– Эх… женщины… – смотрю в её хитрые глаза. – Ладно. Только покупать ничего не надо. Я скопирую то, что нам понравится.

– Это нечестно!

– Это экономно. Ты же мало получаешь.

Но в многочисленных магазинах меня ждало серьёзное испытание.

– Ты чудесно выглядишь, – пытаюсь ускорить процесс выбора одежды Ольгой. – Просто богиня!

– Нет, оно меня полнит.

– Ни капельки.

– Конечно! – обижается почему- то женщина. – Меня полнят пирожки, которые я с тобой за компанию ем.

– Ты успеваешь съесть буквально парочку, пока я за стол не сяду. И потом ты больше тратишь калорий, пока готовишь, – спорю в ответ. – Поверь мне. У меня хороший глазомер.

Тысячелетия общения с людьми показали, что человечество склонно к лишним комплексам.

– Я просто стесняюсь. Оно слишком облегающее.

– Хорошо. Тогда выбери вот это мешковатое.

– Ну уж нет. В нём я похожа на корову.

Я со вздохом копирую мужскую одежду, которую выбрала Ольга. Да, хороший вкус. Странно не следовать ему.

– Послушай, милейшая, я сделаю тебе дома все эти платья, – вбираю информацию о нарядах, проводя рукой, – и ты потом окончательно решишь.

– Не торопи меня.

– Мне уже надоело. Это десятый магазин, – скриплю зубами, но держусь пока.

– Ладно. Нет в тебе эмпатии.

Ольга повинуется, загоняет меня снова в кулон, чтобы переодеться. А потом я чувствую пустоту и тишину… сердце и дыхание не слышны… видимо, моя темница упала с шеи смертной.

– Ольга! Оля! – зову на всякий случай, забыв про свои меры предосторожности. – ОЛЬГА ДМИТРИЕВНА!

Спустя какое- то время ощущаю, что кулон подобрали. Но это не та женщина! Чужие руки несут меня куда- то.

– Застёжка сломана, – мелькают чужие мысли.

– Ничего себе. Серебро- то очень старое, – слышу размышления какого- то мужчины.

Судя по всему, чинят цепочку. Потом понимаю, что у меня безумно чешется нос. Нет, я не хочу наружу! Бам! Выпадаю на ламинат перед незнакомкой. Она испуганно отскакивает в сторону. Чихаю проклятые долгие пять минут.

– А вы, собственно, кто? – новая хозяйка обсидиана озадачена, но не сильно напугана.

– Конь в пальто, – у меня задача сейчас ей максимально не понравиться.

У этой дамы очень хищный взгляд. Внимательно меня изучает. Ну уж нет. Я устал от этой свистопляски. Я хочу к Ольге, туда, где хорошо кормят и не командуют.

– Уважаемая, сейчас отнесите, пожалуйста, кулон туда, где взяли, – стараюсь говорить вежливо.

– Это сон? Это какая- то магия?

– Сейчас не время для вопросов.

Чёрный камень на ее груди пытается сковать мою волю. "Нет, – транслирую ему. – Это не чистая душа. Мы ей служить не будем".

– Успокойтесь, – чёрт, первый приказ прозвучал.

Я веду себя тихо, но внутри всё равно клокочет мой привычный коктейль из недоверия, ненависти и презрения.

– Скажите, как вас зовут.

– Хведрунг, – я не лгу, это одно из моих многочисленных имён.

Брюнетка допускает ошибку. Подходит слишком близко и касается меня. Я чувствую её странные и похотливые мысли. Не даю женщине произнести очередной приказ. Хватаю её за горло и требую:

– Я сказал: верни меня на МЕСТО!

И вот мы с незнакомкой бежим по улице. Она – потому что теперь точно испугалась меня до потери пульса. Я – потому что нельзя отставать от обсидиана.

– Хвед! – слышу крик Ольги.

– Назад! – командую слабовольной и неудавшейся хозяйке. – Отдай кулон этой женщине!

Дрожащая брюнетка отдает мою тюрьму Оле.

– Спасибо, – моя подруга такая добрая, я бы убил за то, что взяли без спроса мою вещь.

Теперь я обнимаю смертную.

– Я так испугалась, – шепчет Ольга мне в плечо. – Все магазины обошла. Думала, уже не увидимся.

– Ты Маша- растеряша, – бурчу в ответ.

7

– Кофе вредно, – конечно, Ольга меня не спрашивала, – особенно для сердца.

– Тебя так послушаешь, так и жить вредно, – отмахивается женщина.

