— Да, капитан, — немедленно ответила Стефани.

Джасинда подождала, пока они останутся одни, прежде чем заговорить.

— Ты не ответила ни на один из моих звонков.

— Я не хотела с тобой разговаривать.

— Я это поняла, но игнорирование проблемы не избавляет от нее, Стефи.

— А разговор об этом? — потребовала Стефани.

— Не так, как ты хочешь, но это может помочь тебе смириться с этим.

— А если я не хочу с этим смириться, как ты говоришь?

— Тогда у нас возникнет проблема.

— Я не могу поверить, что ты это делаешь, мама! — шипела Стефани. — А как же папа!

— И как же он?

— Если бы он был жив…

— Если бы твой отец был жив, ничего бы этого не случилось. Я любила твоего отца, Стефани, до сих пор люблю его, всегда буду любить. Но теперь я также люблю Джотэма, и я бы не отказалась от него так же, как от твоего отца.

— Но… — Стефани нахмурилась, выглядя смущенной.

— Но что?

— Как… ты всегда говорила, что отец — твой спутник жизни.

— И он был, есть, но это не значит, что я не могу любить кого-то другого. Это не то же самое, что любовь, которую я испытываю к твоему отцу, Стефани. Она другая, но это не делает ее неправильной. Я уже не та женщина, которой была, когда вышла замуж за твоего отца и стала женой. Это изменило меня, так же как изменило меня, когда я стала матерью, так же как изменило меня, когда я стала вдовой. Мне жаль, если это тебя расстраивает. Я знаю, что из всех моих детей ты была ближе всех к своему отцу, потому что ты была его маленькой девочкой. Ты боготворила его гораздо больше, чем Дантон или Итан, и я знаю, что ты считаешь это предательством по отношению к нему, но я так не считаю. Я вижу в этом дань уважения. Любовь твоего отца была настолько истинной, что я знаю, он не хотел бы, чтобы я осталась одна, даже если бы я снова полюбила.

— Ты не можешь быть в этом уверена, — отрицала Стефани, но в голосе ее не было уверенности.

— Я могу, потому что это то, чего бы я хотела для него, если бы ситуация изменилась.

— Я… мне нужно идти, мама. Я не могу опоздать на тренировку.

— Я понимаю. Но, пожалуйста, Стефани, подумай о том, что я сказала, потому что через несколько дней все узнают.

— Что ты имеешь в виду? — потребовала Стефани. — Джотэм собирается сделать официальное объявление?!!!

— В некотором смысле. Я здесь, потому что буду присутствовать на королевском балу вместе с ним.

— Что?!!! — Стефи сделала спотыкающийся шаг назад.

***

— Держи руки поднятыми, Мичелокакис! — предупреждение Питера запоздало, и Стефани снова оказалась на мате, а Вудроу жестоко ухмылялся, глядя на нее. Она ненавидела Уортэма Вудроу. Он не скрывал, что считает, что женщинам не место в службе безопасности, а поскольку Стефани была единственной оставшейся женщиной в этой программе, она была его любимой мишенью.

— Всем передохнуть! Мичелокакис! В мой кабинет! — приказал Питер, крутанувшись на пятке.

Вудроу усмехнулся, когда пошел за водой.

— Что у вас в голове творится, лейтенант? — потребовал Питер, захлопывая дверь и направляясь к своему столу.

— Ничего, сэр, — ответила она, застыв на месте.

— Я вижу это. Иначе Вудроу не смог бы свалить вас таким простым ходом.

— Да, сэр.

Питер откинулся в кресле, окинув ее внимательным взглядом.

— Вы, лейтенант, самый талантливый новобранец, которого я когда-либо тренировал.

— Что? — Стефани бросила на него шокированный взгляд.

— Вы умны, быстро учитесь и адаптируетесь, и понимаете, что грубая сила редко является решением.

— Я… Спасибо, капитан.

— Именно поэтому ваше сегодняшнее выступление так раздражает. Теперь я хочу знать, в чем причина.

— Сэр, простите, это семейное дело. Но я клянусь вам, я больше не позволю этому влиять на мои тренировки.

— Ты расстроена из-за отношений твоей матери с королем Джотэмом. — Питер не думал, что это возможно, но Стефани стала еще жестче, ее глаза пронзили его так же, как глаза ее матери.

