Соплеменник! – в мольбах кайся.

И отступят упыри.

Нет? – В туннелях темных майся.

Лабиринты в них сыры!

– Гонор вон! Стань на колени!

За себя проси. За всех.

Отойди от зла и лени!

От трясины и прорех!

Убоятся твои руки

Закордонные враги!

И канут за плечи муки!!

Сыты будем! Не наги!

Без молитвы нет опоры.

Не поможет в войнах Бог.

Вне молений дале ссоры

И развалы у дорог.

Мы одни православные?

– Если нет, – то понимай. 

Они тоже просят. 

Они тоже хотят быть услышаны. 

Если к молитвам лень, – как уповать на Вышнего?

Когда война – на нее надо тратиться. За деньги можно купить оружие, произвести его, содержать солдат и генералов.

В случае поражения неприятель разрушает все, чем другая сторона пользуется или построила ранее или в сей час. Эта аксиома не нова.

Заложить точные расходы на нее сложно, так как витает неизвестность в ее продолжении.

Следовательно, уже при начале боевых действий финансы на развитие благоустройства дорог, жилищ, на строительство каких-либо сооружений серьезного масштаба сегодня, а не в перспективе, – должны быть остановлены.

Ибо в нужный момент расходы на это все могут очень даже востребоваться на спасительное.

Не лучшее выпало ныне нам время.

Прости несмышленых, Святый Отче, племя.

14.10.22

ПОСЛЕ РАЗЛУКИ

После длительной разлуки

Гасится пожар двоих.

В расставаниях прочь муки!

Все в полночный час для них!

Ласки! Стоны наслаждений.

Лепет тихий в час любви!

Друг до друга столько рвений!

Столь огня и искр в крови!!

Но сменяются порывы

От прожитых сладких дней

На дотошные нарывы

Из-за свахи и детей.

Каламбур от мыслей встрясок!

Где уютные часы?

Наслажденье игр и плясок?

Что повесили носы?

Али свет уже не белый?

Аль мерещится злодей?

Тот невидимый и левый,

Хитрый злостный лиходей!

Поустали жить вне Веры.

С верой все везде легко!!!

Нет молений – слабы нервы.

И до мира далеко.

09.10.22

ВЕРЬТЕ

Моя молодость – как факел.

Прогоревшая в летах.

Колыбель земная манит.

Замок крепкий на устах.

Моя радость в дверь стучится.

Без огня в избе тепло.

Вижу новые я лица.

Что ко мне их привело?

Я портной – сшиваю души

От утех и от обид.

Очищаю словом уши,

Предлагаю иной вид!

Не волшебник. Не кудесник.

Только то, что шлет мне Бог,

Посылаю – истин вестник,

И от этого вам прок!

Вот что, братья! Вот что, сестры!

Чтобы ближе стать к Христу,

Чтобы не сразили монстры,

– Верьте моему листу.

НЕОКОНЧЕННЫЙ РАЗГОВОР

Это был, отчасти, короткий разговор с моим хорошим знакомым. По телефону.

Живет он в пригороде Ростова-на-Дону и часто со мной делится впечатлениями даже о незначительных событиях его маленькой станицы. Как-то так, хоть и не сказать часто, – но повелось.

А в последней беседе он посетовал, что его кума – соседа, тридцати пяти лет, – забрали в армию, в ДНР.

Звали Володей. Женат. Двое деток.

А с ним еще шесть односельчан.

После обучения они все попали на фронт, в разведку. А этого самого старшего двадцатилетние парни называли уважительно – дядя Володя.

Фоткались – присылали снимки. С автоматами. Перед боями! Полные решимости. Очереди в небо!

Но вот задание, и при выполнении, когда возвращались, произошло столкновение.

– Если б не Володя… Михалыч! – твердил мне Сережа, принявший на грудь. – Он остался прикрывать их отход, Михалыч. Понимаешь? Такой парень! Я его знаю. Мой кум. Слезы душат. Короче, они стали уходить, а он прикрывал. Убили его, Михалыч. Ребят спас! Не могу, слезы душат. Жена, дети остались.

– Да успокойся. Молись. Это война. Будут потери.

– Михалыч. Они собрались сегодня ночью тело забрать Вовки. Решили ночью выйти.

– Не надо. Он – опытный. Их прикрывал. Противник догадается и будет ждать. Или в засаду попадете, или растяжку к телу получите. Ты им скажи, лучше завтра пусть заберут. К ночи.

– Понятно. Представляешь, Михалыч, они с геликоптера снимают, а он лежит на спине, руку распластал, а другая оторванная рядом. Надо тело домой везти! Вот заберут сегодня…

– Не спешат пускай. Повременят. Чтобы хуже не случилось.

– Ну им там виднее. Сегодня ночью пойдут. Я позвоню, как там, – если спать не будешь.

Дозвонился Серега только днем. Причем не сразу. Из чего я понял, что идут бои и еще одного товарища двадцати лет лишилось отделение.

– Как же я теперь пойду к его жене Люсе? Михалыч? У нее дочка, что я ей скажу? То фотки показывал ребят с автоматами на передовой, а теперь ей похоронку?

– Слезами, говорят, Серега, горю не поможешь. И водкой тоже. Читай за упокой души и того, и этого, за обоих погибших, и легче будет всем. А фотки – они ни к чему. Чтобы выжить и преуспеть в боях – там необходимо молчание больше и молитвы. Как это получилось… в бою?

– Да… Это… Михалыч. Они утром пошли за телом и под обстрел попали. Там соседа моего второго и накрыло. Слезы душат, Михалыч. Пойду еще выпью. Я тоже… На фронт. Попрошусь. За наших… Я им покажу.

Позже.

– Михалыч. Третьего накрыло! Не дождались. Слезы. Ох эти слезы.

А уже позже с соседней деревни и четвертого;

И что добавлять? Видимо это и бремя, и испытание наше.

07.10.22

СМАКУЙ СЛОВА

Что главного в сегодняшнем куплете?

Что нового я дам в своей строке? –

При солнечном столь ярком Божьем свете

Часть мудрости в невидимой муке!

Дни в суете подобны горной лаве.

Под ними ускользает

Неба дар!

Кто как в тяжелый час душою правит?

Хоть молод он, хоть возмужал, хоть стар.

Ресницы вкус слезы моей познали.

Мозоли – бечеву от барж в грязи.

О! Сколько вас на дно морское пали!

Сокроются еще вот-вот в разы!!

Рептилии подземные уводят

На поводке, на сахарном, во тьму!

И с ними мысли гибнующих бродят…

Писал вчера я важный слог кому?

Ужели люди в пепле схоронились?

Набросили невидимую шаль?

Те, кто уйти от писем торопились,

Да попадут ль в заоблачную даль?

Смакуй слова мои – пока есть время.

Себе любви у Господа проси!

Пока твое вне дыма, гари темя, –

Что познаешь – в груди своей носи.

07.10.22

ЕЩЕ СТО ВОСЕМЬДЕСЯТ ДНЕЙ