Мы стоим перед маленькой будкой, в которой выдают всякие напитки с собой.

– А то. Это вреднее всего, – хитро щурюсь.

– Ладно. Тебе что заказать?

– Стакан молока.

– Мне, пожалуйста, капучино и стакан молока.

Садимся на лавке. Соприкасаемся плечами. Не хочу отодвигаться. Тяну понемногу из смертной негатив, который она набрала на работе. А что? Ей легче на душе. Мне тёмная энергия только помогает. Скажем так, это мой бодрящий кофе.

– Это что за идиллия? Я вам не помешаю?

Над нами вырос брюнет с карими глазами. Он упёр руки в бока. Моя спутница ёжится при виде незваного гостя. Я ощущаю её ненависть, неловкость, обиду.

– Куда шёл? – поднимается она с лавки.

– На свидание.

– Отлично, Илюша. Туда и иди дальше.

– Нет уж. Объясни, кто это?

Я тоже встаю и синхронно с Ольгой подхожу к нахалу.

– Я тебе не должна ничего объяснять.

– Хороша мать! – выплевывает со слюной отвратительные слова Илья. – Год только прошёл со дня смерти дочери. А ты уже скачешь по мужикам!

– Нет, милейший, – подношу палец к его губам, затыкая фонтан злости, – ты сам по бабам побежал.

Да, вижу обрывки его воспоминаний… это бывший муж Ольги. Изменял ей. Айяяяй… я вот женам никогда… ну, один раз. С конём. Ой да ладно. Это долгая история!

– Да кто ты такой?! – мужчина толкает меня.

Изменники чаще всего – патологические ревнивцы.

– Я не собираюсь падать до вашего уровня, то есть ниже плинтуса, – парирую.

Но Илья еще и патологический придурок. Его кулак уже летит к моему лицу. Да кого ж мы тут собрались бить? Легко уворачиваюсь. Блокирую новые удары.

– Вы пожалеете, сударь, – предупреждаю между делом.

– Да ладно вам! – Ольга пытается вклиниться между нами. – Илья, отстань!

– Нет, – беру ее за руку и отвожу в сторону. – Ты, возможно, никогда не чувствовала себя леди? Просто милой и слабой, за которую должны драться.

– Хвед…

– Вот у тебя сейчас есть такая уникальная возможность. Посиди вон там, на травке.

Возвращаюсь к ее бывшему. У него очень наглое выражение лица. Но, в целом, он симпатичный. Вот значит, какие мужчины нравятся Ольге.

– Слушай сюда, – не хочу разговаривать с ним уважительно. – Отвали от неё. От нас.

По глазам горе- муженька понимаю: лучший удар для него – не физический. Нужно солгать что- нибудь эдакое. Но Илья кидается с кулаками на меня. Отбиваю все атаки.

– Это моя жена! – ревёт раненым быком ревнивец.

– Скоро будет моей женой.

Так нормально соврал? Может, сказать что- то про пирожки? Противник почти попадает мне по лицу. Слишком сильно злюсь и бью его хорошенько в поддых. Шлёпаю по щеке согнувшегося Илью:

– Остынь, дружок. Ольга – моя.

Потом иду к женщине, поднимаю её с земли.

– Это ужасно, – тараторит она. – Я не приемлю насилие.

– Да ладно тебе.

Нет уж. Наши руки соприкоснулись, я чувствую, как ей приятно, что есть рядом кто- то, кто может заступиться. Вот парадокс. Она изображает сильную женщину, а так- то очень даже слабая. Но Илья слишком упёртый. Он догоняет нас и бьёт меня в затылок исподтишка. Ах так! Злость – единственное чувство, с которым до сих пор не могу совладать нормально. Прихожу в себя в тот момент, когда почти задушил недотёпу. А небо над нами покрылось чёрными тучами и полыхает синими огнями. Отец мой ётун! Приехали. Из воронки смерча вылетают семеро валькирий на своих крылатых конях. У каждой в руке – по кнуту, выкованному двергами.

– Локи, ты опять за своё? – вопрошает зычным голосом Регинлейв.

– Давайте сначала все успокоимся, – отпускаю горе- муженька, который валится на землю снопом.

– Да тебя слушать – себе дороже! Смертных обижать нельзя? Нельзя. Значит, получай!

Но воительницы не успевают приступить к экзекуции.

– Подождите! – меня заслоняет Ольга. – А что делать, если он меня спас? Этот смертный- то напал. Со спины, между прочим.

– Локи чуть не убил его, – занудничает Труд.