Что и говорить, неплохой куш мы сорвали. Сердце у меня прыгало от радости, когда я выгребал из наших игровых автоматов последние монеты. Я подсчитывал денежки и называл суммы Ма[1], а она заносила их в красную записную книжечку. Цифры ласкали нам слух.

Нет, не напрасно мы слетали на Тор и Фреду — планеты, что крутятся вокруг Сириуса, тамошнего солнца. Особенно на Фреду. На каждой из них есть небольшие поселения землян. Люди там дохнут от скуки. Деньги тратить особо не на что, а развлечений — вообще никаких. Видели бы вы, как они стояли в очередь в наш шатер, как торопились поскорее запихнуть монеты в щели автоматов! Полет в такую даль обошелся нам недешево, но прибыль покрывала все расходы.

М-да, очень приятные циферки записывала Ма. Правда, моя жена не особо сильна в арифметике и при сложении вполне могла наврать. Это не страшно; Элен потом все исправит. Элен недурно ладит с цифрами, да и собой девчонка недурна. Уж я-то имею право сказать это о своей единственной дочери. Но заслуга здесь принадлежит Ма, а не мне. Я никогда не был особым красавцем. Да разве сыщешь красавцев на межорбитальных станциях и транспортных кораблях, которым я отдал достаточно лет своей жизни?

Я поставил монетосборник на место, то бишь в один из игровых автоматов под названием «Ракетные гонки». Я уже хотел что-то сказать Ма, как дверь рулевого отсека распахнулась и на пороге появился наш пилот Джон Лэйн. Элен, сидевшая напротив Ма, сразу же отложила книгу и во все глаза уставилась на парня. Глаза у нее светились не хуже сигнальных лампочек.

Джонни молодцевато отдал честь, как и полагалось пилоту частного корабля при обращении к владельцу сей космической посудины, являющемуся также ее капитаном. Меня всегда коробит от этих церемоний, но я не могу ему сказать, чтобы он оставил свои штучки. Кто-то когда-то выдумал такое правило, а Джонни — сущий педант по части правил.

— Капитан Уэрри, впереди по курсу — объект, — доложил Джонни.

— Объект? — повторил я за ним. — Какой именно?

Понимаете, по тону голоса этого парня и по выражению его физиономии никогда толком не узнаешь, случилось ли что-нибудь важное или пустяк, о котором можно было бы и не сообщать. Джонни учился в Марсианской политехнической академии. Там их специально учат при любых обстоятельствах сохранять полную невозмутимость. А Джонни был не просто прилежным студентом; академию он окончил с отличием. Нет, парень он замечательный, но случись ему возвестить о конце света, он наверняка сообщил бы нам об этом с бесстрастием вышколенного лакея, объявляющего: «Кушать подано».

— Кажется, это планета, сэр, — только и ответил Джонни.

Я не сразу въехал в смысл его слов.

— Планета? — переспросил я без особой радости.

Я посмотрел на него, втайне надеясь, что парень глотнул чего покрепче. Не подумайте, что я предпочел бы трезвому пилоту какого-нибудь забулдыгу. Джонни спиртного и в рот не берет. Но если бы взял, алкоголь немного растворил бы его официальность. Парень стал бы чуть менее «накрахмаленным».

— Планета, сэр. Вернее, объект, имеющий размеры планеты. Диаметр — около трех тысяч миль, расстояние до поверхности — два миллиона миль. Скорее всего, объект вращается по орбите вокруг звезды Сириус-А.

— Джонни, — сказал я ему. — Мы находимся в пределах орбиты Тора, или, если угодно, Сириуса-1, поскольку Тор — ближайшая к звезде планета. Между нею и Сириусом нет и не может быть никаких планет. Или вам захотелось подшутить надо мной?

— Можете взглянуть на обзорный экран, сэр, и проверить мои расчеты, — невозмутимо ответил Джонни.

Я встал и прошел в рулевой отсек. И в самом деле, на центральном обзорном экране отчетливо виднелся диск. Тут Джонни был прав. Но проверять его расчеты? Моей математической подготовки хватает лишь на подсчет денег в монетосборниках игровых автоматов. Мне очень хотелось, чтобы парень не ошибся в расчетах.

