— Ну, если бы я это делала, то могла бы поместить туда шесть порций, — сказала я. — Не так уж и много, правда, принимая во внимание, сколько там было воды.

Снейп прикрыл рукой глаза.

— Каждая порция убирающего волдыри зелья состоит из шести доз, — сказал он. — Варится в более крупных количествах, чтобы не тратить напрасно силы и время.

Так что вместо шести доз, я бухнула тридцать шесть.

— Он вдохнул пары, — сказал Снейп. — При меньшей дозировке это было бы относительно безвредно. В таком количестве, это привело к формированию волдырей внутри его легких. Его аппарировали в святого Мунго, и весьма вероятно, что пройдёт несколько месяцев, прежде чем он выздоровеет, даже с волшебным лечением.

— Я думала, волшебники могут заново выращивать кости, — сказала я.

— Они не могут заново выращивать лёгкие! — бросил Снейп раздражённо. — У меня чесались руки самому сдать вас властям, наплевав на то, что там хочет Директор.

— Почему он решил заступиться за меня? — спросила я.

— Он верит, что вы можете исправить мой сбившийся с пути Дом, — ответил Снейп.

Он усмехнулся мрачно.

— Он верит, что любого можно исправить… даже вас, мисс Эберт.

— А вы? — подколола его я.

Он покачал головой.

— Меня не проведёшь. В этом мире есть люди, которые никогда не исправятся.

Мне стало интересно, относил ли он к ним себя. В конце концов, он был Пожирателем Смерти, и в каком-то смысле до сих пор им оставался. Он был, как и любой полицейский под прикрытием; он вынужден был сидеть и наблюдать за тем, как совершаются всевозможные преступления. Если бы он попробовал остановить их, его бы убили, и всё то хорошее, что приносила его работа, оказалось бы полностью разрушено.

— Я буду осторожна, — сказала я.

Посмотрела вверх.

— Предполагаю, что Директор ещё не решил, куда меня поместить на лето?

— Вы значительно усложнили эту задачу своей выходкой, — сказал Снейп. — Было несколько возможностей, но никто из них не хочет кровной вражды с Эйвери.

— Так что, он не собирается отправить меня в маггловский интернат?

— Вы погибнете через два дня, — сказал Снейп. — Он продолжает искать. Так как вы останетесь на каникулы, большой спешки нет, не так ли?

Я покачала головой. Принимая во внимание то, как, по моему мнению, работал Надзор, чем больше времени я проведу в областях, где находится большое количество волшебников, тем лучше.

— Так что теперь мы разберём то, что вы сделали, шаг за шагом, — сказал Снейп. — И я объясню вам, что же именно вы сделали.

Без сомнения, он собирался быть педантичным, и если бы я была обычной одиннадцатилеткой, вынужденное выслушивание дополнительной лекции наскучило бы мне до слёз. Но я слышала, как другие слизеринцы называют Снейпа мастером зельеварения. Если бы они говорили это в его присутствии, я бы подумала, что они преувеличивают, чтобы подмазаться к нему, но так как во время разговоров его не было рядом, мне оставалось предполагать, что слизеринцы говорили искренне.

Но изучение теории, стоящей за дозировкой, было тем, что мне безусловно требовалось знать, и я подозревала, что он может быть хорошим учителем, если как следует его замотивировать.

Как выяснилось, он может. Я даже не возражала против необходимости очистки котлов.

Это был мой первый учебный понедельник в Хогвартсе; предыдущий был потрачен на прибытие поездом.

Я была очень заинтересована в изучении волшебного боя. К несчастью, прямо сейчас моими единственными имевшимися боевыми заклинаниями были режущее и, возможно, левитационное, а с остальными я могла в лучшем случае уклониться. Тем не менее, я не видела, как быстро летят заклинания волшебников, что затрудняло определение того, насколько быстрой мне нужно быть.

После отработки я обнаружила Гермиону, поджидающую меня в коридоре. Мы собирались вместе пойти в библиотеку и позаниматься с Невиллом, как обещали. У меня имелись мысли насчёт того, чтобы попросить их обоих обратиться к другим ученикам своих домов с предложением присоединиться к нашей учебной группе. Если я не могла завести друзей в своём Доме, то тогда мне придется обратиться к другим Домам.

