Правда, это не беспокоило меня. Я была одинока большую часть своей жизни, даже когда меня окружали люди. Ещё до, того как Эмма предала меня, я была болтушкой, но близких друзей у меня было мало.

Теперь у меня было несколько друзей и все остальные оставили меня в покое, так что изоляция не слишком меня беспокоила. Она давала мне больше времени на обучение и подготовку вместо того, чтобы тратить всё свое время на ожидание удара в спину.

Я надеялась получить книгу по окклюменции до конца семестра. Практически наверняка Дамблдор собирался отправить меня в семью волшебников. И не только из-за того, что отправка меня к маглам будет для них смертным приговором, но он, вероятно, не доверял маглам, что те управятся со мной.

Если я останусь с волшебниками, то скорее всего смогу использовать магию. Система Надзора была разработана так, формально из-за Статута, но по факту — дабы давать чистокровным детишкам преимущество, никому при этом не вредя.

Изучение окклюменции летом позволит мне обучить ей остальных в следующем учебном году. Меня терзало смутное подозрение, что некоторые из чистокровных родителей летом будут учить своих детей легилименции, так что нам требовалась защита.

Ребенок-шпион, способный заглядывать в разумы других учеников, смог бы узнать, что родители учеников говорили им. Мой шпионаж за письмами людей был менее эффективной версией такого подхода. Несколько подобных агентов в школе оказались бы просто бесценны.

Я пыталась добиться от Флетчера, чтобы он достал мне книгу по легилименции, но он сказал, что это было отдельно запрещено Снейпом. Это разочаровывало, но я планировала пройти обучение, как только смогу.

Иногда я удивлялась, не существовало ли что-то вроде магического штрафа за попытки сделать очень много и очень быстро, но я ни о чем таком не слышала. Я подозревала, что большинство детей не обладает эмоциональной зрелостью, необходимой, дабы управляться с заклинаниями высоких уровней, и детей необходимо было обучить базовой теории магии, прежде чем они попробовали бы различные заклинания высшей сложности.

Увидев, что остальные собрались в комнате, я заговорила:

— Сегодня я хочу поговорить о базовых стратегиях входа в комнату, — сказала я.

Они все уставились так, словно у меня выросла вторая голова.

— Представьте, что Пожиратель Смерти поджидает здесь, планируя убить вас всех, — сказала я. — Просто заходите внутрь, и вы убиты. Есть способы уменьшить вероятность подобного. Может кто-нибудь придумать хоть один способ?

Они все нахмурились и замолчали почти на минуту.

— Зеркало? — наконец спросила Гермиона.

Я улыбнулась и кивнула.

— И если вы действуете группой, двигаясь от коридора к коридору и выискивая врагов, есть подход, когда один человек наблюдает, помогая всем оставаться в безопасности по мере продвижения. Сегодня я собираюсь показать вам эти способы.

Раньше у них были сомнения по моим знаниям о тактике, но их я развеивала до тех пор, пока они, наконец-то, не научились просто принимать их как данность.

— Начнем сначала, — сказала я.

* * *

— Не могу поверить, что они посадили тебя и Гарри на поезд, — сказала Гермиона.

Прошлый месяц оказался отмечен ростом агрессивных атак на разных чиновников Министерства, зачастую в их собственных домах. Тот факт, что большинство из них были известны как наиболее верные и неуступчивые люди в своих отделах, не стал достоянием публики, но я узнала о нём из обрывочных комментариев, отпущенных Дамблдором и Снейпом.

Финальные экзамены оказались лёгкими для всех. Даже Рон чувствовал себя уверенно, при том что он бесконечно ворчал насчет необходимости учиться.

По крайней мере, он не снижал темпов в дуэлях. Он закончил в числе лучших учеников первого года, и остальные из нашей группы тоже закончили в числе лучших в своем потоке. Хотя Снейп настаивал на том, что меня надо сравнивать с четвертым курсом.

— Они же собираются вытащить вас обоих до того, как остановится поезд, верно? — спросил Рон.

