Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Одновременно с выходом декрета Л. Д. Троцкий опубликовал очередную злободневную статью, в этот раз призывавшую большевицких лидеров подать личный пример революционной сознательности – завещать после своей смерти сжечь свои трупы. Лев Давидович со свойственными ему пафосом и образностью рассуждал о новой обрядности: «Жизнь человека, обнажённая от музыки и пения, торжественных собраний, радостных или грустных, смотря по случаю, по поводу, по причине, – будет скучной, пресной. Она и есть квас без изюминки. Так нам, революционерам, коммунистам, которые хотят не ограбить жизнь человека, а обогатить её, поднять её, разукрасить, улучшить, нам ли выплёскивать из кваса изюминку? Ни в коем случае! (…) Поэтому кто говорит, что в бытовой работе никакой обрядности, понимая под обрядностью не церковные фокусы, а коллективные формы выражения своих чувств, настроений, – тот хватает через край. В борьбе со старым бытом он расшибёт себе лоб, нос и другие необходимейшие органы».

Не случайно первым символом наступающей новой эры стали захоронения павших героев и выдающихся борцов за коммунизм в Кремлёвской стене – по советской номенклатурной градации – похороны категории № I.[26]

Даже конкурс на проектирование типового крематория был организован под лозунгом: «Крематорий – кафедра безбожия», что определённым образом должно было сориентировать его участников.

Первый такой объект в Москве был открыт на территории Донского монастыря, в реконструированной архитектором Н.Я. Тамонькиным церкви св. Серафима Саровского и св. Анны Кашинской.

В декабре 1927 года Общество развития и распространения идей кремации (было и такое) обратилось в Управление городских железных дорог Москвы с предложением изменить название одной из остановок 11-го трамвайного маршрута. Теперь кондуктор объявлял пассажирам: «Донской проезд – крематорий».

К новому объекту московские городские власти организовывали экскурсии – толпа желающих собиралась огромная. Заплатив 23 коп. за билет, очереди можно было избежать. «Насколько снаружи крематорий непривлекателен, настолько приятное впечатление делает изнутри. Когда мы собрались около того места, где опускался гроб с телом вниз, нам какой-то интеллигентный молодой человек рассказал о кремации, показал, как пустой гроб поднимается снизу и опускается, провёл в зал, где расставлены в нишах урны (…) сегодня сжигали тело какого-то беспризорного…» – писал историк А.В. Орешников (цит. по: Соколова А. Новому человеку – новая смерть? Похоронная культура раннего СССР. М.: Новое литературное обозрение, 2022).

В 1930 году журналист-«безбожник» Н. Шебуев писал: «Донской монастырь теперь является пионером по части кремации в СССР. Трупосжигание существовало у таких культурных народов, как римляне, греки, евреи, японцы, но было привилегией богатых и знатных. […] Лишь в СССР кремация так дешева, что доступна всем. […] У первобытных людей сожжение было религиозным способом погребения, в наши дни оно является антирелигиозным актом. Церковь со времени рескрипта Карла Великого, запрещающего трупосожжение под страхом смерти, вот уже тысячу лет считает этот способ погребения языческим. Усыпальница превращена в крематорий по проекту архитектора Осипова, поместившего в первом этаже вестибюль, два зала ожидания, зал для прощания, катафалк, возвышение для оркестра, кафедры для ораторов и служителей культа [sic!] и колумбарий, т. е. зал с урнами по бокам. […] В зале много света, цветов, торжественно звучит оркестр, чисто, красиво, в чинном порядке расставлены ряды стульев […]

Часто вы слышите, что новому быту не хватает той праздничной обрядности, которой так действует на “уловление человека” Церковь. Красное крещение (октябрины), красное бракосочетание (загс) ещё выработают красивую обрядность, а вот уж обрядность красного огненного погребения куда больше впечатляет и удовлетворяет, чем зарытие полупьяными могильщиками под гнусавое пение попа и дьякона в сырую, часто хлюпающую от подпочвенной воды землю, на радость отвратительным могильным червям. Для полного сжигания человеческого трупа и получения белых, чистых, обезвреженных, легко распадающихся в порошок костей и пепла необходимы температура в 860-1100 градусов Цельсия и 75 минут времени. Московский крематорий за рабочий день может совершить 18 сожжений. Какое это облегчение для Москвы!..»

