Ещё я обратил внимание на необычные фигурки ручной работы, сделанные в виде каких-то старинных персонажей. Такие, шахматы если и продаются, то очень дорого. Но ведь для «Мери Поппинс» нет ничего невозможного…

– Мне их подарили! – сказала Алани, заметив мой любопытствующий взгляд. – На обороте написано кто. Белые всегда начинают первыми по правилам, и выигрывают. Но я люблю играть чёрными, потому что в игре они постоянно проигрывают, так же как я в жизни…

– А вы не пробовали играть белыми, чтобы начать выиграть в жизни?

– Пробовала, ничего не получается! У меня белые тоже проигрывают – ответила она, и рассмеялась.

Она казалась забавной, и всё же было что-то неуловимо грустное в ней…

– И вы хотите научиться выигрывать чёрными? – подытожил я

– Именно так, пан доктор!

– Алани, окажите любезность, не называйте меня – паном доктором. Я обычный психолог, а не доктор, и моё имя Том.

– Но вы же лечите человеческие души, значит – пан доктор…

– И всё же психолог, а не доктор, – настаивал я. – Моя работа в том, чтобы людям что-то подсказывать и советовать в трудной ситуации, а не лечить им души.

Она лукаво улыбнулась и продолжила:

– Как угодно…Вы спрашивали о моей работе, у меня её нет, и я не представляю, кем могла бы быть, не имея ни способностей, ни наклонностей к чему-либо вообще. Образ жизни веду затворнический, потому что мне не комфортно среди людей. Ненавижу, когда на тебя смотрят одни с жалостью, другие с брезгливым презрением, словно ты полное убожество…Меня так бесит, что я не могу доказать обратное и утереть всем нос!

– Разве стоит что-то кому-то доказывать?

– Может, и не стоит, но утереть нос всё-таки не мешало…

– А как насчёт сообществ для…

– Меня не интересуют никакие сообщества тем более для ограниченных. И я не понимаю, почему каждый норовит меня туда отправить?

Пани явно была с гонором, хотя, если учесть выживаемость и приспособляемость в ограниченных условиях, наверное, это было не так уж и плохо.

– У вас есть друзья? – спросил я, желая больше узнать о ней

– Есть подруги, отличные все девчонки! Но вот друзей как таковых у меня нет.

– Я так и предполагал при вашем-то конфликте с мужским началом… Кстати, какие у вас отношения с зятем?

– Неплохие, но мне кажется, что мы просто друг друга терпим, хотя никогда не конфликтуем…

– Почему вы так думаете?

Она пожала плечами

– Не знаю…такое ощущение. Сестру с ним познакомила наша мать, они вместе работали, мать в нём души не чаяла, а меня это всегда сильно раздражало…А ещё он мне напоминал надувной матрас в открытом океане, хотя все, кто его знал, уверяли меня в том, что он очень надёжный и положительный человек. Я охотно им верила, но от своего ощущения никак не могла избавиться…

Пока однажды всё не встало на свои места…

– Что именно не встало на свои места? Вы что-то узнали о своём зяте?

– О да, и не только о зяте, но о своём ближайшем окружении.

Я смогла взглянуть на всех под другим углом, играя в шахматы.

– Не понимаю. Каким образом, играя в шахматы?

Тут Алани попросила меня сделать первый ход, потому что я по её желанию играл белыми, следующий ход сделала она и продолжила:

– Играть в шахматы меня научила мама, ещё в детстве. Мне нравилась эта игра, и мы часто играли с ней. Она отлично играла, а я не очень, поэтому мама нередко мне поддавалась. Потом я выросла и забросила всё, что мне нравилось в детстве.

 А недавно я вспомнила снова о шахматах, желая как-то разнообразить свой досуг, сидя в четырёх стенах. Только теперь мне приходится играть самой с собой, так как составить компанию мне некому. Играя в шахматы, в моей голове неожиданно начинают всплывать странные образы. Другое время, другие ситуации и места, всё другое, только люди… У них другой облик или образ, но они всё те же, что и сейчас здесь вокруг меня.

Я знал, что человеческий мозг до конца ещё не исследован, и что он хранит в себе ещё много тайн и сюрпризов, и всё же всегда склонялся к тому, что любые отклонения от нормы – патология в чистом виде, и это нужно всячески лечить.

