— Полковник Джон Кристиан Фалькенберг, сэр,— доложил Баннерс,— и главстаршина Кальвин.

Будро поднялся на ноги.

— Рад вас видеть, Фалькенберг,— выражение его лица говорило им иное; он посмотрел на своих посетителей с легким отвращением и знаком велел Баннерсу покинуть кабинет. Когда дверь закрылась, он спросил: — Сколько вы привезли с собой людей?

— Десять, мистер Президент. Всех, кого могли провести на борт ракетоносца, не возбуждая подозрений. Нам повезло, что и столько-то смогли. Гранд Сенат направил в погрузочные доки инспекторов, проверять нарушения антинаемнического кодекса. Если бы мы не дали взятку портовому чиновнику, чтобы тот отвлек инспектора, нас бы здесь не было вообще. Мы с Кельвином отправились бы на Танит ссыльными.

— Понимаю.— Судя по выражению лица, он не. был удивлен. Джон подумал, что Будро был бы больше доволен, если бы инспектор его поймал. Президент нервно побарабанил пальцами по столу.— Наверное, этого хватит. Как я понял, корабль, которым вы прибыли, привез также Десантников, собравшихся добровольно поселиться на Хэдли. Они должны создать ядро превосходных полицейских сил. Хорошие солдаты?

— Это был демобилизованный батальон,— ответил Фалькенберг.— Это солдаты, которые больше не нужны Кодоминиуму. Могут быть поскребыши со всех гауптвахт на двадцати планетах. Нам повезет, если во всей компании хоть один настоящий солдат.

Лицо Будро вернулось к прежней маске отчаяния. Было видно, что надежда покинула его.

— У вас наверняка есть свои собственные войска,— заметил Фалькенберг.

Будро поднял кипу бумаг.

— Все они здесь. Я как раз просматривал их, когда вы вошли.—

Он протянул рапорт Фалькенбергу.— В них мало обнадеживающего, полковник. Я никогда не думал, что существует военное решение проблем Хэдли и это поддерживает тот страх. Если у вас только десять человек плюс батальон Десантников-мародеров, военный вопрос не стоит даже рассматривать.

Будро вернулся в свое кресло. Его руки беспокойно бегали по морю бумаг на столе.

— Будь я на вашем месте, Фалькенберг, я бы вернулся на ту шлюпку ВКФ и забыл про Хэдли.

— А почему вы этого не сделаете?

— Потому что Хэдли — мой дом! Никакой сброд не выгонит меня с плантации, которую мой дед создал собственными руками. Они не заставят меня бежать.— Будро стиснул руки вместе, пока костяшки пальцев не побелели от напряжения, но когда он снова заговорил, голос его был спокойным.— У вас здесь ничего не поставлено на кон, а у меня стоит.

Фалькенберг взял рапорт со стола и полистал его, прежде чем передать Кальвину.

— Мы проделали долгий путь, мистер Президент. Вы можете с таким же успехом рассказать нам в чем заключается проблема, прежде чем я отчалю.

Будро кисло кивнул. Рыжие усы дернулись и он разгладил их.

— Она достаточно проста. Внешняя причина вашего пребывания здесь, причина, данная нами Министерству Колонии для позволения вербовать нам планетные полицейские силы,— это бандитские шайки в горах. Никто не знает, сколько их там, но они достаточно сильны, чтобы нападать на фермы. Они также прерывают сообщения Рефь-юджера с провинцией, когда захотят.

— Да,— Фалькенберг стоял перед столом, потому что его не пригласили сесть. Если его это беспокоило, то внешне ничем не проявлялось.— Партизанствующие гангстеры не имеют никаких шансов, если у них нет политической базы.

Будро кивнул.

— Но, как вам сказал вице-президент Брэдфорд, настоящая проблема не в них.— Голос Президента был сильный, но в нем имелась нотка раздражительности, словно он привык, что его выводы всегда оспаривались и ждал, что Фалькенберг за это примется.— На самом деле, бандитов мы могли бы пережить, но они получают политическую поддержку у Партии Свободы. Моя Прогрессивная Партия больше ее, но прогрессисты рассеяны по всей планете. ПС же сосредоточена прямо здесь, в Рефьюдже, и у них тут бог знает сколько избирателей и примерно сорок тысяч активистов, которых они могут сконцентрировать, когда бы им не вздумалось устроить беспорядки.

