голову не пришло, зато Джасинда сразу же все поняла.

Наличие у мальчиков родимых пятен — даже если это выходило за рамки привычного — можно было объяснить сильной кровью Уильяма и его древней родословной. Но вот Сабах… Ни у одной женщины за всю историю Кариниана не было родимого пятна Дома Защиты. Точно так же, как родимое пятно Дома Исцеления никогда не появлялось ни у одной из них. И все же Джасинда носила такой знак… пусть не на руке, а над сердцем, но все же носила. И доверила ему свою тайну. А он не доверился ей. Не раскрыл ни одного из своих секретов.

Как без доверия строить настоящие отношения?

Для того чтобы оно зародилось, требовалось время, а вот его-то у Джотэма как раз и не было. Сказать по правде, он был уже на грани, поэтому намеренно ускорял процесс. Чтобы избавиться от одиночества в холодной постели и гнетущей пустоты в душе.

Теперь и то, и другое было заполнено Джасиндой. Благодаря Джасинде.

Если он ее сейчас потеряет… то только по своей вине.

Вцепившись в каменные перила, вмиг охладившие его кожу, Джотэм с удивлением обнаружил, что вышел на балкон с видом на королевский сад, что сейчас был залит серебристым светом полной луны. Сделав глубокий вдох, он оценил сухой, сладковато-пряный воздух Кисурри, так отличавшийся от влажного воздуха его сада в Печоре.

Воздуха, наполненного ароматом роз. Роз, что посадила там Лата.

Роз, которые Лате подарила мать Джасинды.

Эти две женщины вплелись в его судьбу так же тесно, как и стебли розового куста.

— Все будет хорошо, Джотэм. Джасинда поймет.

— О, она уже все поняла, Уилл. Она все прекрасно поняла, — Джотэм запрокинул голову и взглянул на звезды. Когда-то они казались ему неимоверно загадочными, а мысль отправиться исследовать их — чрезвычайно волнующей. Он даже посвятил этому какое-то время. Но теперь они уже не влекли его так, как в молодости. Теперь все, чего он хотел… чтобы рядом с ним была Джасинда. — Я не должен был оставаться на флоте второй тур, Уильям.

— Что? — друг недоуменно посмотрел на него, удивляясь столь резкой смене темы.

— Моим долгом было отслужить только один цикл, но мне хотелось доказать всем, что мое присутствие там не номинально, как это было с Дадрианом. Я хотел, чтобы все знали, что медали на моем кителе не подарены отцом, а каждая из них мной заслужена.

— Так и было, Джотэм. Никто никогда не сможет оспорить это.

— Но стоило ли придавать этому такое значение? Единственным человеком, чье мнение должно было иметь для меня вес, была Лата. Мое решение стоило мне целого цикла разлуки с ней. А тебе — союза с Салиш.

— Мы были молоды, Джотэм, пытались найти свой путь.

— Ты бы сейчас принял такое же решение, Уилл? Ты бы вернулся на флот, если бы был там нужен? Оставил бы жену и детей, зная, что, возможно, никогда больше их не увидишь?

— Нет, — не задумываясь, открестился Уильям. — Я отслужил свой срок, Джотэм. Я знаю, кто я. Знаю, что честно заслужил свою должность. Ради этого мне пришлось многим пожертвовать, что-то потерять. Но теперь я не буду этого делать.