Слушая Алани Меланж, я всё больше в этом убеждался.

Тем временем мы разыгрывали интересную партию. Сделав очередной ход: напав «Слоном» на моего «Ферзя», Алани стала рассказывать о фигурке «Слона» похожего на древнего воина – стража словно о живом человеке.

– Однажды задумавшись над очередной партией, в моей голове всплыла странная картина. Не знаю, какое время и место действия. Два молодых человека дворянского происхождения, закадычные друзья, готовые на всё ради своей дружбы. Образованные, красивые, богатые, имеющие всё, чтобы быть счастливыми. Но появилась девушка, которую они не смогли поделить, и вместо закадычных друзей они превратились в заклятых противников.

Что сие видение означало и почему возникло в моей голове, я не понимала, пока не пришло осознание того, что одним из этих молодых людей была я, а другим – мой нынешний зять…Это меня предали и увели любимую девушку!

Вот откуда моё ощущение надувного матраса в открытом океане…

Понимаете, Том?

Не всё было понятно, но её пространственно-метафорические объяснения мне нравились, и согласно кивнув, я отвёл из-под удара своего «Ферзя».

– После такого осознания ваши отношения с затем изменились? – со знанием дела поинтересовался я, не ожидая такого ответа

– Изменились!  Всё стало проще, моё недоверие и необъяснимое напряжение, между нами, вдруг исчезло. Однако мне было интересно узнать кто эта девушка, которая нас поссорила, тем самым создала кармические отношения в этой жизни. Вы верите в Карму и перевоплощение души?

– В причинно-следственные связи охотно верю, и они бывают только в этой жизни! Всё остальное полнейшая мистификация! – сухо ответил я – Но если вам так проще всё объяснить, тогда попытаюсь вас понять…

Взглянув на меня с неким укором, словно на непонятливого школьника, до которого никак не доходят прописные истины, она всё же терпеливо продолжила свой рассказ.

– Очень долго я не могла понять кто эта девушка? Понятно, что кто-то из моего окружения, но кто именно? Я логически пыталась вычислить, но безуспешно…

И вдруг меня осенило!

– Это была ваша мать? – решил я подыграть ей

– Как вы догадались?

– Ведь это она вас с зятем познакомила, не так ли? И души в нём не чаяла, а вас это сильно раздражало. Что-то напоминало вам о том, что когда-то она предпочла его вам…

– Браво, пан психолог! Вы уже лучше понимаете меня! Да, она когда–то нас развела, а сейчас свела снова, чтобы разрешить старый конфликт? Всё это кажется каким-то абсурдом, тем не менее, на зятя пришлось взглянуть иначе, и надувной матрас исчез… Но это ещё не всё!

В детстве меня часто посещало видение. Как будто я ехала с кем-то на мотоцикле по каменистой дорожке, вдоль стоящих домов похожих на игрушечные, моросил дождик.  Я держалась за чью-то крепкую спину и просила не ехать быстро, потому что боялась скользкой дороги, затем появлялась чёрная бездна, в которой всё исчезало.

Когда спрашивала у матери, не каталась ли я когда-нибудь на мотоцикле, она всегда смеялась надо мной и называла фантазёркой! Потому что мотоцикл и моё физическое состояние – несовместимые вещи. Но это видение… было таким чётким и реальным…

Со временем всё забылось, но шахматы! Они напомнили мне о том видении, и я вспомнила!

Молодого и самоуверенного человека по имени Маркус, которому было наплевать на любые правила… И девушку Ирму, любящую лёгкие платья с большим декольте и Маркуса,.. Им очень нравилось кататься на мотоцикле в дождливую погоду, но однажды всё закончилось! Они разбились…

Непреднамеренное убийство в совокупности с самоубийством «на высших этажах» вряд ли кому-то сходит с рук…

Ещё я вспомнила, что Ирма чувствовала себя всегда защищённой, находясь рядом с Маркусом. Его широкая и крепкая спина всегда казалась ей каменной стеной…

Такое же чувство защищённости или каменной стены у меня всегда присутствовало, пока рядом была моя мать. И я с детских лет люблю всё немецкое, как некий эталон совершенства, не понимая почему. Я только недавно осознала, что мать была неправа, называя меня фантазёркой…