Это был он. С криком "мама", мальчик бросился в ее объятия. Ничего не понимающая Таня посмотрела на него вопросительным взглядом. И мальчик тут же зашептал.

– Я сказал что ты моя мама, что ты за нами приедешь, как и обещала. Ты же меня заберешь?

– Конечно, мой мальчик, я тебя заберу. Но где же Зина?

– Ее нет. – Таню будто оглушили.

– Как нет, а где она?

– Нас перенаправляли с одного детского дома в другое, мы договорились что будем зваться братом и сестрой. А год назад я заболел сильно, меня в больницу определили. Зина сбежала из детского дома чтобы меня найти. Но ее быстро поймали, один из мальчиков сказал что меня уже нет в живых. Я , правда, его поколотил потом, но наш Лучик перестала разговаривать. Когда на следующий день после случившегося приехала тетка из комиссии, она пожалела Зину и забрала ее с собой.

Быстрым шагом Таня пошла в кабинет директора детского дома.

– Каким образом получилось, что разлучили брата и сестру?

– Все вышло случайно, это роковая ошибка. Нам из больницы пришли вести, что Коля не выжил. Сами понимаете – нагрузки на детские дома и больницы просто огромная, никто не удосужился проверить информацию Когда поползли слухи среди ребят, девочка испытала сильный стресс. И тут Мария Никитична, что раньше в комиссии заседала, как раз с проверкой нагрянула. Она увидела девочку и предложила свою помощь. В общем, она ее забрала и сказала, что покажет в Москве своему брату, врачу. Думаете, я могла ей перечить? Эта женщина властная, мужа и детей у нее нет своих. Ну а уж когда Коля приехал из больницы, то мы поняли, что вышла ошибка. Только уже не воротишь ничего назад.

– Как мне ее найти? Марию Никитичу вашу.

Директриса покачала головой.

– Никак. То был ее последний приезд, она в Москву перевелась, так как сама родом оттуда. А здесь она жила всего два года.

– И что мне теперь делать?

Вновь пожав плечами, директриса отвернулась.

– Колю я могу забрать?

– Это пожалуйста.

Вернувшись в Ярославль, Таня опять пошла в управление и стала просить контакты Ильиной Марии Никитичны, бывшей главы комиссии, осуществляющим надзор над детскими домами.

– Вы представляете себе вообще, что вы у меня просите? Даже не думайте, я не да вам такую справку. И никто не даст. Я же по шапке за такое получу.

– Но мне надо найти дочь.

– Занимайтесь сыном. Я почти уверен, девочку вы не найдете. А теперь прощайте.

Татьяна не привыкла сдаваться. У нее еще оставались кое-какие копейки, до Москвы добраться и обратно вернуться в Ленинград – средств хватит. Надо попытаться.

– Танечка. У меня тут кое-что есть, припасено. Я ведь женщина экономная, не тратила, сына ждала с фронта. А сейчас оно и подавно мне не надо. Много ли мне нужно одной?

Таня смотрела на пожилую женщину и не понимала о чем та говорит.

Но уже через несколько секунд увидела как та достает из маленького шкафчика ткань, в которую были завернуты деньги.

– Держи, тебе должно этого хватить.

– Я не могу взять, вы что! – выставила Таня руки вперед. – Сейчас такое время трудное, вам самой деньги нужны. Голод вокруг бушует.

– Не нужно мне это – корка хлеба да щи вот и хватит мне. Не знаю почему, но чувствую я в тебе родственную душу. Если не возьмешь, обижусь крепко.

Прижимая к груди тряпку с завернутыми в нее деньгами, Таня со слезами на глазах благодарила Тамару Васильевну.

– Обещай мне, что коли живы будем, увидимся еще. Найдешь девочку и приезжай.

– Обязательно. Мы обязательно к вам приедем!

Тихий размеренный стук колес убаюкивал женщину, которая сидела на одной полке со спящим мальчиком. Слезы из ее глаз непроизвольно текли, когда она вспоминала прощание с Тамарой Васильевной. Увидятся ли они еще раз? Много ли таких сердечных людей как она?

