Этого времени пушкам хватило для второй и последней перезарядки — и еще три болванки из обедненного урана полетели в цель. На этот раз мне была открыта для стрельбы куда более уязвимая корма, где и располагались энергоустановки и боекомплект футуристической боевой машины. Слаженный удар в одну точку продырявил тонкий защитный лист брони как горячий нож масло, и разрушил основной реактор, питающий орудийную систему. Ховертанк задымил, его двигатели заработали неровно и с перебоями. Только что компенсированный крен из-за потери одного движка возник вновь, и боевая машина тяжело врезалась в небольшой холм, зарываясь в него носом.

Два оставшихся в строю немедленно накрыли залпами своих турбоплазменных пушек все три турели, разнося в клочья и сами орудия, и окружавшую их стену. К этому моменту система энергоснабжения сообщила о восстановлении мощности реактора, и я активировал вторую тройку пушек, расположенных чуть выше и левее позиции вражеских танков.

Слабым местом всех ховеров являются их двигатели — невозможно навесить туда достаточное количество брони, сохраняя мало-мальски эффективную подъемную силу. Так что все три залпа последовали именно по двигательным системам, выводя из строя еще одну бронемашину и изрядно повреждая последнюю. Первый танк, оставшийся в течении секунд без обоих двигателей с левой стороны, покатился кубарем и замер горой дымящейся брони. Второй, с пробитым контуром охлаждения турбоплазмы и поврежденным передним двигателем, предпочел ретироваться из моего сектора поражения, резонно предполагая вероятность нового выстрела. Ну откуда ему было знать, что откат Овердрайва — полчаса, и мне нечем его встретить. План сработал на все сто процентов.

А вот дуэль наших мехов с последним бронемонстром Юрия проходила с куда худшим результатом. Я немного отвлекся на свой поединок с ховерами, а когда перевел глаза на своих роботов, то на месте Атланта обнаружил лишь курящийся кратер, метров в двадцать в диаметре — похоже, рванул реактор. Лангуст покуда держался, хоть и приволакивал одну из ног и явно лишился большей части брони слева. Но эта машина была способна пережить и не такое, все-таки созданная как одиночный рейдер, она обладала заведомо повышенной живучестью. Танк противника наконец то пострадал — похоже, перед гибелью Атлант разрядил в него свои ракетные пеналы пару раз, и весьма результативно. Броня на правом боку танка была разворочена внутренним взрывом, похоже, что взорвались какие-то энергобатареи. По крайней мере, в оплавленной дыре сверкали молнии и явно продолжалась некая электрическая деятельность. Остальной танк был испещрён несколькими десятками следов от попаданий ракет, лазеров и двумя солидными вмятинами от рельсотронов. Но все же, несмотря на все эти повреждения, он все еще мог двигаться и стрелять. И сейчас он надвигался на Лангуста, не прекращая вести огонь из одного бластера. Второй, похоже, вышел из строя вместе с энергоустановкой.

Лангуст тем временем видимо остыл, и явно задумался о выборе цели. Времени на ведение долгого боя у него уже не осталось — еще пару минут от силы, и тяжелый лазерный монстр вместе с подошедшим на помощь ховером разнесут его. Гилдор выбрал в качестве цели уже здорово поврежденный ховер, и я мысленно согласился с его выбором. Как бы не был крут тяжелый танк, но особо толку от него одного в бою нет — он не войдет в город, да и выбить его турелями намного проще, чем юркий ховертанк.

А тем временем ховер решил разнести уже поврежденного меха с разгону, проскакивая и поливая его очередями плазменных сгустков. Откуда пилоты было знать, что несмотря на массу, этот робот был оснащен прыжковыми двигателями и мог совершать небольшие рывки? Да ниоткуда. Поэтому он бездарно попался, когда при попытке пролететь мимо многотонная громадина вдруг оказалась прямо около него, уже выпустив из-под панциря две клешни-руки и отхватив ему последний двигатель на одном из боков. А потом просто добив, последовательно разбивая орудийные системы быстрыми ударами этих же рук.

