Лариса

– Ларка-а-а! – раздаётся требовательное базлание отчима. – Лариска-а-а, где ты, заноза печени моей?

– Знаю я, твою занозу, – ворча себе под нос, откладываю учебник и, откинувшись на пледе, сверлю взглядом балку сарая, щедро оплетённую паутиной.

– Лариска-а-а, – не сдаётся отчим. – Вылазь, оглобля. Нам с матерью на рынок надо.

– Вали, раз надо, – бубня под нос, встаю и, отряхнув сарафан от соломинок, подхожу к лестнице.

– Вот ты где, – щурясь на солнце, ворчит отчим и, задрав голову, загораживает глаза ладонью. – Прописать тебя на сеновале, что ли. Чего ты там засела третий день как?

– К экзаменам готовлюсь так-то, – с издёвкой напоминаю и, заметив привычно сальный взгляд, невольно одёргиваю юбку сарафана. – Что за кипишь?

– Слазь давай. Сильно умная стала, – сплёвывая на землю, бурчит отчим. – Нам с матерью на рынок надо, а ты с Серёжкой посидишь.

– Чего с собой не возьмёте? – делаю попытку откреститься от надоевших обязанностей бессменной няньки. – Серёжа давно просился.

– Некогда нам, – отрезал отчим. – слазь, а то мать орать придёт. – А эту сирену потом хрен выключишь.

С тоской оглянувшись на расстеленный поверх сена плед и стопку учебников, тяжко вздыхаю и начинаю спускаться по лестнице. Подойдя к крыльцу дома, ловлю на себе наполненный укором мамин взгляд.

– Явилась, наконец-то, – ворчит она и, взяв сумку, упрекает: – Итак опаздываем, а тебя не дозовешься.

– Ма-а-ам, – тяну виновато. – Я ж к экзамену готовлюсь, а Серёжку могли бы с собой взять.

– Мне ещё к врачу надо, – поглаживая уже заметно выпирающий живот, сообщает родительница. – Не до него там будет.

– Зачем на третьего тогда решилась? – огрызаюсь я. – Раз на второго времени нет, не говоря уже обо мне.

– Не третьего, – поцокав языком, поправляет мама. – А второго. Ты доня уже так-то взрослая.

– Ага, – насупившись, отзываюсь я. – В свои восемнадцать ещё школу не закончила, а мои бывшие одноклассники уже на второй курс все перевелись.

– Кто же тебе виноват? – выпаливает мать и, закусив губу, отводит глаза.

– Напомнить тебе? – усмехаюсь я. – А ничего, что я после девятого на второй год осталась, чтоб с Серёжей сидеть, пока вы с дядей Васей воевали?

– Вспомнила тоже, – не теряясь, выпаливает мама. – Ничего страшного. Месяц осталось и будешь с дипломом.

– А поступать когда? – кивнув на её живот, ставлю перед фактом. – Тебе же рожать через пару месяцев. Учти, в этот раз я тебе не помощница.

– Неблагодарная, – с упрёком тянет мать и более ласковым голосом спрашивает: – Вот скажи мне, зачем тебе это высшее, а? Устроишься в наше сельпо и всего делов. Шмотки и калоши продавать образования не надо, а девчонки там и по двадцатке зарабатывают.

– Мам, ну какая двадцатка? – закатив глаза, выпаливаю я. – Я программистом стать хочу.

– Глупости всё это, – шипит мама и, кивнув в неопределённом направлении, напоминает: – Максим на тебя давно заглядывается. Шла бы замуж и никуда ехать не надо и учёба эта…

– Ма-а-ам, – тяну раздражённо. – Мне ваш Макс и даром не сдался.

– Тю-ю, – скрестив руки на груди, выдаёт с издёвкой. – С твоими запросами вообще замуж не выйдешь. Чем он плох, а? Физрук, да ещё и с квартирой. Чего нос воротишь?

– Вы, кажется, опаздываете? – меняя неприятную тему, напоминаю я. – Вот и поезжайте. Где Серёжа?

– Больно языкастая стала, – покачав головой, констатирует мама и, кивнув в сторону сада, добавляет: – В песочнице он. Покормить не забудь.

– Хорошо, – раздражённо выдыхаю и иду искать брата.

Серёжа сосредоточенно елозит машинкой по песочным строениям непонятного назначения и, разбрызгивая слюни, усиленно изображает звук мотора. Брата я, конечно, люблю, но, когда он родился, а мама с отчимом вступили в непримиримую войну из-за причины, которые потом никто и не вспомнил, мне пришлось стать ему нянькой.