— У вас очень часто бывают беспорядки? — спросил Джон.

— Слишком часто. Их мало чем обуздаешь. У меня триста солдат в Президентской Гвардии, но они рекрутированы и обучены КД, вроде юного Баннерса. От них мало пользы в прекращении беспорядков и в любом случае они верны своей работе, а не мне. У ПС есть в гвардии свои люди.

— Значит, мы можем вычеркнуть президентскую Гвардию, когда дело дойдет до украшения Партии Свободы?— заметил Джон.

— Да,— Будро невесело усмехнулся.— Потом есть полиция. Всей моей полицией командуют офицеры КД, которые уезжают. Мой административный аппарат был набран и обучен Бюрпером и всех компетентных людей отозвали на Землю.

— Я вижу, что это создает проблему.

— Проблему? Это невозможное положение. Не осталось никого, умеющего управлять, но эта работа досталась мне и все другие хотят ее получить. Я могу наскрести тысячу активистов и еще пятнадцать тысяч членов партии, которые будут сражаться за нас, если положение станет отчаянным, но они совершенно не обучены. Как они могут устоять перед сорока тысячами ПС?

— Вы серьезно верите, что Партия Свободы подымет бунт?

— Как только уберется КД, можете на это рассчитывать. Они потребовали собрать новый конституционный съезд, сразу после отбытия губернатора Кодоминиума. Если мы не дадим им съезда, они поднимут бунт и увлекут за собой много колеблющихся. В конце концов, что неразумного в съезде, когда отбудет колониальный губернатор?

— Понимаю.

— А если мы дадим им съезд, какого они хотят, то они будут тянуть резину, пока на нем не останется никого, кроме их сторонников. Моя Партия состоит из работающих избирателей. Как они смогут оставаться столько дней? А безработные ПС будут заседать, пока не выбросят прогрессистов из правительства. А коль они придут к власти, они разрушат планету. При таких обстоятельствах я не вижу, что может сделать для нас военный, но вице-президент Брэдфорд настоял, чтобы мы наняли вас.

— Наверное, мы сможем что-нибудь придумать,— гладко сказал Фалькенберг.— У меня нет опыта в управлении, как таковом, но Хэдли не уникальна. Я так понял, что партия прогрессистов это старые поселенцы?

— И да, и нет. Прогрессивная партия хочет провести индустриализацию Хэдли, а некоторые из наших сельских семей против. Но мы хотим провести ее немедленно. Мы закроем большинство рудников и будем добывать столько тория, сколько надо продать для получения основного промышленного оборудования. Остальные я хочу сохранить для наших собственных плавильных генераторов, потому что позже нам это понадобится.

— Мы хотим развивать сельское хозяйство и транспорт и урезать основной рацион граждан так, чтобы у нас была правильная энергия, доступная для нашей новой промышленности. Я хочу закрыть производство сервиса и ширпотреба и не открывать его, пока мы не сможем себе этого позволить.— Голос Будро поднялся, глаза его сверкали, теперь было легче понять, почему он стал популярен. Он верил в свое дело.— Мы хотим создать орудия самообеспечивающегося мира и прожить без всякого Кодоминиума, пока мы не сможем вновь присоединиться к Человечеству как равные! — Будро оборвал себя и нахмурился.— Извините. Не собирался закатывать речь. Садитесь, что вы.

— Благодарю вас,— Фалькенберг сел в тяжелое кожаное кресло и оглядел помещение. Мебель была вычурной и доставить с Земли обстановку кабинета стоило целое состояние, но большая часть ее была безвкусной — скорее броской, чем элегантной. Министерство Колоний делало много вещей подобного сорта и Фалькенберг гадал, какому Гранд сенатору принадлежала фирма, снабжавшая всех конторской мебелью.— А чего хочет оппозиция?

— Я полагаю, вам действительно нужно все это знать.— Будро нахмурился и его усы нервно вздрогнули. Он сделал усилие, чтобы расслабиться и Джон подумал, что некогда Президент производил впечатление.— Лозунг Партии Свободы — «Сервис для народа». Сервис для них значит товары ширпотреба и сейчас. Они хотят выпотрошить рудники. Это получило поддержку горняков, можете не сомневаться. ПС изнасилует планету для покупки товаров с других систем и черт знает как они за это будут расплачиваться. Галопирующая инфляция будет только одной из созданных ими проблем.