– Деньги.

– Япомню, ― сказал он и обернулся, потом он произнес в наушник приказ: ― Стреляй.

Не прошло и мгновения, как я достала пистолет и сделала два выстрела голову Селима, дальше еще около семи в головы ближайших охранников, затем началась перестрелка. Спенсер быстро залез в машину и уехал с товаром. Еще двенадцать выстрелов, и двенадцать человек полегли, но проблема была в том, что падали не только враги, но и наши. Забежав за машину, я поменяла магазин и, выйдя, начала стрелять из обеих пушек разом. Люди, стоящие за мной, падали один за другим, я встала перед ними и продолжила стрелять, не отвлекаясь ни на что. Ваня какое-то время что-то кричал в наушник.

– Черт, Ваня, заткнись, мы в заднице. Дай разрулить ее, и я отвечу, ― крикнула я и выкинула наушник из уха. Еще десяток выстрелов, и в меня попало пару пуль, от боли я взвыла и снова спряталась за машины. Поменяв магазины, я на секунду вылезла, оставалось еще десять человек их и около четырех стоячих наших, которые выглядывали из-под дверей машин. Вскоре стало двое, и тогда я вылезла. За две минуты я выстрелила ровно десять раз в каждого, я не промахивалась, в меня прилетело еще две пули, и на этом битва закончилась.

Я села на пол, оперевшись об одну из машин, кроме боли, я пока ничего не чувствовала; вокруг все кричали и стонали, поэтому я в очередной раз встала.

– Всем в машины! ― крикнула я, командуя.

– Мы пытаемся всех уложить, ― крикнул мне Влад, ― помоги засунуть всех. ― На это я кивнула и начала разбирать всех по машинам. Где-то через минуту кто-то резко повернул меня, и я оказалась лицом к лицу с ужасно злым Спенсером.

– Ты вырвала наушник, ― чуть ли не дыша пламенем, произнес он.

Помоги затащить своих людей, а потом отчитаешь, ― сказала я еще более злым голосом, на это он ничего не ответил и начал помогать. Где-то через пять минут мы уже ехали в офис. Боль уже утихла, скорее всего, от пуль останутся синяки. После этого я полюбила Ваню еще больше за его пуленепробиваемый костюм.

– Ты сняла наушник, ― опять повторил Спенсер уже не так злобно.

– Зачем ты вернулся? Товар в порядке?

– Да, товар в порядке, ― сказал он, ― зачем ты его сняла?

– Мне в ухо что-то невнятное кричал Ваня, я не могу одновременно и убивать шестьдесят человек, и слушать, что там кто-то говорит, ― сказала я как можно спокойней, но получилось, скорее всего, все равно очень злобно.

– Кричал я ― это первое, второе ― еще хоть раз вытащишь наушник, и я тебя пристрелю, ― констатировал он.

– Ты мне каждый раз будешь угрожать убийством? ― поинтересовалась я.

– Пока не научишься выполнять работу.

– Я убила человек тридцать, лично мое мнение в том, что я все выполнила, ― заявила, наверное, излишне самодовольно я, и он засмеялся.

– Не вытаскивай больше наушник, ― все еще слегка посмеиваясь, сказал он, и я тоже улыбнулась. Приехав в офис, я первым делом вытащила все оружие и патроны, а когда поднялась в кабинет, меня встретила куча людей с аплодисментами.

– Без тебя мы бы не справились! ― хлопая, сказал перемазанный в грязи Влад и обнял меня. ― Спасибо!

– Мы все были командой, ― улыбаясь, сказала я, и он кивнул, потом меня все начали обнимать и хвалить. Не поздравилменялишь Спенсер, он просто наблюдал за тем, как меня хвалят, и улыбался.

– Черт, ― шепнул Ваня, как только увидел мой костюм, он весь был в небольших покраснениях, и в нем все еще были те четыре пули.

– Я потом его зашью, ― виновато произнесла я.

– Ей надо к врачу сейчас же! ― крикнул он.

– Да не надо, в этом нет ничего страшного, ― ответила я ему и всем, кто стоял в комнате.

– Если он говорит, что надо к врачу, значит, надо к врачу! ― скомандовал Спенсер и схватил меня за руку.

– Огромное спасибо за похвалу! ― крикнула я, выходя из кабинета, на что мне все ответили очередными аплодисментами. Теперь ясно, что чувствовал Зейн, когда ему хлопали.

