Понятно - мужики спелись.
Фокс быстро юркнул ко мне, а Ирвин так и остался стоять в проеме, отсвечивая … вообще всем. Ё-мое! И что, это теперь – моё?!
- Ой!
Зажмурившись и отвернувшись, я вслепую нащупала брюки с рубашкой, принесенные Иррисой, и наугад запустила их в бесстыдника. Никакой совести у этих крылатых мужиков!
- Оденься, пожалуйста!
Совершенное тело, покрытое капельками и целыми ручейками сверкающей влаги, так и стояло перед глазами, рождая в душе томление. В конце концов, не железная же я! Девке, как-никак, двадцать шесть годков минуло – саван целомудрия уже воспринимался некой метафорической одежкой, из которой я выросла несколько размеров назад. Жмёт-с, знаете ли.
Последовал полный удивления хмык, а затем его ладонь осторожно приподняла мое лицо вверх. А вот не открою глаз – мало ли… чего там показывают… опять.
- Да ладно, уже смело можно открывать, - пожалел меня Фокс, а потом добил, - Ты все равно вообще "все" там увидела!
Вот же…Вредитель мелкий!
- Я настолько страшный, счастье мое? – тихие слова, донесшие до моих губ тепло его дыхания, прозвучали слишком близко для напряженных нервов. По телу прокатилась волнующая дрожь.
Ой, держите меня семеро… Самоконтроль усвистал в неизвестном направлении.
Медленно приоткрываю глаза, боясь опустить взгляд… и - чего там от себя-то скрывать - одновременно желая этого. Уф, брюки все-таки на месте! А в остальном…
Широкая грудь, чуть тронутая загаром смуглая кожа, ритмично бьющаяся на шее жилка… Судорожно дернувшийся под моим медленным взглядом кадык, резкая линия высоких скул, напряженные губы … дальше сознание жадно отметило совершенной формы нос с харизматичной горбинкой и обжигающий, голодный взгляд, полный откровенного желания.
О-бал-деть!
Меня словно молнией шарахнуло – так захотелось вдохнуть его мужественный запах поглубже, ощутить губами вкус кожи…
Судорожно втянула воздух. Да уж… Будешь тут сдержанной и суровой, как же! Эй, гормоны, а ну, слушай мою команду: перестать с ума сходить и марш в окоп!
Нда… не помогло, однако.
Немного отрезвило другое – надо что-то отвечать, а то наш обоюдный слюнорозлив сейчас окончательно затопит ковер.
- Нет… - комок в горле мешал говорить. Собственный голос прозвучал непривычно низко, - Это не ты страшный…Просто я никогда… не… Ай, черт, как же объяснить-то! Просто я еще ни с кем не…и вот… Ой, а давай сначала попробуем стать друзьями?
Темные брови моей ожившей мечты чуть сошлись, а затем приподнялись в явном удивлении, и я замолчала, не зная, как продолжить и что сказать еще. Кажется, не стоило мне так сразу и откровенно признаваться, но во всех случаях, мой выбор – правда.
Признаться, ситуация сложилась неловкая, чего я крайне не люблю, а потому, сразу начинаю злиться. Если подумать, с чего это я себя чувствую так, будто виновата в чем-то? Ничего предосудительного в том, что я не разменивалась на случайных кавалеров - нет. Кулачки сжались.
Ну, друг сердечный, если чего-нибудь язвительное сейчас брякнешь, то точно оставшуюся часть своей вечности одиноким бобылем доходишь! Сердце сжалось…
Однако, вопреки всем девическим страхам, светло-серые глаза дракона сверкнули нескрываемым счастьем и воодушевлением. Теплые пальцы с великой нежностью погладили мою щеку.
- Я никогда и представить себе не мог, что буду так счастлив, единственная моя, - настолько проникновенно и искренне звучал его шепот, что я поверила сразу и без оглядки. Камень упал с души – не посмеялся, рад, ценит.
- Кричали женщины «Ура!» и в воздух чепчики бросали, - тихонько ввернул пушок со стороны.
- Поверь, ты сделала мне самый грандиозный подарок, который только возможен под небесами всех миров… - Ирвин склонился ниже, и теперь взирал на меня с таким дичайшим восхищением, будто я – все чудеса Света, вместе взятые, - Охх… Быть единственным мужчиной в жизни своей пары – это ли не золотая мечта каждого крылатого! Забудь все страхи и ни о чем не беспокойся, мой светлый ангел! Я хвост себе отгрызу скорее, но дождусь, пока ты сама не решишь, что достаточно хорошо узнала своего мужчину, чтобы подарить ему себя навсегда.
