– Ох-ре-неть, это все же портал! – раздался радостный вопль Стаса.

Натка подпрыгнула.

– Я тебе что, дуралею, велела? – строго спросила она.

– Идти к отцу, – отрапортовал сын. – Я что, совсем больной? Я лучше с тобой.

Натка тяжело вздохнула. С одной стороны, хорошо, что оба ее ребенка при ней и под контролем. С другой – черт знает, куда их занесло, и как выживать в лесу. Одно радует – они все живы, а значит, и Лилька с ее мамой живы. Надо как-то попытаться их найти, вот. Это хотя бы отдаленно смахивало на план. Для начала она отобрала у Владьки сумку и перемещатель – а то мало ли, что он еще натворит. А вдруг там все же есть режим аннигиляции? А потом уже строго посмотрела на сыновей:

– Ну что, юные скауты, куда нам идти?

– Туда, – хором ответили мальчишки, указывая в разные стороны.

– Направо войдешь, коня потеряешь, – оптимистично заявила Натка. – Коня у нас нет, идем направо.

– Почему? – насупился Владька, потирая озябшие уши.

– Там тропинка, – пояснила глазастая Ната. – Стась, а дай-ка мне твой спальник, я его на плечи накину. Холодно.

– Вот, а ты говорила, зачем мне рюкзак! – радостно и очень громко заорал наиболее умный из ее детей. – У меня там и шапка есть! И свитер!

– Шапку Владьке отдай, он у нас самое слабое звено, – скомандовала мать. – Ну что, Сусанины, вперед!

– Мам, мы вообще-то Орловы.

– Так, Владик, шапка переходит к Стасику. Теперь он у нас – младший сын.

– Это потому что дурачок? – обрадовался Владька.

– Именно. Два очка в твою пользу. Ты знаешь, кто такой Сусанин, старший сын?

– Конечно, – уверенно ответил тот. – Он про собаку написал. Которую дед Мазай утопил.

Натка закатила глаза и предпочла не комментировать познания своих детей.

Ноги в домашних тапочках озябли даже быстрее, чем промокли. Натка начала стучать зубами. Дети были более упакованы: у них были одни ботинки на двоих, которыми они планировали поменяться, ибо Влад успел одеться, куртка, теплый свитер и шапка с помпоном. А еще у них была палатка, что не могло не радовать.

Самое смешное, спор про старшего сына был глупым. Натка понятия не имела, кто из мальчишек родился первым. Весили они одинаково, выглядели одинаково, орали одинаково. Кого из них она нарекла Станиславом, а кого – Владиславом, она не помнила. Первые дни они оба были Славками. Потом одному поставили зеленкой точку на лбу, и он стал Владькой. С таким опознавательным знаком было хотя бы немного понятно, кого она уже покормила, а кого нет. У нее даже график на обоях был нарисован, где она отмечала помывки, смену памперса и кормление. Потому что пару раз (не пару, гораздо больше) она кормила одного дважды и мыла другого второй раз подряд. Славные были времена! Главное, что она тогда выжила. А Орлов не смог, сломался.

– Мам, я есть хочу, – неожиданно выдал один из Славиков.

– Поешь снега, – меланхолично предложила Натка. – Главное, желтый снег не ешь.

– Мам, ну я серьезно…

– Славик, ты здесь видишь еду? Или, может быть, кухню? Нет? И я нет. Хочешь еды – поймай ее, освежуй и пожарь. А меня оставь в покое.

– А что такое «освежуй»?

М-да, прав Орлов: воспитанию детей она уделяла безобразно мало времени!

Тропинка становилась всё шире, и это радовало. Ноги у Натки окоченели, уши горели огнем. Она оглянулась на мальчишек, но они выглядели не лучше: Владик шмыгал носом, а Стас дрожал. Оказаться в зимнем лесу в домашней одежде – то еще удовольствие!

– Ничего, – бодро сказала Ната. – Зато не на острове с людоедами!

– Угу, – согласился какой-то из Славиков. – Еще не факт, что здесь не живут орки или гоблины.

– Или нет чумы! – радостно поддакнул второй.

– Или рабства!

– Или святой инквизиции!

Оптимистичные у нее дети, ничего не скажешь. Все в мать.

– Деревня, – сказала Натка, вглядываясь в небо, где виднелись столбы дыма.

– Не, это ведьм жгут! – не унимался Славик.

– Да мне уже плевать, кого там жгут, – устало сообщила мать. – Ног не чувствую. Если и меня за ведьму примут – хоть согреюсь напоследок!

