Панихида по погибшим, естественно, превратилась в антиправительственное шествие, быстро переросшее в бунт.
В грузинских гимназиях к тому времени были запрещены все книги на грузинском языке, а также, вне зависимости от языка изложения, «Основы химии» Д.И. Менделеева, «Рефлексы головного мозга» И.М. Сеченова, сочинения М. Е. Салтыкова-Щедрина, Н.А. Добролюбова, Н.А. Некрасова, Т.Е Шевченко, Д.И. Писарева, что сразу же привело к новым беспорядкам среди учащихся.
Газета «Вперёд» сообщала: «В Кутаисе все средние учебные заведения и городское училище закрыты впоследствии забастовки учащихся. Учащиеся предъявили политические требования. Забастовщики-гимназисты, реалисты и гимназистки устроили политическую демонстрацию» (Вперёд. 1905, 30 марта).
Гимназисты во время обязательных к посещению церковных богослужений пели «Марсельезу», тем самым не только провоцируя общественное неповиновение, но и нарушая сразу несколько статей Уложения.
Законом обязанность осуществлять надзор за обеспечением порядка во время богослужений возлагалась на губернаторов. Ст. 389 раздела I «О начальниках губерний» книги II Свода законов Российской империи предписывала: «Сообразно с сим общим правилом, Губернаторы имеют надлежащее чрез городские и земские полиции смотрение, чтобы при отправлении богослужения и всех церковных обрядов никем не были нарушаемы должное благочиние и тишина, и чтоб за всякое, противное сему, хотя бы и без умысла действие виновные подвергались ответственности по законам. Губернаторы оказывают в сем отношении нужную защиту и пособие другим свободно исповедуемым в Империи религиям, наблюдая токмо, чтоб никто не был в оные совращаем из Православия и вообще не дозволяя никому из иноверных воспрещённого законами привлечения в своё исповедание».
Первым политическим наставником и, пожалуй, самым близким старшим товарищем для Владимира становится Исидор Морчадзе – активный участник Декабрьского вооружённого восстания в Москве, который хорошо знал семью Маяковских ещё с 1903 года. Эта дружба, несмотря на шестилетнюю разницу в возрасте, оказала определяющее влияние на всю оставшуюся жизнь поэта, впрочем, как и его участие в кутаисских волнениях.
Грузия была настоящим эпицентром политической конкуренции как между многочисленными демократическими партиями, так и в самой РСДРП, идеологическая борьба между меньшевиками и большевиками, социал-демократами и анархистами велась ожесточённая.
Л.П. Берия в своей брошюре «К вопросу об истории большевистских организаций в Закавказье» упоминает о том, что «Тифлисский комитет РСДРП во главе с С. Джибладзе и Н. Рамишвили уклонился от проведения большевистских директив союзного комитета и 17 января 1905 года принял решение о выходе из Кавказского союза РСДРП. Тогда Кавказский союзный комитет решил распустить меньшевистский комитет и организовал большевистский Тифлисский комитет партии».
На общем фоне своих боевых товарищей Иосиф (Коба) Джугашвили в силу личных качеств не мог выделяться ни харизматичной внешностью, ни ораторским талантом, однако по сравнению с другими руководителями большевистского подполья обладал исключительным опытом нелегальной работы и невероятным политическим чутьём. В сообщении начальника Бакинского охранного отделения ротмистра Мартынова начальнику Тифлисского губернского жандармского управления от 24 марта 1910 года указывалось: «Упоминаемый в сводках наружного наблюдения под кличкой Молочный, известный в организации под кличкой Коба – член Бакинского комитета РСДРП, являвшийся самым деятельным партийным работником, занявшим руководящую роль… задержан по моему распоряжению… 23 сего марта.
К необходимости задержания Молочного побуждала совершенная невозможность дальнейшего за ним наблюдения, так как все филёры стали ему известны и даже назначенные вновь, приезжающие из Тифлиса, немедленно проваливались, причём Молочный, успевая каждый раз обмануть наблюдение, указывал на него и встречающимся с ним товарищам, чем, конечно, уже явно вредил делу. Проживая всюду без прописки, Молочный имел в минувшем году паспорт на имя Оганеса Вартанова Тотомянца, при задержании его при нём был обнаружен документ (паспортная книжка) на имя жителя сел. Баган Елизаветинской губ. и уезда Закара Крикорьяна Меликянца, относительно которого он заявил, что документ этот ему не принадлежит и был им куплен в г. Баку. Наконец, задержанный по достижении в 7-й полицейский участок назвался жителем сел. Диди-Лило Тифлисской губ. и уезда Иосифом Виссарионовичем Джугашвили, причём по справкам оказалось, что он разыскивается циркуляром департамента полиции от 19 августа 1909 года за № 15385/53…» [1.103]
Формально товарищ Коба возглавлял всю организационную и идеологическую работу Закавказского бюро большевиков, но его реальные полномочия в связи с особыми условиями ожесточённой борьбы с политическими конкурентами были существенно шире.