Я сидела в купе с Роном, Гарри, Гермионой, Невиллом, Милли и Трейси. Хиггс и близнецы находились в другом вагоне, отчасти из-за того, что здесь для них не было места, и отчасти потому, что близнецы положили глаз на парочку прелестных учениц Рэйвенкло. Хиггс сидел со слизеринской командой по квиддичу.

Я кивнула.

Слух о том, что Пожиратели Смерти собираются убить меня и Гарри, дошел до всех. Газеты вообще ничего не писали обо мне, но зато подняли большую шумиху вокруг Гарри.

Это дало Грюму оправдание, требовавшееся ему, чтобы утроить численность авроров на вокзале Кингс-Кросс. К несчастью, не было способа обнаружить, сколько из них оказались завербованы Пожирателями. Была большая вероятность, что всё это закончится кровавой баней. Если Волдеморт обратил две трети охраны и сказал убить оставшуюся треть — то всё это очень быстро могло перерасти в уродливое побоище.

Грюм планировал списать всё на взрыв газа, который, якобы, случится на вокзале. На выходе были специальные чары для стирания памяти всем, кто пройдет через них. Конечно, чары не продержатся долго под мощной нагрузкой, под которой они, вне всякого сомнения, окажутся, но обливиаторам не придется загонять себя до полусмерти.

Никто пока не был уверен, хочет ли Волдеморт сломать Статут Секретности и развязать войну с маглами, или же хочет просто управлять ими из тени. Мне казалось, что это краеугольный камень его политической платформы, но возможно, он стравливал обе группы в собственных интересах.

— Всё ещё не могу уловить смысл, — сказала Гермиона. — У них есть люди, которые собираются принять Оборотное, превратившись в тебя... во всех нас, так зачем нас вообще сажать на поезд?

Я подозревала, что поезд обновлял Надзор на палочках каждый раз, когда мы на нём ездили, но пока не собиралась говорить об этом Гермионе. Ведь я могла и ошибаться.

— Рядовые оборотные зелья не действуют достаточно долго, — сказал Гарри. — Или, по крайней мере, так мне объяснял Дамблдор. Он считает, что в поезде будут дети, которые будут следить за нами, и каким-то образом расскажут Пожирателям Смерти.

— Вероятно, при помощи зеркала, — отозвалась я.

Да уж, вряд ли волшебники могли использовать сотовые телефоны. У меня имелось расплывчатое воспоминание, что они могли существовать в это время, но при этом были огромными.

— Поездка длится восемь часов, — сказала Гермиона секунду спустя. — Полагаю, в этом есть смысл. Они хотят, чтобы все думали, что мы просто едем без охраны.

— Они аппарируют внутрь, как только поезд остановится, — ответила я.

Очевидно, аппарирование в движущийся транспорт было крайне дезориентирующим, намного больше, чем в неподвижный состав. Не невозможно, но если они сразу после аппарации собирались вступить в бой, то Пожирателям нужно сохранить максимальную боевую форму.

Засада на поезде под чарами хамелеона была бы самым логичным решением, но поезд был набит учениками — остаться незамеченным казалось практически невозможно просто за счет столкновения с пассажирами поезда.

Всё это в целом заставляло меня нервничать.

Я подталкивала их устроить засаду на тех, кто сидел в засаде, но теперь, когда все знали, что Пожиратели охотятся на Поттера, сами Пожиратели должны были знать, что их будут поджидать авроры. Вся операция в целом могла быть уловкой для уничтожения авроров; если бы я была Волдемортом, то подложила бы на станцию бомбу, настроенную на взрыв до прибытия детей.

Мои последователи получили бы совет показаться позднее.

Одна бомба уничтожила бы большую часть Магической Британии — сотни волшебников-родителей, которые находились в противоборствующих группах, авроры — все погибли бы в мгновение ока.

Затем я бы стала отрицать свою причастность: свалила бы вину на магловских террористов. Я бы продвинула новые законы, требующие, чтобы дети, оставшиеся сиротами, были воспитаны и обучены верными мне волшебными семьями, и если бы я на самом деле была настроена против маглорожденных, ну что же, они очень легко исчезли бы.