В этот миг в спину боевого робота начали вонзаться очередные лазерные импульсы. И вот одно, второе. Третье пробитие, вызывающее воспламенение конструкций внутри. И вот уже задымилась и повисла одна из двух рук, вот уже подламываются передние ноги, и кажется все, гигант повержен. Но именно в этот момент в бок вражеского танка ударяет длинная, снарядов на двести, очередь из тридцати миллиметровки, дополненная несколькими залпами лазеров. Танк даже не вспыхнул. Он превратился в концентрированный свет, испаряясь в выжигающей сетчатку и камеры вспышке. Похоже, нарисовавшийся как раз вовремя на поле боя Чен на резервном мехе поставил жирнууую точку в сражении.

Но нет, жирной точкой стал выброс катапультой Гилдора из Лангусты, и явно начавшаяся в роботе реакция детонации реактора. Похоже, повреждения от лазерного огня оказались куда больше, чем было видно снаружи. Термоядерный грибок взвился над полем боя, испепелив и Лангуста, и ховертанк, и пилотов этого самого ховера, в панике пытавшихся спасти свои жизни, бегом убегая от места гибели своего танка…Первый этап сражения за город прошел строго по плану, переходим ко второму.

Глава 16. Штурм Санта-Клары, часть вторая. Тактика.

В действительности я и рассчитывать не мог, что наши мехи продержаться так долго, и сумеют уничтожить всю тяжелую технику вторжения, сохранив при этом семь гаусс-турелей на стенах. Теперь по идее у руководителя вторжения возникает дилемма — то ли бросать в атаку пехоту, по которой бесполезно работать гауссами со стены, но которую отличнейшим образом покрошат без поддержки техникой и сидящие в обороне солдаты, и уже два средних боевых робота. Или же бросить в атаку на стены и технику, и пехоту, и потерять какую-то часть техники от огня турелей. Пехота в отличии от техники восполняема. Но без нее не захватить город. А техника — крайне трудно добывается, но без нее потеряешь пехоту до захвата города. Трудный для него выбор, я подозреваю…

Действительность преподнесла второй сюрприз. Оказывается, Юрий сохранял до конца битвы за Тарент и не вводил в бой резервы как раз-таки боевых шагоходов. Тяжёлых роботов ему понятное дело было негде взять, а вот второе звено средних, шагающих перед наступающей рассыпным строем пехотой оказалось крайне неожиданным и неприятным сюрпризом. Не лучшие образцы, две Химеры по тридцать тонн, и два тридцати пяти тонных Лезвия.

Химера была в принципе устаревшим универсальным роботом, как раз на ее шасси создавались творения Бензобота когда-то давно, в Лабораториях. Левая рука представляет собой монолитный блок вооружения, правая — вариативно или с оружием ближнего боя, или же монтируется второй блок. Первый блок — ракетная установка на шесть неуправляемых ракет, с боекомплектом в шестьсот — тысячу штук, размещенным рядом, в груди, и автопушка 20 мм. Правый блок — ну в данном конкретном случае это были одинаковые четырехпалые руки, несущие одна что-то, напоминающее пистолет громадных размеров, вторая Химера сжимала в этой руке топор.

Лезвие — технически разработано для ликвидации легких и средних мехов противника, лишая его разведки, нанося удары по узлам контроля, связи и так далее — короче, диверсант. Вот только в жертву скорости за сто километров в час и установке прыжковых двигателей были принесены броня и вооружение. Такую боевую машину можно было уничтожить при удаче тремя-четырьмя МРАП или даже несколькими хорошо оборудованными джипами. Его двенадцатимиллиметровая броня плохо держала даже попадания 14.5 мм снарядов из тяжелых пулеметов. А вооружение представляло собой четыре гигаватных лазера, у роботов это проходило по категории средний лазер. Неплохо для ударов в спину другим мехам или для атаки на штабные машины отлично жжет БТР, МРАП и джипы. Не годится даже против не самых тяжелых и устаревших танков. В общем, странная разработка — но все же на каких-то складах завалявшаяся, а сейчас еще и внезапно крайне опасная — со своими прыжковыми движками они легко доберутся до турелей, и уничтожат их.