Почему же я сделал это? Дело было в воспоминаниях, вернувшихся ко мне после обретения истинной силы. Эта история началась ещё в глубине веков. И связана она была с родом Пальмистрии.
Дело было так. В далёкой далёкой древности, у моего хорошего друга, умелого кузнеца, создателя невероятного оружия, тяжело заболела дочь. И не было никакого способа ей помочь. Даже я, Бог-Император, был бессилен.
Тем не менее мне удалось найти решение. Тело спасти возможности не было, но я подсказал ему, как перенести душу дочери в новую оболочку. Взамен я попросил о небольшой услуге… Кузнец согласился.
Пришло время отдавать долг. И поможет мне в этом Пальмистрия, прямой потомок дочери кузнеца, которую звали Ферра.
Душепийца — так звали моего друга кузнеца. Он был так-то хорошим и весёлым мужиком. Имя ему совсем не подходило. Но у его племени была такая традиция — давать детям страшные и жуткие имена. Якобы для того, чтобы обмануть нечистую силу. Типа, раз имя у ребенка жуткое, значит, он свой и трогать его не надо.
— Вадик! Она же сдалась! — в гневе кричала на меня Эйка, сжав кулаки, — Что ты творишь?
— Тихо, тихо, — Я приложил палец к губам, второй рукой удерживая Пальму, — Просто наблюдай.
Часть пластин исчезла с тела Пальмы, обнажив ее внутреннюю «начинку» из микросхем, сервоприводов и проводов. Иногда во всем этом угадывалось нечто вроде органики — Пальма ещё не до конца утратила свою человеческую суть.
На глазах тело Пальмистрии начало перестраиваться, словно конструктор. С каждой перестановкой оно теряло человеческие очертания, становясь чем-то совершенно иным.
— Да, — произнес я, внимательно наблюдая за процессом, — То, ради чего ты была рождена, девочка. Стать совершенным оружием Бога-Императора.
Кинжал, вытолкнутый одной из движущихся частей, зазвенел по полу. А у меня в руках была уже не девушка, а… огромный могучий молот на длинной рукояти, переполненный скрытой силой. Силой, идеально сочетающейся с моей собственной.
— Что… что произошло? — в шоке произнесла Эйка, глядя на молот, — Что ты сделал с Пальмой?
— Она обрела свою законченную форму, — рассеянно произнес я, гладя руками невероятно красивые очертания благородного оружия, — Ее далекий предок задолжал мне в прошлом… и через кровь своих потомков таким образом передал мне подарок… оружие, достойное Бога-Императора. Лишь в моих руках оно обретёт свою истинную силу.
Алиса с восхищением смотрела на молот в моих руках. Она осторожно приблизилась, разглядывая его очертания.
— Это великолепно, братец, — прошептала она, глядя на молот с восхищением. Очевидно, она видела несколько больше, чем Эйка, — Я чувствую невероятный потенциал этого оружия… Можно потрогать?
— Конечно, — кивнул я.
Алиса осторожно провела пальцами по поверхности оружия, скользя самим кончиками подушечек по сложной структуре гравировки. Молот едва заметно задрожал в моих руках — как будто был живым и мог чувствовать.
— Вадик, — с напряжением в голосе произнесла красноволоска, — Пальма же… ведь жива?
Ну вот чего она все портит? Ох… Эйка, Эйка… чистое и наивное дитя. С добрым сердцем… но очень глупая.
— Да, — Я кивнул, — Молот — это ее тело. Душа по-прежнему находится в нем.
— То есть, с Пальмой все хорошо? — уточнила Эйка.
— Да.
— Могу я увидеть ее в прежнем облике?
Ну вот зачем она все усложняет? Ладно, так и быть… Мне не трудно.
Сосредоточившись, я крепче сжал молот в руках. С оружием вновь начали происходить метаморфозы. Те же самые, только в обратном процессе. Но было одно отличие.
Органики в этот раз стало появляться заметно больше. А число металлических деталей сокращалось на глазах.
Очень скоро в моих руках был уже не молот… а прекрасная обнаженная девушка с длинными синими волосами и жёлтыми глазами. Живая, из плоти и крови. Она в шоке смотрела то на меня, то на свои руки.
— Ох-х-х… — она вздрогнула всем телом и обхватила себя за плечи, — Какие сильные… чувства… совсем не такие как в кибернетическом теле… что со мной… почему я… выгляжу как человек?