— Сэр, хотя я отношусь к вам с уважением, это не ваше дело.

— Обычно я бы согласился с этим утверждением, но в данном случае это касается одного из моих стажеров. Поэтому, если вы не хотите быть исключенной из этой программы, вы будете отвечать.

Стефани молчала несколько мгновений, взвешивая, что для нее важнее всего, и понимая, что если она провалит эту программу, то это будет ее собственная вина.

— Да. У меня проблема с… отношениями моей матери с королем Джотэмом.

— Почему?

— ПОЧЕМУ?!!! — Стефани посмотрела на него как на сумасшедшего. — Она моя мать, а он…

— Просто мужчина.

— Это неправда! Он король, предводитель людей, он и мой отец…

— Он и твой отец?

— Они были друзьями. Я часто пробиралась в кабинет отца и слышала, как они с Джотэмом разговаривают. Я никогда не подслушивала, что они говорят, но то, как они это говорили. Даже когда они спорили, было видно, что они уважают друг друга.

— И ты думаешь, что Джотэм каким-то образом нарушил эту дружбу, это уважение, полюбив твою мать.

— Он не любит ее, — мгновенно опровергла Стефани.

— Любит, — тихо сказал ей Питер.

— Он не может.

— Почему?

— Потому что если бы он любил, то сделал бы ее своей королевой, а не компаньонкой. — Наконец-то она сказала то, что ее действительно беспокоило. Ее мать никогда не была предназначена для того, чтобы быть «компаньонкой».

— Возможно, он так и сделает.

— Нет. Он всегда говорил, что Лата будет его единственной королевой.

— Кому?

— Моему отцу. Отец хотел, чтобы он однажды встретил кого-то. Вы можете в это поверить? Мой отец пытается свести короля с женщиной? Джотэм тогда сказал, что для него всегда будет только одна женщина, одна королева, и она умерла.

— Люди меняются, Стефани, время меняет нас, и жизнь меняет нас. Я не знаю, сделает ли Джотэм Джасинду своей королевой, но я знаю, что он любит ее. Чтобы понять это, достаточно увидеть их вместе. — Когда Стефани не ответила, он задал ей вопрос. — Позволь спросить тебя, если бы ситуация была обратной. Если бы ты влюбилась в мужчину, хорошего мужчину, мужчину, который любит тебя и хочет разделить с тобой свою жизнь. Если бы это случилось, и твоя мама почувствовала, что тебе нужно отказаться от него, потому что он может вмешаться в ее жизнь. Ты бы так поступила?

— Конечно, нет! Она же моя мать! Она всегда хотела только моего счастья.

— Но ты не хочешь этого для нее. Она должна была умереть вместе с твоим отцом?

Стефани побледнела от обвинения.

— Нет!

— Тогда позволь ей жить, Стефани. Позволь ей любить и быть частью этого, быть с ее дочерью.

— Это не так просто.

— Это так, если ты позволишь. Семья — это очень ценная вещь, Стефани. Я знаю это лучше, чем кто-либо другой. Ты не хочешь потерять свою из-за своего эгоизма.

— Я… я подумаю над вашими словами, капитан.

— Сделай это. А теперь возвращайся туда и не дай Вудроу снова тебя сбить.

— Да, сэр. — Повернувшись на каблуке, она вышла из комнаты.

***

— Король Джотэм?

Джотэм поднял глаза от компьютера в своем кабинете и увидел стоящего там Деффонда, который выглядел немного не в своей тарелке.

— Деффонд, я остаюсь на ночь, — сказал он ему.

— Да, Ваше Величество, я знаю. Я надеялся, что смогу переговорить с вами.

— Конечно, — Джотэм откинулся в кресле. — Что я могу для тебя сделать?

— Я… кое-что дошло до моего сведения, о чем, как мне кажется, вы должны знать.

— Хорошо. — Он не думал, что когда-либо видел Деффонда настолько неловким.

— Это касается Джасинды.

Джотэм немедленно поднялся на ноги.

— С ней что-то случилось? Она ранена? — она уехала только накануне вечером, решив, что будет проще, если она отдохнет во время полета на Кисурри, чтобы проснуться свежей и начать свой день. Ему было неприятно видеть, как она садится в его шаттл без него, неприятно знать, что следующие несколько ночей он будет спать один.