После этого случая я предложила выплачивать Соне премиальные суммы за хорошие отметки («4» и «5»), и вычитать из баланса за плохие («3» и «2»).

Так, в конце недели, если не получать двойки и тройки, и всего пару четвёрок и хотя бы одну пятёрку, можно было прилично заработать!

«А расстраиваться по поводу этих двоек я не буду. Все в твоих руках. Вот увидишь, я смогу не расстраиваться так сильно. Я постараюсь!»

Соне эта идея очень понравилась! Она даже завела себе тетрадь для расчетов. И первые пару недель у неё даже получалось быть в плюсе!

Но потом все опять скатилось в минус. И я все продолжала придумывать за что ещё выдать «премию»: почитала немного, помогла приготовить, нарисовала красивый рисунок. Но и это не помогало привести баланс в норму.

У нас была договоренность, что сидеть в телефоне или «общаться с друзьями» как она это называла, можно после того, как уроки сделаны. И если баланс по оценкам не был положительный, то больше 2-х часов сидеть в телефоне нельзя. Сверх этого время приходилось «зарабатывать». Оценками или другой творческой или интеллектуальной деятельностью.

Если она и «зарабатывала» хоть какую-то денежку, она все тратила на телефон.

И вот такой кошмар творился у нас буквально с сентября. Я была все время в напряжении с ужасом ожидая новых двоек. Соня становилась все более грустной и замкнутой в дни учебы.

Но в выходные или в праздники, или когда она заболевала, и я не без облегчения оставляла ее дома, все было очень хорошо. Мы смеялись, рисовали, читали, смотрели вместе фильмы с миской попкорна.

Это было такое напряжение, ужасное, непосильное напряжение для неё. И я не помогла ей. Не нашла психолога. Не сходила к директору и не настояла на переводе в другой класс или другую школу. Помогло бы это?… Я не знаю…

Саша говорил, что мы выдернем ее из школы, к которой Соня привыкла. Она лишится тех связей, друзей, которые у неё появились. И в итоге сделаем еще хуже. Возможно, он был и прав. И в конце концов, ведь ещё 27 человек из ее класса так же ходят в эту школу, к этим учителям. Всем трудно. Надо учиться справляться с этим стрессом.

А по поводу учителя математики… я понимала, что есть программа. Стандарты. Если ваш ребёнок не «тянет» эту программу, берите на себя ответственность, примите решение и переведите в обычную школу. Значит, Лицей вам не по зубам. У этого учителя свои стандарты, по которым она работает много лет. И по этим стандартам учатся ее одноклассники, которые имеют «4» и даже «5» по математике.

У учителя предвзятое отношение к моему ребёнку? Не думаю. Я и сама помню то чувство безысходной ярости, когда я пытаюсь объяснить одно и то же 10-15 раз, спрашиваю: «Понятно?» – «Да». – «Хорошо! Тогда реши вот этот пример». И через час мучений она приходит снова, и я вижу, что ей даже близко не понятно.

4 года я пыталась заниматься с Соней. А на 5-ый год, после нескольких нервных срывов я сказала Саше: «Либо мы забираем документы из школы, либо ты что-то делаешь. Если ты так уверен, что ей лучше остаться в этой школе, то занимайся математикой с ней сам!» Он согласился. Но позанимался он с ней всего несколько раз. А потом «работа», «чуть позже», «устал», «завтра» и тому подобные важные причины.

И потом, когда с ней начинал заниматься Саша, он выходил из себя ещё быстрее! Наверное, поэтому Соня пыталась все же спрашивать у меня. Я хоть и более требовательная, но оказалось, что видимо я более терпеливая.

Все это было бесполезно… Я видела, что она пытается, старается. Но она просто не может… Она не могла ни морально ни физически продолжать.

После того, как Соня погибла, мы приходили в школу.