— Джонни! — почти закричал я, обращаясь к нашему пилоту. — Мы же открыли новую планету! Тебе это что-то говорит?

— Да, сэр, — все с той же непрошибаемостью ответил он.

Событие было знаменательным, хотя и не слишком ошеломляющим. Земляне только-только начали обживать планеты системы Сириуса. Неудивительно, что они проморгали малышку диаметром менее трех тысяч миль. Особенно (как потом выяснилось) малышку с такой эксцентричной орбитой.

Рулевой отсек на нашем корабле совсем маленький, и Ма с Элен было просто не втиснуться туда. Они обе стояли в дверях и вытягивали шеи. Я немного отошел, чтобы и они полюбовались на неизвестную планету.

— Джонни, сколько нам еще лететь до нее? — спросила Ма.

— Точка максимального приближения корабля к ее орбите ожидается примерно через два часа, миссис Уэрри, — ответил пилот. — Мы будем находиться на расстоянии полумиллиона миль от поверхности планеты.

— Всего в полумиллионе миль? — переспросил я, желая уточнить.

— Да, сэр, если только вы не сочтете целесообразным изменить курс и задать больший клиренс.

Перво-наперво я задал клиренс своему горлу[2] — хорошенько прокашлялся. Потом взглянул на Ма с Элен и понял, что они возражать не станут.

— Джонни, я собираюсь задать меньший клиренс, — сказал я пилоту. — Я всегда жаждал увидеть планету, которую еще не успели облапить люди. Мы совершим посадку на этой планете, даже если нам придется разгуливать по ней в скафандрах.

— Да, сэр, — ответил Джонни и, как полагается, отдал честь.

Однако в его глазах я уловил неодобрение. Я вполне понимаю парня. Когда опускаешься на неизведанную планету, никогда не знаешь, с чем там столкнешься. Соваться туда без специального исследовательского оборудования — тоже не самый умный шаг. А наш видавший виды шатер и несколько игровых автоматов — разве это технический арсенал?

Но Джонни — черт его подери — был образцовым пилотом, привыкшим не обсуждать приказы капитана. Он молча уселся в кресло и стал нажимать кнопки бортовой вычислительной машины. Мы не стали ему мешать и тихонько закрыли дверь рулевого отсека.

— Ма, я — последний идиот, — сказал я жене.

— Пока еще нет, но скоро станешь, — ответила она.

Я привык к такому обмену любезностями, а потому усмехнулся и посмотрел на Элен. Но доченька моя была где-то не здесь. Она опять сидела с туманным взором. Мне захотелось вломиться в рулевой отсек и как следует встряхнуть образцового пилота. Может, он проснется и наконец заметит, что наша девчонка по нему сохнет?

— Элен, дорогая, — начал я. — Этот Джонни…

Но тут что-то обожгло мне щеку. Я сразу понял, что Ма испепеляет меня взглядом, и заткнулся. Я достал колоду карт и до самой посадки коротал время за пасьянсом.

Когда это произошло, Джонни, естественно, отсалютовал и доложил:

— Посадка совершена, сэр. Согласно показаниям приборов, атмосфера планеты — один-о-шестнадцать.

— Переведите на нормальный английский язык, — попросила Элен.

— Воздух пригоден для дыхания, мисс Уэрри. Он не вполне соответствует земному, поскольку отличается повышенным содержанием азота и пониженным содержанием кислорода. Однако процентное соотношение этих газов не представляет опасности для организма.

От таких его подробностей у меня всегда уши вяли.

— Чего же мы ждем? — спросил я образцового пилота.

— Ваших приказаний, сэр.

— Какие тут могут быть приказания, Джонни? Открываем люк и вперед.

Мы открыли люк. Джонни выбрался наружу первым, прицепив к поясу пару терморевольверов. Следом вылезли мы втроем.

На неведомой планете было прохладно, но не холодно. По ландшафту она напоминала Тор: такая же пересеченная местность и такая же корка зеленоватой глины под ногами. Всю растительность составляли буроватые кусты, чем-то похожие на перекати-поле.

Я взглянул на небо. Сириус находился почти в зените. Значит, Джонни доставил нас сюда в здешний полдень.