Первоначальный проект кремации предусматривал различные варианты прощания с усопшим: «Часть первого этажа здания, именно восточная его часть отведена под комнаты служителей культа; там же выделено место для оркестра, хора, ораторов, органа – умер ли православный, лютеранин, еврей или католик, погребение может совершаться согласно обряду каждого из них, или по гражданскому обряду, или совсем без обряда».

Собственно, поэтому официальные власти и использовали прощание с В.В. Маяковским в целях пропаганды нового, принципиально важного советского ритуала:

Бьём
по вековым
предрассудкам,
сжигаем
пламень
церковных
свеч.
Вместо
сжирания
червями
трупы людей
в крематориях
будем
жечь.

«Когда гроб внесли в крематорий, – вспоминал обстоятельства похорон художник Николай Денисовский, – все хлынули следом. Началась давка. Попасть было невозможно. Казалось, сейчас затрещит здание крематория. Растерявшийся милиционер дал выстрел в воздух».

Присутствовать при самой процедуре сожжения были допущены только избранные, но и их было немало – 14 человек: сестра Л. Троцкого Ольга Давидовна – жена Л.Б. Каменева, председателя концессионного комитета СНК СССР; М.Я. Презент – литературный секретарь Демьяна Бедного и одновременно сотрудник аппарата секретаря ЦИК СССР Авеля Енукидзе; спецкор «Правды» М.Е. Кольцов (Фридлянд) с родным братом карикатуристом Б.Е. Ефимовым; руководитель издательства «Academia» И.И. Ионов, свояк ЕЕ. Зиновьева; главный редактор «Известий ЦИК СССР» И.М. Гронский (Федулов) с супругой Лидией; издатель журнала «Тридцать дней» В.А. Регинин (Раппопорт); поэт-песенник П.Д. Герман; А.С. Яковлев, – сотрудник издательства «ЗИФ»; журналист газеты «Правда» Ильин и «какой-то военный из ОГПУ с дамой». Был приглашён и Демьян Бедный, который, о чём мы читаем в дневниковой записи Михаила Презента, «…отозвал меня в сторону и дал билетик на проход вниз – посмотреть процесс сожжения. Несколько человек собрались у входа в подвальное помещение, где печи. По движению толпы мы поняли, что гроб опустили. Подошёл заведующий крематорием и повёл нас вниз. Я подумал было, что нас подведут по очереди к глазку печи и мы увидим сразу же процесс сожжения. Я был поражён, когда в 20–25 шагах увидал на полу гроб с телом Маяковского. “Одна минута тишины”, – сказал заведующий».

В тот день, 17 апреля, в Донском крематории кремировали ещё двоих: женщину и маленькую девочку: «.. Сожгли в одном гробу мать и дочь Антоновых, жену и дочь сотрудника “Рабочей Москвы” Антонова. Она, вернувшись из клуба федерации писателей, где была у гроба Маяковского, повздорила с мужем по поводу Маяковского и, когда муж куда-то вышел, застрелила 4-летнюю дочь и себя» (М. Презент, цит. по: sergey-v-fomin.lifejornal.com)[27].

Урна с прахом В. В. Маяковского была установлена в секции № 77 колумбария в старой части кладбища Донского монастыря, практически напротив камня «Голгофа», в своё время установленного в качестве надгробия на могиле Н. В. Гоголя.

Марина Цветаева позднее написала: «Боюсь, что, несмотря на народные похороны, на весь почёт ему, весь плач по нём Москвы и России, Россия и до сих пор до конца не поняла, кто ей был дан в лице Маяковского… Маяковский – первый новый человек нового мира, первый грядущий. Кто этого не понял, не понял в нем ничего» (цит. по: Цветаева М.И. Собр. соч. в 7 т. М.: Эллис Лак, 1994). А затем посвятила стихотворный реквием «Маяковскому»:

вернуться

26

Первым в Кремлёвской стене был захоронен прах заместителя председателя ВСНХ СССР М. К. Владимирова (Шейнфинкеля), умершего в Италии.

вернуться

27

Показательно, что даже в таком «передовом» деле, как «огненное погребение», имел место классовый подход. В специальной инструкции указывалось: «сжигание для нетрудового элемента должно стоить в 2 раза дороже против той же стоимости для лиц свободных профессий и в 4 раза дороже стоимости сжигания для рабочих и служащих».

23
{"b":"816063","o":1}