Учёба была безвозвратно заброшена и мне пришлось остаться на второй год, чтобы не светить в аттестате сплошными тройками. Уже тогда я мечтала стать программистом и, хотя компьютеров у нас в посёлке было не так уж и много, то и дело сбегала в местную библиотеку и практиковалась в разного рода фишках на стоящем там допотопном монстре.

Маме на удивление мой финт пришёлся по душе и постепенно она скину на меня большую часть забот о брате. Через год она вообще предложила не идти в десятый класс, а поступить в кулинарное училище в райцентре.

На озвученные мной мечты о высшем образовании они лишь пренебрежительно фыркала и отшучивалась, намекая, что финансовой помощи в этом вопросе я от неё не дождусь. Не очень-то и хотелось… Тогда же я устроилась на вечернюю подработку фасовщицей в местном продуктовом супермаркете, а все заработанные деньги неизменно складывала на свой банковский счёт.

Сейчас они с дядей Ваней ждут второго ребёнка и мечтают о покупке нового дома на материнский капитал. Хотя, узнав несколько месяцев назад о маминой беременности, я была, мягко говоря, в шоке.

– Серёжа, пойдём обедать? – зову брата, а он, глянув на меня, хитро улыбается и мотает головой.

– Конфету дам, – намекаю я, подмигнув в ответ на его протест.

– Две, – подняв растопыренные пальчики, выдвигает ультиматум братишка.

– Не-е, две я и сама хочу, – тяну загадочно и, встав, делаю пару шагов к веранде.

– Ну, ладно-о-о, – тянет Серёжа и, прищурившись, обещает. – Я с тобой поделюсь.

– Договорились, – протягиваю ему раскрытую ладонь, и он лупит по ней со всей силы, закрепляя договорённость привычным нам обоим жестом.

Завожу измазанного малыша на летнюю кухню и, умыв его из-под умывальника, усаживаю за стол и ставлю на старую плитку разогреваться борщ.

– Лариска, ты дома? – слышу вопль от калитки и, выглянув, вижу мою одноклассницу Лиду.

– Заходи, – машу рукой и, вернувшись к плитке, наливаю две тарелки супа.

– Привет, – вбежав по ступенькам, здоровается подружка и, глянув на Серёжу, сходу морщится. – А, ты опять с мелким?

– Родители уехали в райцентр, – вздохнув, отзываюсь я и, кивнув на стол, предлагаю: – Ты есть будешь?

– Давай, – заглядывая в кастрюлю с парующим супом, соглашается Лидка.

– К экзамену готова? – ставя перед ней тарелку, интересуюсь я.

– Да ну его, – потянувшись к хлебнице, отмахивается подружка. – Сдам как-нибудь. Я чего пришла-то…

– Ну-у? – поторапливаю, садясь напротив и открывая сметану.

– На речку пойдём? – приступая к еде, спрашивает она и тут же сообщает: – наши уже там.

– Я с Серёжей до вечера как минимум, – вздохнув, качаю головой. – Да и вода ещё холодная.

– Вот ты зануда, – прищурившись, хмыкает Лидка. – Можно подумать, мы купаться пойдём.

– А зачем ещё на речку ходят? – усмехаюсь я.

– Ну Ларис, – тянет подружка и, сложив руки в умоляющем жесте, поясняет. – Не будь ты как маленькая. Там пляж, а парни мяч с собой взяли. Себя покажем, на других посмотрим.

– А то я там никого не видела, – фыркнув, бросаю я и, забрав у Серёжи пустую тарелку, выдаю ему обещанные конфеты и наливаю чай.

– Ребята в волейбол хотят поиграть, – канючит Лидка. – А брата с собой бери, там мелких много будет.

– Давай не сегодня, а? – делаю последнюю попытку отмазаться. – Я ещё позубрить хотела и…

– Фу-у, как скучно, – закатив глаза, перебивает подружка и, поиграв бровями, вываливает последний и главный, по её мнению, козырь: – Там и Макс будет.

– Сговорились вы, что ли? – вполне ожидаемо закипаю я. – Дался мне ваш Макс?..

– Ну и дура, – показывает язык Лидка и, томно вздохнув, мечтательно тянет: – Вот если бы он на меня так пялился, я бы не терялась.

– А чего теряешься, – фыркнув, обвожу её персону взглядом и жестом. – Ты у нас красотка и фигурой порядок. Забирай, не жалко… Да и не мой он.

– Ну так помоги, – напирает подружка. – Идём на пляж. Он подойдёт, а я его отвлеку и заболтаю. И тебе хорошо и мне.