Мальчишки тревожно переглянулись.

– Мам, давай ты мои ботинки наденешь? – предложил Владька.

– Сорок второго размера? Спасибо, мне не по ноге. Ой, да идемте уже, чего застыли? Мама с вами, мама всё разрулит!

– Это-то и пугает, если честно, – буркнул Стаська.

Ната хотела ему дать подзатыльник, но решила не тратить силы. И без того их было немного.

Деревня была вполне нормальной. Деревянные домики: где-то свеженькие и ровненькие, где-то косые. И мужичок, которого они догнали, был вполне человекообразным, только одетым как-то уж подозрительно старинно: в овчинном полушубке, меховой шапке и сапогах из шкуры. На плечах у него был хворост.

Радовало то, что у мужика было две руки, две ноги, борода, нос и глаза.

– Откуда дровишки? – нахально поинтересовался Стасик.

– Заткнись, – прошипела мать. – Не по чину тебе, малолетке, так со старшими разговаривать.

В ее детстве за такую наглость можно было огрести, это же не город, тут детям в попу никто не дует.

– Верно говоришь, красавица. Откуда взялась такая?

– Из лесу, вестимо… – тьфу, Стаська сбил с мысли. – Сами мы неместные, заблудились.

– Эльфы, что ль? В смысле, альвы?

– Кто, мы? – изумилась Натка. – Спасибо за комплимент, конечно. Люди мы. Уважаемый, а деревня как называется?

– Волковойня.

Натка сглотнула, понимая, что явно такое название дали местному населенному пункту неспроста.

– А ты откуда, барышня?

– Эээ… в общем-то, я в Березоньке родилась, а потом где только не жила, – выкрутилась женщина. – Уважаемый, а гостиница в вашей деревне имеется?

– Трактир имеется, – важно ответил мужик. – Там на втором этаже и комнаты сдаются. Ты иди по дорожке прямо, к нему и выйдешь.

– Спасибо, – кивнула Натка, махнула головой мальчикам и поковыляла по тропинке к деревне.

– Мам, а почему они по-русски разговаривают? – задал резонный вопрос Стасик.

– Спроси чего попроще. Я что, каждый день в прошлое попадаю?

– Почему в прошлое? Может, это будущее?

– Ага, с эльфами. И орками.

– Другая реальность, – авторитетно заявил Влад.

– Средиземье, – поддержал его Стас.

– Может, Нарния? – с надеждой возражал Влад.

– Или компьютерная игра. Прикинь, если бы мы этого дровосека грохнули, а у нас уровень вырос бы и лут попадал!

– Заткнулись оба, – хмуро велела Натка. – Пока вас кто-то на лут не пустил. Например, я.

Где-то кукарекал ненормальный петух, чуткое женское ухо уловило и мычание коров, и хрюканье свиней. Деревня была вполне реальна. И трактир с оптимистичной вывеской «Волк и охотник» тоже выглядел настоящим. Из трубы шел дым, пахло едой.

Натка поправила спальник на плечах и решительно толкнула дверь.

Большой зал с низким потолком и грязными окнами был почти пуст. Только в углу сидели две сомнительные личности, да дородная баба в чепце лениво размазывала грязь по столикам. Мужик за стойкой, отделявшей кухню от общего зала, выглядел, мягко говоря, неприветливо.

– Здравствуйте, – сказала громко Натка. – Мы заблудились в лесу. Вот, вышли к вам. Денег нет, сами мы неместные, голодные и замерзшие. Какие есть варианты оплаты в вашем чудном заведении?

Стриженный под горшок мужик с бородой и усами как у Карла Маркса, моргнул, пытаясь понять столь сложную фразу. Потом почесал затылок, изобразил на лице улыбку и сообщил:

– За обед можно и работой заплатить. Пусть отроки дрова наколют.

Отроки скисли, но под суровым материнским взглядом кивнули.

– Гей, Паранька, проводи отроков на задний двор, да дай им топор. Так откуда вы, госпожа?

– Из Березонек, – уже более уверенно ответила Натка. – Как вас, хозяин, звать?

– Финоген я.

– Наталья.

– Добро пожаловать в «Волка и охотника», госпожа Наталья.

– Финоген, а книги у вас в цене?

Натка подумала, что раз квадратный моджахед собирал в свою сумку именно книги, то они должны обладать в этом мире определенной ценностью. Больше продать ей было нечего, разве что Стаськин рюкзак распотрошить.