Мы встретились с классным руководителем Сони. Это очень добрая, очень хорошая женщина – Людмила Анатольевна. Она очень нам сочувствовала. И сама она была в таком шоке: «Соня была такая веселая, легкая, смешливая! Такая непосредственная! Как же так? Почему?..» я рассказала Людмиле Анатольевне о том сообществе в Сонином телефоне. О том, что ее подруга-одноклассница тоже в этом сообществе. И может ещё есть шанс помочь ей? Людмила Анатольевна рассказала, что в семье у этой девочки большие проблемы. Рассказала о сверхконтроле отца этой девочки, о тяжелой ситуации со здоровьем брата этой девочки. Жаль детей… жаль, что мы так мучаем их… Даже не подозревая, как им больно от этого…

Мы попросили возможности увидеть Анну Александровну, любимого Сониного учителя по английскому языку. Анна Александровна обняла нас и заплакала. Мы поблагодарили ее за то, что она была таким хорошим учителем и сказали ей, что ее предмет и она – были чуть ли не единственными приятными школьными воспоминаниями Сони.

Она была так удивлена и растрогана…

– Правда?… а на меня часто жалуются…

– Почему?

– Говорят я слишком строгая!

– Это так. Но вы ещё и веселая и справедливая. Поэтому Соня вас так уважала и любила. Никогда не меняйтесь!

Это была очень хорошая, душевная встреча. Мы не пожалели, что пришли.

Учителя математики я видеть не хотела, поэтому мы и не просили об этой встрече. Людмила Анатольевна предложила зайти к директору, но мы не стали ее отвлекать и беспокоить. Мы хотели запомнить это место, этих прекрасных людей. Эту маленькую парту, за которой сидела наша Соня. Запомнить такими – светлыми, участливыми, немного грустными.

15 мая 2022

День 20. Друзья

С дружбой связано очень много всего в нашей жизни. Много радостей. И странностей. Боли и разочарования. Веселья и грусти. Ненависти и любви. Настоящая драма!

И я не очень понимала в каких отношениях Соня была с той или другой девочкой. Как бы сейчас сказали современные пользователи соцсетей: «статус: все сложно».

Мне всегда хотелось узнать ее друзей. И я всегда предлагала Соне приглашать друзей домой. Тем более, что сама я была лишена такой привилегии в детстве. Можно сказать, в том числе, и для этих целей, была куплена PlayStation последней модели. И Соня не раз удивляла своих одноклассников таким «сокровищем». Мне хотелось, чтобы к ней приходили почаще друзья и они вместе проводили бы весело время.

И когда это случалось, мы разрешали играть в PS сколько угодно, приносили торты и пирожные, заказывали пиццу. Мы хотели быть в курсе ее жизни. И показать ей, что мы нормальные, добрые родители, которые доверяют ей. Мне не хотелось сковывать детей своим присутствием, и я всегда предлагала Саше пойти погулять, чтобы дать возможность Соне побыть с друзьями наедине. Чтобы она не чувствовала себя с нами как будто «под присмотром».

Друзья у неё были в основном в школе. Еще одна давняя подруга была вне школы. Каждый год Соня ездила летом к бабушке в Керчь и там проводила лето с Ксенией. Родители девочки – москвичи, тоже привозили дочку к бабушке на лето. Так они и отдыхали вдвоем. Купались в море, лазали в веревочном парке, гуляли. Когда наступали школьные будни, девочки разъезжались по домам. Соня в Питер, Ксения – в Москву. И время от времени девочки переписывались по скайпу. Соня всегда очень ждала лета, чтобы снова повидаться с Ксенией.

А все остальное время Соня отчаянно пыталась наладить связи со своими одноклассниками. И это почти всегда заканчивалось одинаково. Мне было трудно видеть это.

Первая ее подруга ещё в начальных классах после 2-х лет дружбы вдруг стала обижать Соню, толкать ее, издеваться, буквально унижать Соню. Почему так? С чем это связано?… Я так и не узнала. Соня не хотела об этом говорить, но я видела, что ей трудно, больно, обидно.