Невесомый поцелуй, предельно чистый и невинный, поразил меня до самой глубины души. Никогда меня не целовали настолько трепетно и любяще. Те несколько поцелуев, доставшиеся в прошлой жизни, теперь казались неким несуразным обстоятельством. Разница между ними и тем, что я почувствовала в этот момент - неописуема.
Ирвин нежил и гладил мое лицо так, словно я – его персональное божество, спустившееся с небес. И одновременно – самая желанная женщина в мире.
- Родная… - полный удовольствия и любования выдох сорвался с его губ.
- Ирвин… поцелуй еще… - это уже я.
И, кто бы сомневался, мою просьбу тут же поспешили удовлетворить, подойдя к исполнению со всей ответственностью. А потом, видимо, этот чудесный мужчина решил, что услуга не была оказана в полном объеме и все работы следует переделать заново…
И тут верный горностай, как водится, вспомнил о насущном.
- Ты бы хоть покормила своего дракона, что ли, а то ведь не дотянет бедолага до исторического момента «дарения», - не изменяя себе, заметил он, - Загнется с голодухи наш прынц.
Признавая его правоту, я нехотя отодвинулась, солнечно улыбнулась своему чешуйчатому лорду и пригласила за стол.
Предложение было воспринято с истинно драконовским энтузиазмом и вскоре мы, удобно устроившись, с аппетитом уплетали запечённое на углях мясо, рыбные рулеты с творожным сыром, хитрый салат из морепродуктов, красиво сервированный в стеклянные бокалы-салатники и прочие вкусности.
Ирвин уписывал угощенье так, что даже говорить в первое время не успевал.
- Два дня ничего не ел, - заметив мое удивление, объяснил он, - Боялся снова тебя упустить, Ладушка. Как увидел, что этот ушлый Таир тебя в портал уводит, так и гнал по поднебесью без остановок.
- Голодненький Смеагорл, - сочувствующе протянул горностай, - Скушай рыбку, наша прелесссть!
К слову, мой прожорливый хранитель и сам заглатывал пищу с такой жадностью, будто тоже два дня стирал себе крылья в поднебесье.
- Фокс, ты как почувствуешь, что сейчас лопнешь – будь другом, дойди уж до уборной, - шутливо поддела я его, - А то, боюсь, тут принцип «ты налей и отойди» не прокатит.
- Грешно потешаться над миленькими угнетенными горностайчиками, у которых кроме зловредной Лады никого нету, - ни разу не потерялся хранитель, с видимым удовольствием запихивая в пасть очередной кусок мяса.
Сама я ограничилась ломтиком рулета и порцией нежнейшего печеночного паштета. Мммм! Мечта всех ночных жриц! Ну, в смысле тех, кто любит по ночам опустошать холодильники.
Ирвин, меж тем, аккуратно отложил приборы в сторону и с живым любопытством уставился на нас с Фоксом. Мы вопросительно замерли в ответ.
- Это странно, - наконец, произнес он, - Я чувствую, что вы ведете ментальный диалог с этим зверем, но никак не могу настроиться на канал. Такое случается только в случае, когда линия связи имеет очень, очень сильную защиту от мне подобных. Объяснишь? – искреннее любопытство сквозило в его тоне, - Насколько я могу судить, даром менталиста ты не владеешь, хоть и одарена магически сверх меры. Так в чем же секрет?
Мы сидели друг напротив друга. Ирвин задумчиво разглядывал убранство гостиной, в особенности - мои необычные растения, и улыбался, не выпуская мою ладонь, лежащую поверх стола.
Вестолик по-прежнему ярко пламенел по углам гостиной. Теплый оранжевый свет удивительным образом украшал обстановку придавая настроению нечто новогоднее – ощущение чуда, скорее всего. Словно сказка спустилась к нам в сердца.
- И цветочки у тебя весьма интересные… - чуть растягивая фразы, добавил мой собеседник, - Но я все же попрошу ответить на мой вопрос, Ладушка. Я должен знать.
Хм, и что мне ответить? Как объяснить то, о чем и сам особо не имеешь понятия? О том, что я – носитель двойной божественной искры, говорить пока не стоило. Он мужик умный – сделает правильные выводы и запрет от лиха подальше. Кому боги даруют много, на того и наваливается все самое тяжелое, да опасное. Пожалуй, будет мудрее открыть Ирвину часть правды, а до остального пускай своим умом доходит. Кстати, а как же мы с Аскольдом общались? Ёлки, одни сплошные вопросы без ответов. Мне срочно нужно поговорить с Вестой.
