— Я не могу простить. Возможно, хотел бы, но не могу. Ты говорил, что вы подружились с другим мной.
— Я их обоих потерял, — задушено заговорил Го Хэн. — И того, чье это тело, и того, который был в нем все это время. Мне их доверили, но я вытащил тебя. И потерял их обоих.
— Ничего, они найдутся, — Чжу Баи продолжал осторожно гладить его волосы. — Их хотя бы не обижай… Считай это искуплением.
— Я весь в ожогах. Я не был уверен, что выживу, там кругом валялись трупы. Но я туда полез, я думал, что его вытащу…
— Шшшш, он вернется, — успокоил Чжу Баи. Го Хэн помолчал еще немного, прежде чем спросить резко, без перехода:
— Сколько у тебя времени?
— Чуть больше суток, — спокойно ответил Чжу Баи. — Можешь соврать им, что я тебя простил.
Не хотелось думать про мир, в котором не будет Чжу Баи. Точнее будет… и все равно. Они были очень похожи, не только внешне. Но этот был родным, самым любимым. Прямо как первая любовь… впрочем, он и был первой любовью.
— Ты любил меня? — спросил Го Хэн. Вопрос был эгоистичным, но терзал его долгое время. Рука остановилась и пропала. Го Хэн даже подумал, что это нет, но Чжу Баи ответил:
— Мне казалось, что после всего-всего случившегося и сказанного ты это и так понял.
Это ударило еще больнее. Хотя Чжу Баи был прав — Го Хэн понял это и раньше, просто сопоставив факты. Потом получив историю от другого Чжу Баи про его мир.
— Я хотел бы переиграть все назад, — Го Хэн выпрямился. Он поднял руки, потому что ждал, что Чжу Баи будет его отговаривать или перебивать, но Чжу Баи молчал, глядя на него внимательно. — Я не допустил бы этой ошибки. Всех этих ошибок.
Чжу Баи слушал. Чуть ли не впервые за все время внимательно, и это придало Го Хэну уверенности, он продолжал:
— Скорее всего, я все же психанул бы и потребовал тебя у города. Но когда ты пришел, ты бы просто переночевал в моей комнате, пусть бы думали, что хотели. Потом… попытался бы тебя закрыть, но пришел бы ваш главный и пообещал мне тебя охранять. И я бы сдался… Ты бы наверняка обиделся, но все же… да, думаю ты бы понял, чего от меня ждали. И сначала бы очень злился. А потом понял, что я этого не сделал… а впрочем, в той реальности все было бы иначе. Там ты просто верил бы, что я тебе ничего не смогу сделать.
— И я верил, — шепнул Чжу Баи. Похоже, теперь ему говорить было трудно.
— Обижался бы за то, что я день продержал тебя у себя. И устроил весь этот концерт. Потом у города начались бы серьезные проблемы… помнишь, как я возвращался словно с войны — раненый, горевший? Ты не смог бы дуться дальше. И тогда вопрос был бы уже моей безопасности. А моя банда… они бы устали от того, что я такой слабый. Она бы распалась, и я приперся бы жить к тебе. Или просто перебрался бы жить к тебе — под предлогом ближе к городу, который я защищаю. Ну или с бандой у вас поселился бы.
— Они отбитые у тебя, — напомнил Чжу Баи, скривившись. Го Хэн посмеялся, но согласился:
— У вас в городе они себе этого не позволяли. Прости, но ты был на их территории. Ну и раздражал их… Очень раздражают те, кто в любой ситуации могут оставаться людьми, когда сам ты оскотинился уже.
— И тебя раздражал? — спросил Чжу Баи. Го Хэн задумался, пришлось признать:
— Иногда. Я-то думал, что ты в этом мире не выживешь и приходил в ужас. То злорадствовал. То боялся за тебя, то готов был выбросить в холод голым. Может у меня с башкой не в порядке?
— Само собой, — согласился Чжу Баи, но мягче прибавил: — Я чувствовал те моменты, когда ты меня ненавидел.
— А когда любил? — поспешил узнать Го Хэн. Словно его собеседник умирал уже вот-вот и ответа на свой вопрос Го Хэн не получит.
— И когда любил, — легко согласился Чжу Баи. Го Хэн осторожно взял его за руку, попытался проникновенно взглянуть в глаза, но Чжу Баи отвернулся. Го Хэна это не смутило, он пообещал:
— Я никогда не смогу тебя забыть или с кем-то перепутать.
Возможно, если бы не последние дни, не последние сутки — они бы и не поговорили. Если бы у Чжу Баи была вся жизнь впереди и даже если бы его тогда просто отпустил сам Го Хэн — Чжу Баи никогда бы не подошел к нему больше. Возможно, они могли бы умереть от старости, но Чжу Баи так и не решился поговорить с ним. Он не захотел бы его видеть. Но сейчас оставалось мало времени. К тому же они были даже не в другом городе — в чуждом мире.