Московский вокзал встретил их оживленной толпой, люди сновали туда-сюда. Кого-то встречали, кого-то провожали, а кто-то уезжал, оглядываясь, не придет ли кто попрощаться.

Люди жили размеренной жизнью, и только некоторые полуразрушенные здания напоминали о том, что здесь тоже велись боевые действия. Остановившись в гостинице, Таня хотела оставить мальчика в номере, но он воспротивился. Он вел себя так, будто боялся потеряться навсегда – держал ее за руку всю дорогу, стараясь не отходить ни на шаг.

– Коля, ты уже взрослый. Останься здесь, а я скоро вернусь.

– Нет, я пойду с тобой. Если я взрослый, то так же хочу участвовать в поисках Лучика.

Ей повезло в первый же день. В справочной ей дали адреса четырех женщин с такими инициалами.

Первый был недалеко от гостиницы. Зайдя в обшарпанный и пахнувший кошками подъезд, Таня и Коля поднялись на второй этаж и сразу поняли – вряд ли здесь живет та, которую они разыскивают. Это была коммунальная квартира. Но все же решили попытать счастья. Нажали на звонок и через минуту открылась дверь. На пороге стояла полная женщина с добродушным лицом.

– Вы Мария Никитична?

– Верно, я самая.

Таня объяснила кто она и зачем явилась, уже заранее понимая, какой будет ответ.

– Я не та, кого вы ищете. Я обычная уборщица на заводе. Живу в Москве уже 6 лет. Попробуйте пройтись по другим адресам.

Им повезло на третьем. Повернув за угол, они увидели дом, по которому было видно – ему не более пяти лет. Чистый подъезд с еще не облупившейся краской, деревянные перила, и аккуратные новые двери.

– Мне кажется, мы по верному адресу пришли, – прошептал Коля.

– Мне тоже.

Дверь им открыла красивая женщина лет 35. Робко представившись, Таня объяснила цель своего визита.

– Вы ошибаетесь. Да, я действительно работаю в комиссии, но вашу дочь я не видела. У меня есть своя.

– Но нам сказали, что вы не были замужем и у вас нет детей.

– Есть. У меня есть дочка. – Посмотрев на гостей, Мария Никитична ухмыльнулась. – Вижу, вы мне не верите. Вас ввели в заблуждение. Это действительно я курировала тот детский дом. Но вот метрика моего ребенка.

Обернувшись, она прошла в комнату и принесла документы.

Ильина Анна Васильевна. 7 лет. Дата рождения не совпадала.

– У моей дочери был шрам на предплечье…

– Я вам еще раз говорю – я не знаю где ваша дочь. Вас ввели в заблуждение. Скорее всего, ее нет в живых по какой-то халатности и, чтобы замести следы, рассказали байку. Меня не очень любили в Ярославской области за мою строгость, вот и наговорили глупостей. А теперь ступайте.

– Я могу вам верить? Можно на девочку посмотреть?

– Нет, это невозможно. Пока она живет у бабушки на другом конце Москвы так как школа закрыта на карантин, а у меня работа. Всего доброго.

– Запишите мой адрес, – закричала Таня когда дверь захлопнулась. Она громко трижды продиктовала его, зная что Мария Никитична ее услышит.

Стоя перед закрытой дверью женщина беззвучно плакала. Она не знала что и думать. Верить ей или нет? А вдруг и правда в детском доме соврали? А если документы поддельные, то как доказать, что Зина ее дочь?

Обессиленная, она вернулась в гостиницу. Утром Коля ее разбудил и спросил:

– Что будем дальше делать?

– Возвращаться в Ленинград. Я и дальше ее буду искать, но чувствую, что это бесполезно.

Заливаясь слезами, Таня собрала вещи и вместе с Колей они отправились на вокзал.

Август 1945 год.

– Папка! – Вдруг закричал Коля и кинулся к солдату.

Таня развешивала белье и от крика выронила таз. Это действительно был ее сосед Ваня. Он схватил пацана в охапку и закружил.