Настоящее «сражение» произошло на собрании рабочих марганцевых рудников у Чиатура: представляется фантастическая, никогда ещё не виданная картина, когда в течение нескольких дней, без перерыва, сменяя одного за одним ораторов, меньшевики и большевики в окружении шахтёров вели жаркий спор о будущем революции и рабочего движения.
В Кутаисе тогда активно действовали ведущие грузинские анархисты Варлаам Черкезов, Шалва Гогелиа и Михако Церетели, благодаря их участию в дебатах с меньшевиками число сторонников левой партии росло с каждым собранием. В отличие от коллег по революционной деятельности, анархисты организовывали боевые, хорошо вооружённые группы, проводили налёты на наиболее обеспеченных земляков. В результате «эксов» погибли богатейшие люди Кутаиса – Камулларий и Муджиев. В ходе только одного успешного налёта на кассу казначейства в Душети боевики получили солидный куш в 250 000 рублей. Не удивительно, что в период волнений 1905 года на городских улицах у них была своя баррикада с установленным на ней полевым орудием, купленным по случаю.
Анархисты и меньшевики имели очевидное влияние на коллективы квалифицированных рабочих Грузии, имена их лидеров были на слуху, а об успешных бандитских вылазках в буквальном смысле слагали легенды. Отчаянные налётчики – кумиры гимназистов и молодёжи, и о них никто и никогда не забывал, особенно в период разгрома «Паритетного комитета» и его «Военного центра», да и во время окончательного разгрома затаившихся «врагов народа» они будут во всех расстрельных списках «ка-эров».
После переезда семьи из Грузии в Москву Владимир определён в престижную классическую гимназию № 5 на Поварской улице, начальство которой даже не представляло себе, какой серьёзный багаж революционных знаний и практических навыков подпольной работы имел этот внешне скромный юноша из далёкой кавказской провинции. Несмотря на престижность, это учебное заведение давно находится на особом контроле у полиции. Гимназисты не только активны на всех массовых политических мероприятиях, но и выпускали собственное либеральное СМИ – газету «Набат».
По воспоминанию Христофора Николаевича Ставракова (братья Ставраковы дружили с Маяковскими): «Воходя был очень способный, с широким кругозором для своего возраста, чем всегда удивлял не только меня, но и моих братьев. Он во всём разбирался, всё понимал, мы же, зная его возраст, никак не могли отказаться от представления, что он ещё мальчик… В литературе я и другие студенты всегда от него отставали. У него размах был больше, он много читал, так что я не поспевал за ним». [1.256]
В 1908 году Владимира исключили из гимназии по банальной причине неуплаты полугодового взноса за обучение, а деньги это были довольно приличные. Проблемы с оплатой обучения детей у Маяковских были ещё в Кутаисе, В.К. Маяковский даже обращался с прошением о переводе их содержания на государственный счёт, но получил вежливый отказ. Сложившаяся ситуация была довольно типичной для сотен живших жалованием семей и во многом была связана с практической реализацией положений секретного доклада «О сокращении числа учеников в гимназиях и прогимназиях и изменения состава оных» (п. 434. Дело Деп. Нар. Проев. 1884 год, № 26), более известного как «Циркуляр о кухаркиных детях». Этот документ был издан 5 июня 1884 года министром народного просвещения И.Д. Деляновым по итогам закрытого совещания с участием министров МВД, финансов, управления имуществом и Обер-Прокурора Священного синода К.П. Победоносцева. Как сейчас принято говорить, граф Делянов был клиентелой Победоносцева. Министры неоднократно обсуждали между собой причины взрывного роста революционных настроений среди гимназистов и студенчества. В результате И.Д. Делянов настоятельно рекомендовал директорам гимназий и прогимназий при приёме в учебные заведения создать условия, чтобы «освободить» от поступления в них «детей кучеров, лакеев, поваров, прачек, мелких лавочников и тому подобных людей, детям коих, за исключением разве одарённых гениальными способностями, вовсе не следует стремиться к среднему и высшему образованию». Гимназические начальники довольно быстро нашли способ исполнить руководящее указание, значительно увеличив стоимость обучения. Теперь она стала составлять в среднем 100–120 рублей в год, плюс каждому гимназисту были необходимы ещё 3 комплекта форменной одежды установленного образца по 20 рублей каждый, которые должны были приобретаться за собственный счёт. Семья Маяковских, несмотря на формальное благородное происхождение, таких средств не имела.
