― Любой может оказаться под Империо, — сказал Колин Криви. — Даже если он того не хочет.

― Может кто-нибудь придумать способ справиться с этим? — спросила я.

Все оглянулись, никто ничего не сказал. Наконец, одна девочка подняла руку:

― Чары Фиделиуса?

― Они могут сработать для некоторых разновидностей секретов, — согласилась я.

Лично я с удовольствием бы освоила это заклинание. Заколдовала бы им Гринготтс и держала бы весь банк в заложниках, пока волшебный мир не уступил бы нашим требованиям. К несчастью, Фиделиус считался настолько сложным заклинанием, что даже наши семикурсники не справлялись с ним, хотя они, может, и смогли бы, если бы их лучше обучали.

― Однако мне нужно что-нибудь попроще, — заметила я.

Никто не поднял руки.

― Вы не сможете выдать секрета, если не будете его знать, — объяснила я. — Представьте себе, что мы группа незнакомцев и на каждую встречу приходим в мантиях и масках, и только лидер знает, кто мы все на самом деле. Изменилось бы что-то, если бы кто-то из нас оказался под контролем?

― Он мог бы выдать место встречи, — сказал один паренёк. — И затем они смогут схватить нас всех.

― Есть способы справиться и с этим, — ответила я. — Например, никогда не встречаться на самом деле. Разделиться на группы по пять; члены каждой группы знают только тех, кто в их пятёрке, за исключением лидера, который знает одного человека из другой ячейки.

― Разве нельзя будет просто переходить от одной ячейки к другой? — спросил Колин.

― Это возможно, но каждый раз есть шанс, что что-то пойдет не так... может, человек даст отпор немного лучше, чем вы рассчитывали, может он умрёт... может, ваше прикрытие провалится, и остальные ячейки окажутся предупреждены о вас. Сравните такое с вариантом, что прямо сейчас на эту встречу явятся все авроры.

Все медленно кивнули.

― Для нас здесь слишком поздно... мы уже знаем друг друга, и даже если бы не знали, маглорожденные в Хогвартсе — довольно-таки ограниченная группа.

― Разве мы не подписали контракт? — спросил Гарри.

Его принудили отправиться домой на время каникул, к вящему его разочарованию, но теперь он вернулся.

― Это подспорье, — признала я. — Но вы можете заимперить кого-нибудь, чтобы последствия достались ему, и мы практически ничего не сможем с этим поделать.

Эти слова, кажется, дошли до них, и они начали тревожно переглядываться.

― К тому же это не единственный риск. Вы все знаете, на что способно Оборотное Зелье. Как нам справиться с ним?

― Пароли? — спросил паренёк.

Я видела, как он у себя в комнате читал шпионские романы, так что, вероятно, был знаком с вопросом хотя бы отчасти.

― А ещё постоянное наблюдение, — сказала я. — Если вы подозреваете, что кто-то попытается подменить одного из ваших, то постоянное наблюдение всех друг за другом до самого конца операции окажется полезным.

Оборотное обычно работало не так быстро, но мне требовалось, чтобы они привыкли думать тактически.

― Если вы окажетесь лицом к лицу с двумя версиями меня и не сможете сказать, кто есть кто, что вы будете делать?

― Риддикулус на вас обеих? — спросил Колин.

― А если это не сработает?

― Оглушить вас обеих, — сказал Томас Купер. — Та, что повырубает нас всех — это ты.

Все рассмеялись.

― Он прав, — вмешалась я. — Лучше оглушить обоих и позже разобраться, кто самозванец, чем позволить одному из них ударить в спину.

Я задумалась, не пойти ли в учителя, когда всё это закончится. Может, смогу преподавать в Хогвартсе или тренировать авроров, или заниматься чем-то схожим.

Думать о будущем было проявлением оптимизма с моей стороны; последние полтора года я провела, сосредотачиваясь на выживании.

― Время возвращаться, — произнесла Гермиона, указывая на часы.

Я кивнула.

Найти время, когда все могли собраться вместе, оказалось непросто; мы больше не были тем секретом, что раньше, но остальные всё ещё были связаны подписанным контрактом. Помимо этого, Выручай-Комната была нашим козырем, местом, куда мы сбежим в случае крайней необходимости.