— Прими извинение от Бога-Императора, — сказал я ей мило, — Теперь ты можешь быть кем угодно — хоть человеком, хоть роботом. Хоть чем-то средним. Отныне ты не привязана к механическому облику. Я слегка… подкорректировал твой Дар.
Расплакавшись, Пальма повисла на мне. Ее слезы текли бурным потоком, словно она выплескивала разом все, что скопилось в ее стальных глазах за все эти долгие годы.
Ох… сегодня просто день женщин, рыдающих на моих плечах.
— Я не знаю, как ты это сделал, — прошептала она, — Но… спасибо… Я уже забыла, каково это… быть человеком из плоти и крови и чувствовать… теперь я твоя верная слуга…
Я ощутил уже три ревнивых взгляда. Эйка, Алиса и Мираэль напряжённо смотрели на Пальму. Они, конечно, переживали за нее… Но все имели на меня определенные виды.
Расслабьтесь девушки. Шансы есть только у Эйки. И у Акиры, если вдруг, не дай бог, с красноволоской что-то случится. Но я такого не допущу.
Ну а Пальма… ты мое оружие. Ты принадлежишь мне. Вся, без остатка. И очень хорошо, что ты согласилась мне служить по доброй воле. Думаю, мы поладим. Когда ты понадобишься мне — я призову тебя.
Я бросил взгляд на монитор. Парацельс и Славя все ещё продолжали сражаться. Странная девочка-аномалия где-то потеряла свой меч и отчаянно тянула волшебника за бороду обеими руками, словно хотела оторвать ее. Парацельс возмущённо хрипел и в ответ наминал Славю за сиськи, словно хотел сделать им лечебный массаж.
— Как дети малые, честное слово, — вздохнул я, — Теперь надо как-то их разнять. А то ж ведь разнесут все наше Притяжение звёзд. А что не разнесут, то превратят в парцеяд…
Глава 18. Разговоры высокого уровня
Под ногами хрустели обломки некогда роскошного ресторана. Вид и запашки были те еще. Пол был заляпан пролитыми напитками, усеян осколками разбитой посуды, в воздухе стоял мощный запах пота. На полу то тут, то там попадались разбитые столы стулья, остатки дорогой еды, капли крови. Стоны и мольбы заполнили мои уши, когда я проходил мимо тушек школьников, тех, кто не успел убежать. Большинство были в синяках и кровоподтеках, многие были избиты так сильно, что не могли двигаться.
Типичный образовательный процесс в Притяжении звезд.
Даже не верится, что всё закончилось именно так. Всего несколько часов назад я спокойно ужинал с друзьями, наслаждаясь лучшими кулинарными изысками, которые могло предложить это заведение. А теперь мы тут устроили зону боевых действий с применением могущественной боевой магии.
Эйка, потирая попу, укушенную Беллой, двигалась за мной след в след. Красноволоска что-то недовольно бурчала себе под нос, бросая настороженные взгляды по сторонам. Тем не менее её глаза лучились счастьем каждый раз, когда она смотрела на меня. Я точно знал это, хотя и не оборачивался. Духовная сила давала мне обзор на все триста шестьдесят градусов. Даже глаз не требовались.
Вскоре мы приблизились к Парацельсу и Славе, которые решительно и настойчиво пытались придушить друг друга. Императорский договор на них уже не действовал, но архимаг и ферал так увлеклись потасовкой, что уже не замечали ничего вокруг.
— Брейк, — сказал я, отгораживая их друг от друга стеной силы, — Победила дружба. И я.
— Пусти, Импи, я этой курице сейчас… — рычал Парацельс, обиженный за свою бороду.
— Ты кого курицей назвал, старикан? — рычала в ответ Славя, угрожающе сверкая глазами с вертикальным зрачком.
Нам с Эйкой пришлось приложить много усилий, чтобы успокоить этих двух буйных, но суперсильных гордецов. К счастью, разум возобладал, и Парацельс со Славей оставили попытки придушить друг друга. Но при этом всё ещё весьма недовольно косились друг на друга.
— Наш мир в беде, Славя, — сказал я, глядя на странную девушку-Аномалию, — Ты, кажется, не совсем к нему равнодушна. Не хочешь ли присоединиться ко мне и помочь в финальной битве?