— Привет, — услышала я позади себя.

Конечно, я видела, как они приближаются.

— Кого это я вижу, брат? Невозможную девочку?

— Что?

Двое рыжих пристально разглядывали меня и Гермиону.

— Магглорожденная змея, — сказал второй близнец. — Это всё равно, что увидеть умного сотрудника Министерства.

— Разве ваш отец не сотрудник Министерства? — ядовито спросила Гермиона.

Она мечтала когда-нибудь стать Министром Магии. Я не решилась сказать ей, что козыри не на её стороне. Правительство, казалось, состояло по большей части из бывших однокашников. Конечно, я это подслушала из разговоров в Слизерине, так что моя точка зрения могла быть искажена.

Я могла дотянуться до насекомых в любой части замка, но не осмеливалась отвлекать внимание от ближайшего окружения, на случай, если будут ещё атаки. Я всё время рассеянно прислушивалась к разговорам людей поблизости, и даже умудрялась уделять внимание одновременно двум обсуждениям, хоть и заработала мигрень в результате.

— Это аргумент, — сказал первый из близнецов. — И мы никогда не говорили, что яблочки упали далеко от яблони.

— В конце концов, — добавил второй. — Мы разговариваем с сумасшедшей маггловской девчонкой, которая уже отправила четырёх пятикурсников в госпиталь.

— По непроверенной информации, — сказала я.

— Так ты не делала этого? — спросили они.

Я пожала плечами:

— Всё возможно. Я никому ничего не сделала, из числа тех, кто не заслуживал этого, по крайней мере, в этой школе.

— Так осторожна в выборе слов, — сказал первый из близнецов. — Как истинная слизеринка. Когда подрастёшь, ты собираешься стать продавщицей подержанных мётел?

— Нет, — ответила я.

Я внимательно наблюдала за ними прошлые несколько дней. Мне не понравились некоторые из их розыгрышей, но не похоже было, что они уделяют внимание кому-либо, кроме слизеринцев. Против большинства людей их розыгрыши выглядели безвредными шутками. Против слизеринцев они, казалось, действовали жёстче, но так как большинство людей в Слизерине, которых близнецы выбирали мишенями, кажется, были теми, кто не любил меня больше всего, очень хотелось сделать им скидку в этом вопросе.

— Вы знаете, что слизеринцы… раздосадованы мной, — сказала я. — Не тем, что я сделала, ну, может, за исключением избиения и волдырей, но просто из-за того, кто я такая.

Они понимающе кивнули.

— Одна из причин, почему я вынуждена быть смертоносной — как первокурсница, я знаю только несколько заклинаний, по большому счёту, только режущее. Если кто-нибудь попробует напасть, мне придётся порезать его и, возможно, причинить тяжёлый ущерб. Если бы я знала менее смертельные заклинания, то тогда, возможно, жизнь стала бы легче для всех.

— Маленькая первокурсница просит нас об услуге? — спросил один из близнецов.

— Просит нас научить её боевым заклинаниям? Таким, которые помогут ей продолжать делать ужасные, ужасные вещи со слизеринцами?

— Это должно быть частью просьбы, как мне представляется, — сказала я. — Каждый раз, когда я уделываю слизеринца, это ранит остальных прямо до глубины души. Это насмешка над всем, во что они верят.

— Мы очень хороши в насмешках, — сказал первый из близнецов.

— Но делать это бесплатно как-то немного чересчур, — сказал второй.

— И что же требуется, чтобы вы согласились? — спросила я. — У меня есть немного денег.

— Помощь, — сказал первый. — Ты должна быть очень умной маленькой первокурсницей, чтобы совершить то, что совершила. Помоги нам с более сложными проказами, и мы будем счастливы помочь тебе на твоем пути становления Тёмной Леди.

— Она не Тёмная Леди! — вступилась за меня Гермиона.

— Пока нет, — ответил второй из близнецов. — Но у неё уже есть друзья в Гриффиндоре и Рейвенкло. Если она заведет друзей в Слизерине, это будет означать, что все мы обречены.