В связи с этим, мы проводили данную встречу в одном из классов. Выручай-Комнату мы приберегали для практических занятий.

Роули одобрил наш клуб, и иногда нас слушали другие профессора. Я разрешала такое только тогда, когда занятия касались более невинных тем.

Я приберегала Выручай-Комнату на то время, когда мне придется учить их бить людей ножом в подмышки. Почему-то мне казалось, что МакГонагалл посмотрела бы на такое без одобрения.

Я задержалась, пока все покидали комнату; Снейп ожидал снаружи, прислушиваясь.

Когда все ушли, он вышел из теней и вошел в комнату.

― Какие у вас познания, — начал он.

― Плохой район, — ответила я, пожимая плечами.

Мой стандартный ответ на подобные вопросы, и, тем не менее, он продолжал спрашивать время от времени. Может, в один прекрасный день я расскажу ему правду... вероятно, после того, как действительно хорошо освою заклинание стирания памяти.

― Я однажды просил вас не начинать революцию, — заметил он.

Я ухмыльнулась:

― Разве это революция, если вы изменяете образ мышления людей?

― Это единственный тип революций, который на самом деле имеет хоть какое-то значение, — ответил он. — Большинство просто заменят один набор правителей другим, точно таким же.

Он тоже хлебнул горя, будучи полукровкой на Слизерине. У меня было ощущение, что он, по крайней мере, негласно одобрял часть моих действий, хотя у него были подозрения, что я творю ужасные вещи или собираюсь их сотворить.

― Полагаю, я должен поблагодарить вашу организацию за улучшившееся поведение ваших одноклассников. Некоторые из них... почти приемлемы.

― В отличие от чистокровных? — спросила я.

Он ничего не сказал. Просто пристально смотрел на меня.

― Зачем вы пришли? — спросила я.

― С вами хотел бы поговорить новый Министр, — объяснил он. — И так как я глава вашего факультета, то сопровожу вас туда.

Как выяснилось, я ошибалась насчет того, что Дамблдор подделал документы, связывающие Амбридж с Пожирателями Смерти. Таковые документы оказались вытащены на свет после смерти Амбридж. Несомненно, это была часть страховки с её стороны, чтобы избежать участи быть убитой.

Главы дюжины выдающихся семей были обозначены как Пожиратели, и пока они находились под следствием и не могли голосовать, партия Дамблдора сумела протащить своего кандидата, Амелию Боунс.

По словам старших маглорожденнных учеников, в ходе первой войны Волдеморт убил родителей Боунс, вместе с её братом, его женой и их детьми. В результате, общее мнение было таково, что Боунс вряд ли будет связываться с Пожирателями, по крайней мере добровольно.

Она считалась строгой, но справедливой.

Я не испытывала такого энтузиазма. Она была главой Отдела Магического Правопорядка, и не смогла вычистить собственный же отдел. Всё ещё нужно было посмотреть, насколько компетентна она окажется в роли Министра. Тем не менее, казалось маловероятным, что она активно будет пытаться убить нас, так что даже в случае некомпетентности, она будет лучше своей предшественницы.

― Это же не ловушка, да? — спросила я. — Вроде того, чтобы сказать преступнику, что он выиграл приз, лишь для того, чтобы он сам себя сдал?

― Считаете себя преступницей? — спросил он.

― Кое-что натворила, — ответила я. — То, что было необходимо, хотя некоторые могут и не согласиться с этим.

― Мне кажется, вы найдете, что Министр Боунс... более приемлема, чем предыдущий Министр.

― Медоед в мешке был бы более приемлем, чем Амбридж, — проворчала я. — Мне нужно приодеться или что-то в этом духе?

Он покачал головой.

― Просто следуйте за мной.

Я последовала за ним в кабинет Директора.

Несомненно, мы собирались отправиться туда при помощи камина. Это можно было проделать только с разрешения Роули, что слегка умерило мою тревогу насчет того, что всё это дело рук Снейпа, принужденного к тому, чтобы притащить меня к Пожирателям Смерти.