Впрочем, Чжу Баи мог просто побродить по округе, полюбоваться окрестностями. Попытаться впитать в себя эту красоту.
Они всю ночь проговорили о прошлом. О мире до катастрофы, о каких-то еще глупостях. Было видно, что Чжу Баи отпустило, но ему грустно. Несколько раз он на середине фразы замолкал, собирался с силами и переводил тему, чтобы не плакать. Го Хэн думал предложить ему пойти хоть на рассвет посмотреть. Сам Го Хэн в рассвете не видел ничего хорошего, но вроде бы принято любоваться рассветами, морем, горами… что там еще? Но Го Хэн заснул. Отключился в какой-то момент разговора. Прислонился спиной к стене хижины, прикрыл глаза и заснул. Проснулся от того, что онемели ноги — Чжу Баи положил на них голову и руки. Го Хэн не успел подумать о том, как это прекрасно и доверчиво с его стороны — потому что, прежде чем осознать это, он понял, что Чжу Баи не дышит. Его, Го Хэна, именно это и разбудило. Резко и сразу до паники, и в первую очередь он искал причину, и нашел ее в том, что Чжу Баи не шевелился. Заметил сразу, потому что ждал, потому что боялся этого. Перехватил его резко за плечи и тряхнул, севшим голосом позвал:
— Баи?
И Чжу Баи снова вдохнул. Лицо, которое уже было белым, начало постепенно наливаться румянцем. Го Хэн понял, что проснулся как раз на рассвете — было видно, как только-только за окном вставало розовое новое солнце. Го Хэн успокоился, понял, что в уголках глаз мокро — едва не расплакался. Теперь улыбался. Чжу Баи открыл глаза, взглянул на него…
Они вот вроде бы были все одинаковые. Один цвет глаз, одни принципы, поведение можно было плюс-минус предсказать, если хорошо знать одного. И все же что-то в них отличалось. У Го Хэна снова все внутри похолодело. Казалось, органы перемешались и теперь в панике пытались вернуться на место. Это был не его Чжу Баи… ему даже одного взгляда хватило, чтобы понять, какой именно вернулся в это тело. И этот Чжу Баи тоже был не тот! Этот Чжу Баи — из этого мира! Он и когда окончательно проснулся стал смотреть настороженно, попытался убрать руки Го Хэна от себя. Тот осторожно отпустил его на кровать.
Но ведь обещали сутки?.. Чжу Баи ошибался или врал?.. Нет, он не ошибался. Или все же… эта ночь. Вдруг он знал? Знал, что ему времени осталось до утра. И именно поэтому наконец собрался поговорить…
Он ушел… на этот раз навсегда. Даже в первый раз не было настолько тяжело. Тогда, найдя труп в своей комнате вместо теплого любовника, Го Хэн пожал плечами и сказал: «Надо будет как-то похоронить». Потом решал вопрос: отдать его в город или похоронить самому. Решил сам. Ночью плакал, оставшись спать где-то снаружи, под открытым небом и подальше от банды, оставив труп один в комнате. К утру собрался с силами, завернул в задубевшее от крови постельное и понес в то место, на холм. Чжу Баи тоже любил то место… Тело к тому моменту уже тоже задубело, практически не гнулось, сложно было перепутать его с живым. В тот вечер Го Хэн убрался в комнате и сделал вид, что ничего не произошло. Это все, на что его хватило. Боль приходила постепенно и не уходила, только заполняла его. Тянула. Казалось, столько боли ему не выдержать, но внутри словно черная дыра была, которая поглощала больше, больше, и оставалась с ним. Сейчас эта черная дыра открылась вдруг разом, в одно мгновение.
Чжу Баи, который чувствовал, что с телом не все в порядке, ощущал синяки и тупую боль сзади, при этом не помнил последних событий, поспешил убраться из хижины. И не успел — только дверь распахнул, чтобы сбежать, как Го Хэн завыл. Он стоял на коленях посреди хижины, обнимая сам себя за плечи и кричал по-медвежьи, ужасно. Словно с ума сошел. Чжу Баи пробрал страх, но в то же время жалость… Он не очень понимал, что произошло и как он вернулся в свое тело, но одно было ясно — Го Хэну больно. Ужасно больно. А если кому-то даже чужому настолько плохо — Чжу Баи не смог бы просто сбежать. Он осторожно прикрыл дверь, подошел поближе. Еще пару ударов сердца он колебался, а потом рухнул на колени и обнял его. Го Хэн стал потише, словно вдруг засмущался своих эмоций и вспомнил, что он тут не один.