Мы со Спенсером спустились на первый этаж, и все это время он с огромными глазами смотрел на мое обстрелянное тело.

– Может, хватит пялиться на меня! ― не выдержала наконец я.

– Я просто удивляюсь, почему ты ничего не сказала и почему сразу же не пошла к врачу! ― крикнул в ответ он мне.

– Потому что для таких, как я, это нормально, ― крикнула я в ответ, но он не успел ничего ответить, поскольку мы зашли в очередную комнату, где лежат все раненые. Около десяти врачей бегали с койки на койку, все кричали ― кто-то от боли, кто-то от шока. Ненавижу ходить в лечебницы, особенно после перестрелок.

– Шеф! ― вскрикнул кто-то из врачей и подбежал к нам. ― Вы ранены?

– Нет, но член нашей теперь семерки ранена! ― крикнул он и указал на меня, ко мне сразу же подбежал доктор и указал последовать за ним.

Вот свободная койка, ― сказал он, указывая на койку в углу комнаты.

– Она не будет раздеваться посреди всех этих мужчин! Разве я неясно выразился, она член семерки! ― раздраженно крикнул он, и доктор кивнул. Через минуту мы уже стояли в отдельной комнате, где стояли всякие медицинские приспособления и несколько зеркал.

– Что с вами? ― спросил врач.

– Я в пуленепробиваемом костюме, но в меня попало четыре пули, и мне сказали прийти к вам.

– Снимайте костюм, ― скомандовал он, и я взглянула на стоящего рядом Спенсера.

– Выйди, ― скомандовала теперь уже я, и он, кивая, вышел из комнаты. Затем я сняла костюм и посмотрелась в зеркало. На животе были два огромных следа от пуль и огромные синяки, около них было два шрама от пуль. На ключице был еще один след, но не такой глубокий ― видимо, эти места были лучше защищены, около него был глубокий шрам около пяти сантиметров, еще один огромный синяк был на ноге. По моему телу за время моей карьеры скопилось около десяти шрамов, от больших до маленьких, почти каждый раз каждую из пуль доставал Джо со своим другом-медиком, поскольку не каждая компания организовывает целую лечебницу своим раненым.

– Господи, девочка, что с тобой делали? ― спросил испуганно он.

– Делайте свое дело, доктор, ― сказала я.

– Ноа Стилински, ― сказал он, и я кивнула. Дальнейшие двадцать минут он меня обмазывал всякими мазями, проверял, сломано ли что-то, а в конечном счете он обмотал меня большими пластырями. ― Я закончил, переломов нет, лишь ушибы. Ходитькакое-то время будет, возможно, больно, ноя не думаю, что ты это почувствуешь.

– Почему вы так думаете? ― удивилась я.

– У тебя высокий болевой порог, даже чересчур высокий, ты буквально не чувствуешь сильную боль. ― На это я лишь кивнула. ― Может, я скажу, чтоб тебе принесли что-то почище? А то костюм и плащ все грязные.

– Если можно, ― слегка улыбнувшись, сказала я, и тот кивнул. Когда он открыл дверь, я увидела, что прямо перед дверью стоят все члены нашего совета; как только Ноа вышел, все на него напали с одним вопросом.

– Как она? ― Они так волновались обо мне, и мне это льстило. На секунду я даже задумалась, а может, то, что я сюда попала, будет хорошей стороной моей жизни. Но потом вспомнила, что буквально полчаса назад меня чуть не застрелили и сейчас я сижу перемотанная и гордая в подсобке. Нет, навряд ли это лучшая сторона моей жизни.

– Ну что ж, ваши коллеги буквально отдали вам все, что смогли снять с себя, ― слегка посмеиваясь, сказал врач, заходя в комнату, с кучей вещей в руках. Затем он положил их на стол. Там было около пяти пиджаков, две толстовки, которые, я уверена, мне отдал Ваня, поскольку они были розовыми. А еще там были две пары спортивных штанов, мальчики явно постарались. Надев на себя штаны, толстовку и один из пиджаков, я взглянула в зеркало, выглядела я как шут, но мне нравилось. Поскольку за двадцать минут с сидения у доктора я ужасно замерзла, в таком одеянии я чувствовала себя уютненько. Потом я переделала свой растрепанный пучок в конский хвост и, собравшись духом, вышла из кабинета.

– Она вышла, ― крикнул Леня, и все подошли ко мне.

Как себячувствуешь? ― спрашивали все они по очереди, или они спрашивали что-то еще. Я уже не могла разобрать.